Подземелье Иркаллы

Лорен Рин стоял по левую руку от Арнила и одними глазами поведал ей о том, что здесь происходило: сборище кичливых болванов, говорил он.

— Прошу тебя, Акме, подойди! — воскликнул король Карнеоласа, взволнованно протягивая к ней руку.

Акме невозмутимо прошествовала мимо всей толпы, подошла к государю, сделала реверанс, после чего тот пожал ей руку и указал на свободный стул рядом с Лореном. Гаральд занял место свое так, чтобы хорошо видеть свою возлюбленную.

— Мы благодарим вас, сударыня, за то, что, будучи еще не совсем в добром здравии, вы удостоили нас чести и пришли, — воскликнул невысокий коренастый мужчина в богатом камзоле, представитель Беллона, как поняла Акме, взглянув на нашивку на его груди. — И желаем вам скорейшего выздоровления!

— Благодарю, — спокойно и прохладно отозвалась девушка; ей было очень неуютно среди всех этих испытующе глядевших на нее людей, но она и не думала трусить.

— Молва твердит, что сестра легендарного целителя, отныне не менее легендарная Акме Рин, стала владыкою Кунабулы, — без обиняков начал государь Нодрима Его Величество Весхельм Акра.

— Молва твердит все, что ей вздумается, Ваше Величество, — невозмутимо отвечала Акме.

— Стало быть, демоны Кунабулы и Коцита не подчиняются вашей воле? — несколько удивленно осведомился все тот же посол из Беллона.

— Прошу прощения, уважаемый посол, вы пожелали мне доброго здоровья, а я, признаться, до сих пор не знаю вашего имени, — смиренно и даже несколько ласково отозвалась девушка.

По шатру пробежался шепоток.

— Киар Хэдес, сударыня, — последовал ответ вместе с галантной улыбкою.

— Так скажите же мне, господин Хэдес, как же человек может быть господином зверю?..

Раздался шум, состоявший из сотен вопросов, вырывавшихся из множества ненасытных глоток собравшихся.

— Коцитцы были рождены людьми, несмотря на то, что нрав у них звериный! — крикнул кто-то.

Акме же лишь ответила после того, как в шатре воцарилась относительная тишина:

— Отношения с коцитцами у меня не заладились еще с самого начала…

— А с демонами заладились?..

— С вашего позволения, они слушают мою силу, но не меня саму.

— Воля вашей силы раздельна с вашей собственной волей? — скептически воскликнул эрсавийский посол, неприятно ухмыльнувшись.

— Да разве не раздельна воля Эрсавии с волею, скажем, Кибельмиды?

— Что желаете вы сказать, сударыня?

— Лишь то, что если сила безудержна, ей крайне тяжело и неугодно слушаться доводов рассудка.

— Вы оскорбительно смеетесь над величием государя Фетида, который, к слову, и ваш государь.

— Смеюсь? — Акме пожала плечами. — Нисколько. Просто вы низко цените волю вашего государя Фетида, и я не виню вас за это. Но вы забываетесь, уважаемый посол. Я не владыка Кунабулы, но демоны прислушиваются к моей силе. И пока я властна над ними хоть сколько-нибудь, лучше помнить об этом.

— Полагаю, это угроза? — оскорблено осведомился Киар Хэдес.

— Дружеский совет. И только.

Лорен сидел с прижатой ко лбу ладонью, с высоко поднятыми красивыми бровями, с плотно сжатыми губами и качал головой. Он даже не сомневался, что с присутствием сестры все усложнится стократ.

Государь Нодрима проговорил:

— Покойный государь Трен на совете в Кеосе утверждал, что вы, наши благословенные небом брат с сестрою, можете помочь Архею. В чем заключается ваша помощь? Мне уже поведали о чудесных способностях Лорена, спасшего мою дочь, принцессу Нодрима, о чудесных способностях Акме, спасшей кронпринца Нодрима. Но неужто посланы вы нам, чтобы спасать детей нодримского государя? Что произошло в самом сердце Иркаллы?

