Чёрная смородина

Глава 16

Бушевала весна. Пришло настоящее тепло. Пакту-авы отцвели, и ветер носил по саду опавшие бело-розовые лепестки. Я соскучилась по теплу, стала чаще выходить в сад. Сидела на скамейке, поджав ноги, и смотрела… в никуда.

Прилетели улкины (птицы — Прим. авт.), сели на край мраморной чаши. Одна птица спокойно попила воды и стала чистить перышки. А вторая оказалось самцом, который пытался произвести впечатление на самочку. Улкин то щебетал, привлекая подружку громким криком, то раздувал грудку, отчего лимонно-желтые перышки топорщились, а сама птичка напоминала шарик. Самочка даже не взглянула на ухажера, наводя красоту. А тот старался изо всех сил. И так, и этак! Видя, что дама не реагирует, обиженно чирикнул и смолк, опустив хвостик! Самочка склонила головку набок и подбежала к кавалеру. Тот тут же оживился. Клювик к клювику, и чирикнув, парочка улетела. Невольная улыбка скользнула по моим губам.

Я еще не видела его, но сразу поняла, когда Карнеро вернулся из города. Эту подавляющую силу альфы чувствовали все волки. Резко оглянулась. Так и есть: в шагах двадцати стоял оборотень и наблюдал за мной. Я мгновенно подобралась: что сейчас будет? Что он сделает? Куда потащит? Но Карнеро не двигался. Стоял и смотрел. И глаза… Такое чувство, будто ему очень плохо и больно. Как поняла? А потому что я жила с этим ощущением постоянно!

Это было мое отражение.

Но больше этого выражения загнанного зверя я не видела. Ни вечером, когда подавала альфе ужин, ни утром, когда волк без предупреждения вошел в мою комнату. Я отпустила недоплетенную косу и повернулась к нему. Карнеро говорил сухо, отрывисто, значит, злился.

— Маги расследуют покушение на тебя. Завтра сюда прибудет комиссия из долбаного Департамента. Тебе нечего опасаться. Мои адвокаты будут здесь уже сегодня и проинструктируют по основным вопросам.

Я понятливо кивнула. Волк скрипнул зубами:

— После я организую прием. Будет верхушка Денты, наши столичные маги и прибывшие контролеры, — Карнеро швырнул мне кредитку. — Сегодня купишь себе приличное платье в городе. Водитель ждет.

Брезгливо посмотрела на пластиковую карточку.

— Мне обязательно быть на приеме?

— Да, — буквально выплюнул оборотень. — Или, по-твоему, комиссия хочет на меня посмотреть?!

В универмаг я прилетела рано, едва открылся магазин, покупателей почти не было. Прошлась вдоль ряда с вешалками. Зацепилась взглядом за наряд на манекене. Но не успела сделать и десяти шагов, как ко мне подошла продавщица. Эта была та самая девушка, у которой я когда-то покупала синее платье. Она меня тоже узнала. Я поздоровалась и спросила:

— Могу я примерить это платье?

Оказалось, не могу. Волчица смерила меня убийственным взглядом:

— Боюсь, у нас нет ничего подходящего для вас.

Я недоверчиво хмыкнула:

— Девушка, у меня есть деньги, — указала на платье, — а это мой размер!

— Покиньте магазин, иначе я вызову охрану.

— По какому поводу, позвольте узнать?..

В общем, домой вернулась ни с чем, если не считать испорченное настроение. В холле натолкнулась на экономку, следящую за уборкой. Пенка внимательно посмотрела на меня:

— Ты где была?

Я отмахнулась и пошла наверх, но заметила, как к волчице подскочил Нилс и начал что-то говорить. Наверняка рассказывал про меня: Нилс Буш всегда был в курсе происходящего в поместье. Успела подняться на второй этаж, когда Пенка схватила за руку:

— Ну-ка, пошли со мной!

И я во второй раз полетела в Денту и во второй раз попала под прицел злых взглядов. Людей в центральном магазине города заметно прибавилось. На нас смотрели скоса, свысока. Ну, конечно, я же омега!

Так, Люц, омега омегой! Но ты прежде всего Кхана! Ты — Кхана! Голову выше!.. Тьма, что-то меня подташнивает!

