Невольница императора

* * *

Пока Касий донес меня, я уже успела успокоиться и даже, кажется, немного задремала. Из полусна меня вывела резкая боль в ребрах, когда Кас сделал неловкое движение чтобы открыть дверь ключом, не выпуская меня из рук.

Я застонала.

— Отпусти, дальше я сама.

Он со вздохом облегчения аккуратно поставил меня на ноги. Кажется, мы преодолели довольно большое расстояние. По крайней мере, мужчина выглядел уставшим. Сперва почувствовала от этого неловкость, а потом одернула себя. Он сам захотел нести меня. Его никто не заставлял!

Я кое-как доковыляла до кровати и села на краешек. Кас зажег сразу несколько свечей, вытащил из холщовой сумки ужин, в свертке оказалась и бутыль. Он достал из сундука чистую белую рубаху и варварским движением оторвал от нее лоскут. Скривилась. Хозяйственная часть меня взбунтовалась против такого отношения к вещам. В горах мы сами шили себе одежду, несмотря на статус и количество денег. Свадебное платье, которое так ужасно погибло вместе с моей прошлой жизнью, шила мне мать, а сестры помогали выводить нитями символы на поясе и подоле. Я снова вспомнила о родных, и глаза увлажнились. В тот момент чувствовала себя размазней. И ничего не могла поделать.

Кас подвинул к кровати стол, налил мне из бутылки все в тот же красивый бокал и строго сказал:

— Пей.

Я замотала головой.

— Мина. Пей.

Он протянул бокал. Я взяла его и поняла, что руки нещадно колотятся. Сделала несколько глотков. По горлу побежало тепло, уходя в живот, а оттуда распространяясь по всему телу. Хотела поставить сосуд на стол, но хозяин комнатушки недовольно сощурился. Пришлось допить все, что он мне налил.

Кас хорошо смочил оторванный лоскут ткани в той же жидкости и придвинулся ближе ко мне. Я смотрела на него, не отрывая взгляд. Тело постепенно охватывало спокойствие. Руки перестали колотиться.

Вор медленно протянул ко мне руку и принялся аккуратно стирать с разбитого лица кровь. Я дернулась и зашипела. Он от этого звука скривился, но не прекратил свое занятие.

— Ты что, на лекаря учился? — попыталась пошутить я.

Но он лишь мельком взглянул мне в глаза, продолжая сосредоточенно обрабатывать лицо.

— Я проходил военную подготовку, а первая помощь пострадавшим и раненым входит в обучение.

Не нашлась, что ответить. Промолчала. Кас аккуратно взял меня за щеку и повернул другой стороной к себе. Я беспрекословно подчинилась. Движения его были уверенные и неторопливые. Видела, что его лицо медленно приближается к моему. От него пахло вином, но пьяным он уже совсем не выглядел. Черные глаза становились все ближе, пока его губы не нашли мои. Я замерла. Он уже целовал меня, но тогда это была вынужденная мера, чтобы не прицепились стражники. В тот раз он просто накинулся на меня, как голодный зверь, не разбирая вкуса, только бы поглощать хоть что-то. Сейчас же он невероятно осторожно пробовал мои губы, совсем слегка дотрагиваясь до них, потому что они были разбиты и еще немного кровоточили. Он почти не касался меня, лишь согревая нежную кожу горячим дыханием. И я не отстранилась, позволяя ему делать это. Прикрыла веки, наслаждаясь мгновением спокойствия. Осознавая, что здесь я могу перевести дух. И даже если весь мир против меня, есть этот островок спокойствия. Пальцы Каса медленно поползли по моим рукам, перешли на живот, подцепили рубаху и потянули ее вверх.

Открыла глаза и испуганно посмотрела на него.

— Что?.. — не успела закончить вопрос, он меня опередил:

— Нужно осмотреть тебя, чтобы не было переломов, — он шептал это прямо в приоткрытые губы. Не могла найти в себе силы оттолкнуть его, потому что от этого мужчины шло тепло, в котором в тот момент я нуждалась, как в воздухе.

— У меня нет переломов, — хрипло сказала я, голос совсем не хотел слушаться.

В это время его горячие руки коснулись обнаженной кожи под рубахой, и я вздрогнула.

— Больно? — он не отстранился.

Я отрицательно покачала головой, задев при этом его нос своим.

— А так? — руки легли мне на ребра прямо под грудью.

Задышала чаще, но не от боли, хотя она и присутствовала. Совсем чуть-чуть.

— Нет, — шепнула я, и он снова аккуратно коснулся моих губ, потом скользнул своими по моему подбородку, провел влажным языком по шее, едва касаясь, я выгнулась навстречу ему.

— А так боль усиливается? — чуть отстранился, при этом его руки продолжали скользить по моим ребрам.

— Нет.

— Это хорошо, — заключил пропойца, продолжая целовать меня, опускаясь губами на ключицы.

Он оказался передо мной на коленях. Наши глаза — на одном уровне. И в его черных читалась такая нужда, такая жажда, что я невольно задержала дыхание. Руки его поползли вверх, потянув за собой мою рубаху. Он замер, когда наши кисти переплелись вверху, не позволяя мне опустить руки.

— А так болит сильнее?

— Нет, — я часто дышала, а кожа покрылась мурашками, но вовсе не от холода.

В тот же момент рубаха упала на пол, а я сидела перед ним обнаженная до пояса в его же штанах. Его взгляд мучительно медленно двигался от моей шеи к ключицам, опускаясь на грудь. Соски затвердели только от того, что он смотрел на них. Я облизала пересохшие губы и опустила глаза.

