Подземелье Иркаллы

Глава 11. Целитель в Иркалле

Кунабула была тихой, словно замершей. Тьма, клубами дыма вальсирующая в глухих коридорах чёрных гор, застыла, будто прислушиваясь к многоголосому шёпоту, причитаниям, молитвам, никогда ещё не раздававшимся в обсидиановых стенах этих пещер. Тьма зачаровано слушала чужаков.

Маленькая пещерка, черная, будто морион, бугристая, будто кожа старика, озарялась ярким и густым молочно-белым сиянием. Лучи его ласкали камень, прощупывали, драгоценным ожерельем серебрили его бока, переливались на грубой поверхности бесчисленными бриллиантами всех цветов и оттенков. И всё тихо, жалобно, но светло пело.

Это был свет Лорена Рианора. Он длинными тонкими пальцами своими, окутанными белым светом, останавливал кровь, вычищал глубокие смертельные раны Плио Акра, заставлял их затягиваться.

Отбив нападение коцитцев, всех до единого заколов и зарезав, путники, отделавшиеся царапинами, кинулись к бездыханной принцессе, над которой в ужасе, отчаянии, безутешном горе корпел Лорен. Золотые кудри её облачились в кровь, лицо накрыла серость небытия, черты угасли, глаза плотно закрылись. Тонкие руки беспомощно раскинулись, пальцы скрючились, будто пытались схватить что-то из последних сил перед уходом.

Стрелы были уже вытащены и обломками валялись рядом. Все решили, что принцессе уже нельзя было помочь. Все, но не Лорен.

Будто сражённый теми стрелами, что унесли жизнь кузины, на колени упал Арнил, закрыл лицо руками Элай, пытаясь коснуться маленькой, словно детской, ручки принцессы.

Но Лорен, с размазанной по белому лицу кровью Плио, решительно оттолкнул его, приказав никому не приближаться и не мешать.

Когда Авдий Веррес, решив, что молодой целитель лишился рассудка от горя, подошёл к нему, чтобы отстранить, тотчас из рук Лорена полился яркий свет, будто на ладонях своих держал он десятки лучин.

Пальцы его резво взялись за раны, и Плио, ко лбу которой неоднократно прижималась сияющая рука Лорена, через время начала подавать признаки жизни. Пальцы её дёрнулись, голова двинулась и замерла, брови нахмурились, из груди вырвался приглушенный стон.

Лорен Рин медленно и тяжело выводил принцессу из тьмы, вытаскивал из губительной трясины, возвращал к бытию, маня чудным своим светом, разгоняя мрак, нависший над нею и готовый забрать её с собою в безвозвратные дали.

Несколько часов вытаскивал целитель девушку с того света, несколько часов не спускал с неё агатовых глаз, освещённых белым сиянием, не отходил ни на минуту, вновь и вновь обрабатывая раны, поддерживая в ней силы, заставляя сердце её биться.

Путники молча сидели поодаль, искоса поглядывая на спину Лорена, на диковинный молочно-белый свет, что рождался из рук его, и тогда им стало ясно, что смерть была изгнана. Со страхом и восхищение дивились они силе целителя.

— Вот тебе и Лорен Рин! — выдохнул Хельс. — Сестра его разгоняла полчища этих тварей, он же разгоняет смерть! Девицу вернул с того света! Благодать или чертовщина?..

— Едва ли в человеке, что жизнь другому вернул своими руками, сила имеет плохое начало, — задумчиво молвил Буливид Торкьель, с незатухающим интересом разглядывая сияющий профиль Лорена Рианора. — Акме Рин же была его противоположностью.

— Полагаете ли вы, что в Акме было тёмное начало? — осведомился Арнил, устало потирая лоб; облегчение и радость свалились на него неподъёмным грузом, и он тотчас почувствовал усталость. Под глазами залегли тени, горе и ужас.

— Не светлое точно! — вздохнул Кицвилан. — Она избавляла нас от врагов, а сила ее, тем временем, затемняла её разум.

— Вздор! — резко возразил Арнил. — Акме никогда не причинила бы нам вреда. В каком угодно состоянии! Сила её опасна была для демонов, для нее самой, но не для нас!..