Экономка улыбнулась той самой продавщице:

— Здравствуй, милая! А нас альфа послал. Он ждет очень важных гостей. Боюсь представить, что будет с теми, кто испортит ему эту встречу и прием.

Шутника Карнеро боялись. Девица вытянулась, посмотрела на меня и выдавила сквозь зубы:

— Что вам предложить?

— На ваш вкус, — мне было все равно, лишь бы поскорее уйти.

Я стояла в примерочной в одном белье и ждала эту злопамятную сучку. А сама думала: с чего это Карнеро так трясется? На платье новое раскошелился… Сдавленный то ли вздох, то ли всхлип прервал мои размышления. Продавщица, прикрыв рот рукой, разглядывала меня с откровенным ужасом на лице. Что она там увидела? Вроде все синяки после Карнеро давно сошли?.. После того самого «ужина» он вообще меня не трогал.

Я молча потянула вешалку с платьем из рук остолбеневшей продавщицы. Но девушка отрицательно покачала головой и отступила:

— Это не ваш размер. Одну минуту.

Мне быстро принесли другой наряд — бледно-розовое шелковое платье в пол. Узнала работу Дачианы Габрис, не утерпела и восхищенно провела по полосам кружева на лифе. Когда-то я не пропускала ни одного показа этого дизайнера. Обычная человечка создавала умопомрачительные модели, или это мне так казалось. Но раньше я часто покупала именно ее вещи и всегда боялась, что платье не подойдет по цвету или не сядет, так как нужно.

Прохладный шелк легко скользнул по спине, ногам. Позабытый приятный трепет пробежал по коже. Когда-то я любила красивые платья, любила покупать наряды. Когда-то очень-очень давно… А мне уже услужливо предлагали подходящую обувь. Молодцы, девочки, быстро сориентировались. Я застегнула пояс и обула туфельки. Вышла из-за шторы и вопросительно посмотрела на Пенку:

— Ну как?

Почему волчица так странно смотрит на меня? Да и остальные задумчиво переглядываются?

— Плохо? — сомневалась я. Лично мне понравилось платье. Я еще раз оглядела себя: ничего нигде не тянуло, не топорщилось.

Пенка опустила голову. Я непонимающе посмотрела на девушку рядом. Та облизала пересохшие губы:

— Вам идет.

И тоже отвела взгляд. Да что с ними?! Я подошла к экономке:

— Пенка, что не так?

Та, не поднимая головы, потерла лицо руками.

— Люция, посмотри в зеркало.

Я торопливо вернулась в примерочную, посмотрела, провела рукой по перламутрово-розовому подолу. Вроде ничего!

— Ты не на платье смотри, а на себя, — тихо велела волчица.

Перевела взгляд выше. Бледное лицо, запавшие глаза. А чего хотеть с такой-то жизнью?! Пожала плечами:

— Я немного похудела.

Экономка нервно хохотнула:

— Ну, если учесть, что у тебя был 46 размер, а стал 42, то это не немного, Люция. Это очень много! Ты высохла!

Провела рукой по щеке, заострившемуся носу. Что сказать этим волчицам? Что меня рвет почти каждый день? Что от вида их альфы пропадает мало-мальский аппетит?..

Посмотрела на обескураженную продавщицу:

— Я покупаю это платье и туфли.

Расплачиваясь, ловила на себе косые, шокированные взгляды.

Дома уже ждал Карнеро:

— Купила?

— Да.

— Покажи.

Я нахмурилась. Он никогда не интересовался тряпками. Что сегодня не так? Или боялся, что не куплю? Оборотень посмотрел, удовлетворенно кивнул и швырнул пакет экономке:

— Приведи в порядок, — потом поманил меня: — А ты за мной.

Мы вошли в кабинет.

— Садись.

Я присела в кресло. Передо мной поставили ноутбук:

— Смотри, — волк нажал кнопку и присел на подлокотник рядом со мной.