Ребра мои были в синяках разных оттенков: от пурпурного до черного.

— Думаю, ничего не сломано, только сильные ушибы, — голос его звучал очень глухо и хрипло.

— Тогда осмотр закончен? — попыталась улыбнуться, попыталась шутить, только тон вышел такой, будто я сожалею об этом.

— Закончен, — кивнул мужчина, но не двинулся с места.

А потом в мгновение ока сократил между нами расстояние, прижавшись к моей груди своей. Мне пришлось широко развести бедра, чтобы колени не упирались ему в живот. Он поцеловал меня гораздо ощутимее. Я застонала. И боль стала только малой причиной этого звука.

Я потерялась. Запуталась. Тонула. И лишь он мог указать дорогу, осветить путь. Не было сейчас Ильминары, которая должна наследовать титул властительницы Кривых Гор. Не было сейчас вдовы, потерявшей мужа на свадьбе. Была только женщина, и был мужчина, которые нуждались друг в друге. Я видела, что он так же хочет касаться меня, как и я его. Голод в темных глазах ощущался как физическая тяжесть.

Потянула его рубашку вверх, она полетела следом за моей. Его тело казалось неестественно бледным, будто его никогда не касалось солнце. И при этом кожа была горяча. Почти лихорадочно горяча. Наши обнаженные тела соприкоснулись, и грудь обожгло огнем. Запустила пальцы в его густые темные волосы, разминая кожу головы. Он издал короткий стон. Отстранился от меня и опустился ниже, губы его сомкнулись на моем соске. Я вскрикнула от неожиданности. Непривычные ощущения стремительно прошлись по телу от груди к животу, наполняя его теплом и тяжестью. Касий немного прикусил сосок, посасывая его, а горячая ладонь накрыла второй мягкий холмик, аккуратно сминая его, пальцы сжали второй сосок. Язык заработал ритмичнее. Я непроизвольно выгнулась, пытаясь отстраниться, потому что слишком острые, почти до боли, отдавались ощущения во всем теле. Но Кас не отпустил, он продолжал двигать языком, а другой сосок перекатывать в пальцах, то сжимая, то отпуская.

Я заерзала, потому что не понимала, что со мной происходит. Голова пошла кругом. Он резко двинул бедрами мне навстречу, и между ног через одежду я ощутила обжигающую твердость. Резкая судорога прокатилась по телу. Я запрокинула голову вверх в беззвучном крике, пока он продолжал терзать мои груди. Сотрясалась всем телом, распадаясь на тысячи мелких частичек.

А потом оказалась лежащей на кровати. Кас навис надо мной, снова нежно накрыв мои губы своими. Рука его при этом развязала узел на моих штанах и поползла к самому сокровенному. Я непроизвольно сжала бедра. Он проник языком в мой рот, медленно лаская, не торопясь, пока я не расслабила ноги.

— Небесный посланник! — шепнул он, когда его пальцы скользнули мне между бедер, а я чуть вскрикнула и впилась в его плечи ногтями, не зная, чего ожидать в следующий миг. — Какая же ты…

Он не договорил, только его пальцы заскользили в том месте, где меня никто никогда не касался. Они как будто повторяли какой-то танец: кружили снова и снова, пока тяжесть внизу живота не достигла пика.

— Кас… Кас! — шепнула ему в рот, задыхаясь и все сильнее впиваясь пальцами ему в плечи.

Он молчал, чуть отстранился и смотрел на меня черными, как самая темная ночь, глазами, повторяя и повторяя движения пальцами. Что-то все время ускользало от меня, пока я не задвигала бедрами в такт его движениям, все быстрее и быстрее, пока снова не вспыхнула изнутри. Я закричала, но он накрыл рот поцелуем, глубоко вбивая в меня язык.

Подождал, пока я перестану дергаться, и медленно вытащил руку из штанов. Я тяжело дышала и все никак не могла восстановить сердцебиение. Мои руки бесцельно блуждали по его телу, пока не наткнулись на твердый бугор между ног. Я повернулась на бок, так мы оказались лицом друг к другу. Пытливо заглядывала ему в лицо и ожидала, что будет дальше, но он не торопился. Касий тоже тяжело дышал, и теперь пытался выровнять дыхание.

Положила ладонь на его мужское естество, и он чуть заметно дернулся, на шее раненой птицей под кожей пульсировала кровь. Я сглотнула вязкую слюну и хотела запустить руку под его одежду, но он положил руку на мою и покачал головой.

— Не нужно.

Непонимающе на него посмотрела. Я готова отдать ему то немногое, что у меня еще осталось, а он отказывается?..

— Почему?.. — с придыханием спросила я.

— Это сложно, просто не нужно…

Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Объясни.

— Ильминара, — я вздрогнула от того, каким тоном он произнес мое полное имя. — Ты по наследию властительница Кривых Гор. Ты должна вернуться и занять место, которое принадлежит тебе по праву. Выйти замуж, чтобы закрепить власть.

— И ты думаешь, что лишение невинности как-то этому помешает? — серьезно посмотрела на него, хотя мысли путались.

— Я бывал в горах и знаю, что ваши нравы гораздо строже наших. Так что да, я так считаю.

— Не забывай, что я была замужем.

— И все знают, что твой муж погиб, не успев тебя коснуться, — парировал мужчина.

Я вздохнула, признавая его правоту. А потом с сожалением произнесла:

— Все равно этому не бывать. Я вряд ли смогу вернуться домой после того, что задумала совершить.

— А что ты задумала? — его тело напряглось, я ощущала его как натянутую струну.

— Убить императора.