— Она же едва не набросилась на Лорена в Кереях! — напомнил Руфин.

— Она ещё не научилась управлять своей силой, — сказал Хельс. — Она была растеряна и одинока в своём даре. Никто не мог дать ей совета.

— Акме Рин, как вы помните, уже давно нет, она погибла в Куре дни назад! — приглушённо, чтобы не услышал Лорен, возмутился Арнил, окинув всех свирепым взглядом. — Что вы обсуждаете? Не все ли равно теперь? Пробудите совесть свою и помяните человека, который не пожалел бы отдать за нас своей жизни, которую не смогли мы уберечь, хорошим, достойным словом, либо не говорите ничего! Эта смерть вас ничему не научила!

— Да разве плохо отзывались мы об Акме? — воскликнул Кицвилан. — Мы лишь…

— Интересно, Гаральд действительно верил, что она выжила или просто сбежал?.. — пробормотал Элай задумчиво.

К ним подошёл Лорен. Глаза его были полузакрыты, он пошатывался, но упрямо держался на ногах.

— Она спит, — глухо проговорил целитель, когда спутники обступили его. — Потеряла много крови, но гибель ей более не угрожает.

Пещеру наполнили вздохи облегчения, улыбки, а после запоздалый и радостный смех.

— Едва девку ещё одну не потеряли! — тяжело вздохнул Хельс, из всех лишь он один не улыбнулся. — Что же мы за бестолочи?!

— Ты спас мою кузину! — выдохнул Арнил, в руке своей стиснув ослабевшие ладони Лорена, сияющим и влажным взором окинув его. — Ты прогнал смерть. Спаситель наш!.. Я вечно тебе обязан!

Изнеможение, облегчение от страшного горя, потрясшего Лорена до основания, чувство вины, стискивающего душу его все те часы, что боролся он за жизнь Плио, лавиной обрушились на него, и он рухнул на каменный пол перед Арнилом, будто подкошенный, провалившись в тяжёлое вязкое забытьё.

И чудилось ему, будто он лежит на узком возвышении, обессиленный, беспомощный. Небо над ним покрылось огненными всполохами, затряслась земля, взбушевались черные шепчущие ветры, загремели бои, зазвенела сталь, но он не был открыт и брошен на растерзание невзгодам.

Акме держала голову его на своих коленях и руками своими оберегала его от бед.

На ней был тёмный саван, что вместе с длинными волнистыми волосами её накрывал Лорена покрывалом. Глаза были черны и печальны. Самозабвенно защищала она его от ветров, одним взмахом обугленных рук отметала лучины, что сыпались на них с небес. Она нежно улыбалась ему, то и дело сжимала руки его.

Мир переворачивался вокруг, высыхали моря, разбивалась суша на маленькие, тотчас тонущие островки, а сестра неизменно разгоняла нависшие над ними тучи, пока Лорен медленно и тяжело набирался сил. Он держал её за высохшую черную руку, заглядывал в глаза её, полностью залитые чернотой.

Когда целитель окреп, он очнулся в той же пещере, где спасал принцессу Плио и где лишился чувств.

Над ним нависли испуганные растерянные лица спутников, на губы ему лили прохладную воду, растирали виски благоухающей водою из его собственных запасов, которую он хранил наготове на случай, если кому-то станет дурно.

— Просыпайся, целитель, — бухтел Хельс. — Если ты сляжешь, как мы вылечим тебя?

— Глупо погибать сейчас, целитель! — послышался довольный голос Кицвилана. — Сейчас, когда спас ты эту девчонку, которая по уши в тебя влюблена.

— Кицвилан, закрой свою пасть, если не хочешь, чтобы я оторвал тебе голову! — тяжело прорычал Лорен, усаживаясь и борясь с головокружением.

— Ворчит… — усмехнулся Хельс. — Стало быть, жить будет…

Лорен быстро встал, пошатнулся и коротко бросил:

— Долго ли я был без чувств?

— Пару часов, — отвечал бледный Арнил. — Мы уже решили, что ты покойник.