Я не сразу поняла, что смотрю. Видео было любительское: картинка сначала дергалась, ее то увеличивали, то уменьшали. Но по мере развития действия меня начало мутить. Видео демонстрировало публичное наказание Белой волчицы. Я не знала ее, я не знала, что она сделала, но лучше смерть, чем то, что происходило на экране: волчицу выставили перед толпой и любой желающий мог попользоваться ею в свое удовольствие. И пользовались. Охотно, разнообразно и не по одному разу. Я потянулась к кнопке, но оборотень остановил мою руку:

— Смотри до конца!

— Зачем?

— Чтобы лучше запомнить, что с тобой будет, если ты завтра что-то сделаешь не так, как мне надо.

Я отворачивалась, закрывала глаза и уши, но волк держал мою голову, заставляя смотреть и слушать.

— Ты же знаешь, как тебя здесь «любят»? Представляешь, сколько желающих будет?

Через двадцать минут я взмолилась:

— Хватит! Я все поняла!

Карнеро приник к моему уху и ласково промурлыкал:

— Ты будешь умницей?

— Да!!!

…

Утренняя встреча с магами-контролерами прошла быстро и больше напоминала фарс. У меня появилась ощущение, что это была чистой воды формальность. Один из адвокатов после пояснил: случившееся решили не предавать широкой огласке. Все-таки Саламан известный род и горе отца, потерявшего любимого сына и наследника, можно было понять, как и его желание отомстить.

Я не могла слушать этот возмутительный бред, поднялась с кресла, направилась к выходу. В дверях не выдержала, повернулась к адвокатам и магам:

— А кто поймет меня? Что чувствовала я в мешке, идя ко дну?..

Мне так никто и не ответил.

На прием собиралась сама, хотя Пенка предлагала помощь. Я отказалась. Во-первых, не хотела натыкаться на косые малопонятные взгляды. Во-вторых, терпеть не могла, когда кто-то трогал мои волосы. До случившегося у меня был один единственный парикмахер, который прекрасно управлялся с моей шевелюрой и знал все мои капризы.

Сама сделала прическу, макияж, надела платье. Внимательно посмотрела в зеркало, наверное, впервые за долгое время. Да-а-а, от прежней Люции Кханы мало что осталось. Кудрявая грива волос да глаза, казавшиеся огромными на худом, осунувшемся лице. Обычно женщины мечтают похудеть, но в моем случае худоба уже явно носила нездоровый характер. Кости пугающе торчали, хорошо хоть платье грамотно подобрали: оно скрывало все, что нужно было скрыть. Я покрутилась перед зеркалом, проверяя, чтобы все было в порядке. Не хватало только украшений. Неуверенно открыла мамину шкатулку, провела рукой по золоту, по приветливо подмигивающим камням. Здесь была только малая часть украшений: то, что мама принесла с собой из отчего дома. Я знала, что в комнате родителей был специальный сейф для хранения подобных вещей. Клетис Кхана часто баловал жену подарками, заказывая колье, браслеты или целые комплекты у известных ювелиров, но Амерента Кхана всегда говорила, что ее самым любимым украшением было обручальное кольцо. Она никогда не снимала его — тонкий золотой ободок с тремя маленькими бриллиантами.

Осторожно достала небольшие серьги. Когда-то, еще сопливой девчонкой, я так мечтала о них. Дрожащими руками застегнула швензу, прислушиваясь к позабытой тяжести в ушах. Задумчиво покрутила брошь из того же набора и приколола на шелковый пояс.

А потом в комнату без стука вошел Карнеро:

— Готова?

— Да.

Он окинул меня долгим внимательным взглядом. Усмехнулся, разглядывая украшения.

— Эмберийские алмазы, если не ошибаюсь?

— Да, — машинально коснулась серег, словно проверяя на месте ли они.

— Сойдет, — Карнеро распахнул дверь и, едва я подошла, спросил: — Ты все помнишь?

— Да.

Я не знаю, почему согласилась и вела этот прием. Или это воспитание и привычка из прежней жизни, когда неважно, что происходит внутри семьи, но на людях все должно быть безупречно, или так напугало видео, или альфа надавил своей силой… Или я скрытая мазохистка!.. Оно получалось как-то само собой. Я словно на миг вернулась в прежнюю жизнь. Переходила от одной группки гостей к другой, вовлекая в беседу заскучавших людей и нелюдей.