— Произошло чудо, — спокойно отвечал за них государь Арнил. — И мне посчастливилось увидеть его своими собственными глазами. Акме заперла темную волю Эрешкигаль, а Лорен спас сестру от смерти…

— … оказав всем нам огромную услугу, ибо, насколько я понимаю, сударыня Акме еще не раз спасет нас, — кивнул генерал Жозел Капуи, как человек военный, все еще враждебно не доверявший мистической силе Ринов. — Но… куда она заперла богиню Эрешкигаль?.. И надежно ли?

Акме не двинулась, но побледнела. Переглянувшись с помрачневшим Арнилом, она спокойно ответила:

— Я заперла ее туда, откуда она, однако, может вырваться в любую минуту.

— Звучит не слишком обнадеживающе, — усмехнулся генерал со странным осуждением поглядев на двадцатитрехлетнего короля.

— Посему война еще не окончена, а я здесь, чтобы принять главное участие в решающей битве, которая грянет совсем скоро.

— Что за решающая битва? — осведомились сразу несколько человек.

— Эрешкигаль обессилена, — ответила Акме и обвела всех сияющим голубым пламенем взглядом. — Но воля ее все еще витает над Кунабулой навязчивым призраком и имеет над этой землею и ее обитателями свою черную власть. Я заглушаю ее, но пока что не в силах вовсе заставить ее замолчать. Посему она набирает войско. Войско несметное, свирепое и бесстрашное. Я слышу его шум, скрежет, вопли и стоны. Эрешкигаль навязывает им всю свою злобу и ненависть и не развернет свое войско. Оно ее рабом будет идти вперед, сметая все на своем пути.

— А вы, сударыня, сможете его остановить? — ничего не выражавшим тоном справился граф Мелеагр Эордей, главнокомандующий беллонских рыцарей.

— Остановить его нельзя. Его можно лишь уничтожить.

— Мы не наберем положенное для отпора войско! — в ужасе воскликнул один из советников. — Силы наши без того были подорваны после двух недавних кровопролитных битв. Нужно послать за войсками Сильвана, они в двух днях езды отсюда!

— Вот и началось великодержавное нытье, — закатив глаза, пробормотал Лорен, и Акме неприятно ухмыльнулась.

— Сильван нас не спасет, — мрачно прервал его кронпринц Густаво. — Жоа опоздает.

— В нашем распоряжении пятнадцатитысячное войско, — заметил молодой герцог Атии, буравя свою невесту сердитым взглядом. — К тому же, к нам приближается государь Эреслав Арнульв с пятитысячной армией. Полагаю, этого будет достаточно…

— Как необычно, Ваша Светлость! — прохладно, но с искоркой мрачного задора прокомментировала Акме. — Неужто намереваетесь вы рисковать жизнями двадцати тысяч воинов, когда можно рискнуть лишь одной?..

Изумрудные глаза Гаральда сверкнули лютой яростью и ужасом, но он, до крови сжав кулаки, напряженно спросил:

— И как же намереваетесь вы, сударыня, рисковать своею жизнью?

— Ваши войска, господа, могут остановить демонов, ибо, полагаю, их не намного больше, но каждый из них сильнее человека, и вы понесете огромные потери. И, потеряв многие тысячи воинов, вы рискуете вовсе не остановить продвижение демонов на восток. Даже если Архей спасется, сможет ли он компенсировать пятнадцать-двадцать тысяч смертей в битве, не забыв при этом десятки тысяч смертей среди мирного населения?

Шатер испуганно зашептался и задумался. Ни один из присутствовавших не желал терять подобное количество людей, и лишь немногие перепугались за жизнь Акме Рин и содрогнулись от ужаса. Гаральд глядел на нее полными отчаяния глазами, а Акме, желая пощадить чувства всех, кому была небезразлична, спокойно проговорила:

— Это вовсе не означает, что я обязательно погибну. Я могу выжить. Лучше рисковать лишь одной жизнью, предназначенной для подобной жертвы с самого рождения, нежели жизнью десятков тысяч ни в чем не повинных людей.