Лорен устремился к Плио. Под ней заботливо постелили несколько пледов и укрыли ее одеялами. Под голову положили подушку Хельса, страдавшего больной спиной, утверждавшего, что он не в силах заснуть без этой подушки. Кудри принцессы, всё ещё не отмытые от крови, рубинами и золотом обрамляли бледное печальное лицо.

Рядом с ней сидел Элай и с заботливым печальным выжиданием глядел на нее, не смея коснуться. Когда подошёл Лорен, виконт поприветствовал его безрадостным кивком, поднялся и, тихо возвестив о том, что она спит, отошёл в сторону.

— Благодарю тебя, Элай, — прошептал Лорен, пожав его руку.

Целитель сел перед ней на колени, пощупал слабый пульс, рукой провёл по кудрям и мягко сжал маленькую белую ручку, что тихо и безмятежно лежала поверх одеял.

Кто-то из путников, поджав губы, вернулся к свои делам, но Хельс с настойчивостью наседки подошёл к Лорену с остывшей тарелкой картофеля, помидоров и мяса, и пробормотал, тихо, чтобы не потревожить Плио:

— На-ка, перекуси, бедолага. Намучился. Ты показал нам чудо, ты из лап смерти вырвал нашу дорогую принцессу, теперь же наберись сил. Выпей вина. Ты еще слаб. Тебе нужен ужин и сон.

Расправившись с едой, Лорен почувствовал неимоверную усталость и расстелил плед свой рядом с Плио, поправил одеяло её и, глядя на принцессу не отрываясь, лёг на бок. А через несколько минут, держа её за руку, сам не заметил, как заснул.

— Мучается, — молвил Руфи Кицвилан, исподтишка наблюдая за целителем; в голосе его сквозила усмешка и заботливое удовлетворение.

— Потерять сестру, с которой он был столь близок, едва не потерять возлюбленную, — сильный удар, — вкрадчиво заметил Буливид Торкьель.

— А он даже не обратил внимания на свой поразительный дар, — сказал Арнил. — Ни изумления, ни испуга. Будто всегда знал о силе свой, о красоте и благодеянии своего огня.

— Всё же он любит её, — улыбнулся Кицвилан, все ещё наблюдая за тем, как Лорен сжимает руку Плио, как поглаживает её пальцами.

— Воистину! — крякнул Хельс. — Намучил девку своею вздорностью, нынче же сокрушается, что был с нею холоден. Ах, так бы и заехал ему по морде, тугодуму!.. Она же за ним на смерть, а он сомневается!..

— Полагаете, у них что-нибудь да получится? — добродушно осведомился Буливид, улыбаясь снисходительно, но со светлой надеждой. — У барона-целителя из городка Кибельмида на краю Эрсавии и дочери короля одного из самых могущественных государств? Есть ли у них будущее?

— О каком будущем ты говоришь? — мрачно вздохнул Руфин. — Едва ли у всех нас есть будущее. Выберемся ли мы отсюда?

— Я намерен надеяться на лучшее, — заявил Элай.

— Я намерен надеяться на Лорена Рина, — суховато заметил Авдий Веррес. — Он смог прогнать демона у реки Аштери, он светом своим исцелил Ее Высочество Плио. Обнаружив мощь Акме Рин, мы не оценили брата её по достоинству, ибо он не проявлял равного ей потенциала. Ныне я полагаю, что сила его иного рода, что призван он не уничтожать, как утверждала Провидица, а исцелять.

— Стало быть, он исцелит Иркаллу? — усмехнулся Кицвилан. — Да здесь столько тьмы и грязи, что сотни таких, как Лорен, не очистят его от этого смрада.

— Может статься, не исцелит, — спокойно продолжал Авдий, — но всё благополучие Архея может лечь на его плечи.

— Не сваливай на мальчишку слишком много, — пробурчал Хельс.

— Но на кого сваливать? — процедил Авдий. — Мы поможем ему всеми нашими силами, но мы не в можем сделать за него всего, у нас нет его способностей.

— Он силен, упорен, упрям, непреклонен, — согласился Буливид Торкьель. — Лорен славный мальчик, но, боюсь, не справится. Боюсь, все шансы наши на победу погибли в Куре вместе с сударыней Акме.