Две Наташки и пришельцы

Она вспомнила, как они возвращались домой с площади Жертвоприношений после праздника… Быть всегда его бессловесной тенью? Нет, это не по ней… И так за все шестичасовое застолье словом ни с кем не перекинулась. Весь вечер просидела как изгой, подобно женщине из касты неприкасаемых в Индии… А ведь у них это общепринятая норма…Теранцы смотрят на женщину как на низшее существо, как на инструмент для совокупления. Смогла бы она смириться с подобным положением? Нет. Никогда. Ни за что! И как же жить со всем этим? Как соединить несоединимое?

– Сегодня утром на прогулке я не собиралась от тебя убегать, – повторила землянка с таким же отсутствующим видом, как у ее собеседника. – А если уж совсем честно… Я мечтала об этом раньше, когда была в плену и… со мной плохо обращались. А там, в лесу, неожиданно подвернулась такая удачная ситуация… Мечты сбывается… когда перестают быть актуальными, – с кислой иронией улыбнулась Таша. – Просто грех было не воспользоваться таким случаем. Мне надо было… Я не могу сказать…

Танаар близко заглянул ей в лицо. Глаза его потеплели.

– Ты хотела связаться с кем-то из своих близких? С тем, кто остался на твоей родине и кто тебя потерял? А я ведь думал об этом. Должно быть, у тебя есть кто-нибудь, о ком ты скучаешь? А у тебя не было возможности сообщить им, что ты жива? – в его душе оживала надежда, что причина совсем не в том, чего он так боялся и отчего все внутри у него холодело и мертвело…

Таша растерянно молчала, все еще боясь признаться ему о существовании Наты.

– Я знал, что ты не могла быть одна. Это было бы слишком странно. Должны быть еще выжившие люди.

– Нет.. Никого не осталось… ни семьи, ни друзей, ни сокурсников в институте, никого… Даже просто прохожих на улице и то не осталось… Пустые города.. пустые магазины… пустые аэромобили… Выжили только мы вдвоем: я и моя подруга Ната.

Для убедительности она хотела добавить, что были, конечно, еще и дикари, которых они с Наташей боялись. А что если тогда они заберут их для своих экспериментов? Дикари-не дикари, но это же люди. Нет, она не станет предавать свой вид…

«Хотя, в каком-то смысле, я уже его предала, влюбившись в главаря этих агрессоров. Только что глаза его сияли, а теперь в них затаился какой-то испуг. Странно… чего это он испугался?».

– А если быть совсем уж честной… Я, наверно, должна тебе это сказать, чтобы было полное понимание между нами. Я не могу во всем соглашаться с тобой… У меня другие понятия… В нашем обществе было всеобщее равенство: у мужчин и женщин были одинаковые права. Я не смогу быть тебе покорной рабой. Я не могу быть тенью своего мужчины. И если ты потребуешь от меня этого… – Таша невесело отвела от него глаза и угрюмо добавила, – я снова сбегу от тебя. Прости, если я тебя огорчаю.

– Нет… Я не хочу, чтобы ты сбегала. Ты просто скажи мне о своих желаниях. Я постараюсь тебя понять. Я должен… это сделать. Мы совершили много ошибок на своем пути. Возможно, я и сам еще не свободен от прежних заблуждений. Но мы готовы к этому, и я, и моя мать, и моя сестра Риннан. Мне придется исправлять не только свои собственные ошибки – мне придется доказывать всему моему народу, что их устоявшиеся взгляды неверны.

– Я знаю. Поэтому я должна остаться здесь, – со вздохом проговорила Наташа и погладила Танаара по щеке.

Эл Ор Ритан прикрыл глаза, и с невероятной быстротой прижал ее ладонь своей горячей рукой. Его ноздри раздувались, шумно выпуская воздух.

– Иди же ко мне, наконец… Не мучь меня…– хрипло проговорил он, с болью, как раненый зверь, взглянув на нее, и протянул к ней руки.