На шатер опустилось неуверенное молчание, среди которого раздался хриплый от ошеломления голос герцога Атийского:

— А кто имеет право решать, предназначена ли жизнь, которая принадлежит лишь вам, сударыня, для жертвоприношения или нет? Те, кто не имеет к этому ни малейшего отношения, тот, кто даровал ее вам или вы сами, позабыв о долге перед теми, кто любит вас, кто с нетерпением ждет вашего возвращения домой?

— Несомненно, тот, кто наделил меня мощью, способной защитить всех, кто в этом нуждается, — сдержанно проговорила Акме, боясь глядеть ему в глаза, но, все же, не смея отвести взгляда.

— Ценой собственной жизни, полагаю? — процедил Гаральд, глядя на возлюбленную так, будто не узнавая; ему всё стало ясно.

— Чего стоит одна жизнь против сотен тысяч?.. — парировала Акме, решив быть откровенной в своих замыслах до конца.

— Все же не забывай, сестрица, что ты не единственный отпрыск рода рианорского, — заявил Лорен, сидевший доселе грустный и задумчивый. — Я никогда не сомневался в твоем мужестве, самоотверженности и других благородных качествах. Но мы вместе начали наш путь, нас обоих Провидица отправила во тьму, вместе его заканчивать.

— Это исключено! — в один голос отрезали Акме, Арнил, Весхельм, Густаво и даже Плио.

— Я не позволю своей младшей сестре рисковать жизнью, когда это с не меньшим успехом могу сделать я, — парировал Лорен.

— Нет! — вдруг вскричал Арнил. — Если нет другого пути, ты поедешь с нами на поле боя, но если тебе будет угрожать жизнь, мы всей армией защитим тебя…

— … и потеряете свою армию, — перебила его девушка, которая уже приняла решение и не собиралась отступать даже за все блага мира; Кунабула гудела в её голове, она чувствовала каждое его волнение и испытывала боль от каждой попытки Эрешкигаль вырваться наружу или обласкать ее сладкими посулами.

И она собиралась покончить со всем этим.

Весхельм Акра вздохнул. Он погрузился в себя, но через несколько мгновений выдал:

— Если подобная формулировка не угодна вам, сударыня, то на поле боя мы пришлем нашу армию вовсе не для того, чтобы спасти вашу жизнь или рисковать ею ради вас. Вы сами говорили, что можете потерпеть поражение и погибнуть. Тогда что останется нам и нашим армиям, как не рисковать нашими жизнями, если вашей рисковать уже не придется? Или вы желаете сказать, что если вас постигнет несчастье, более никто не посмеет корчить из себя героя?

Акме выдавила из себя улыбку и приняла подобное решение, смекнув, что иначе ей не вырваться. Сделав вид, что ее устраивает непременно все, она невозмутимо поднялась, изобразила изящный реверанс и с гордо поднятой головой, заработав себе крайне непростую репутацию, стремительно покинула шатер, против своего желания уведя за собою половину участников совета. По приказу герцога Атийского до шатра девушку, в тайне от нее, проводили несколько десятков из Личной Гвардии Его Светлости.

Проводя ее взглядом, Его Величество Весхельм крякнул:

— При всем уважении, Лорен, но даже Кунабуле придется нелегко с этой девчонкой, не говоря уже о муже, которому она достанется.

Лорен поглядел на Гаральда, который выглядел так, будто от него отрывали целую половину.

«Негодная девчонка, — подумалось целителю, — она что-то задумала, если так легко согласилась на их условия».

Тем временем Акме Рин проскользнула в свой шатер и скрылась в его глубине. На нетерпеливые вопросы Реции она лишь покачала головой, села в тёмном углу, закрывшись занавеской и, лбом прижавшись к спинке деревянного стула, несколько раз быстро и глубоко вздохнула, будто пытаясь отдышаться.

«Ни горя, ни страха, ни боли, — думала она, дрожащей ладошкой закрывая широко распахнутый от ужаса рот. — Думаю, это было сыграно неплохо»