Холодный ветер, строптивая вода

Когда мы возвращались в замок, Маргарита Вандомская вдруг сказала:

- Епископ Гамас весьма приятный человек.

- Он очень много знает, мне было интересно его послушать, - откликнулась я.

- Да, несомненно. Он многое знает о людях и вере.

Я внимательнее присмотрелась к ней. Маргарита определенно имела свой шарм и очарование, несмотря на седину в волосах и морщинки. Ее глаза светились умом и целеустремленностью, осанка была благородная, даже чуть надменная. Лицо красиво даже сейчас, а в молодости она, должно быть, была чудо как хороша. Ее сын Микеле унаследовал ее привлекательность, но его черты были гораздо более грубыми. Маргарита покрывала волосы легким платком и обручем, украшенным камнями. Похоже, в этом головном уборе была часть ее шарма: сколько я ее видела, столько разнообразных вариантов этого образа встречала.

- Леди Маргарита, - решилась я, - а почему между семействами черной и белой лилий такая непримиримая вражда? Что произошло?

- Лорд-канцлер вам не рассказывал? Я думала, он информирует вас обо всем, - в голосе Маргариты вдруг послышалась насмешка. Я решила обратить ее в шутку и дать понять, что Витторино не посвящает меня в интриги, и я действую чисто из женского любопытства.

- Вовсе нет, он лишь читает мне нотации, - фыркнула я.

От Витторино я, конечно, знала о причине вражды. Но мне было любопытно, как ее преподнесет Маргарита. Узнавать своих противников лучше так.

- Это давняя история. Сначала белые лилии стали таковыми в пику черным. Вы ведь знали, ваше величество, что ранее на их гербе была жаба? – высокомерно, с презрением начала Маргарита. Разговор о врагах ее семьи явно не доставлял ей удовольствия. Ничего, леди Маргарита, мы все вынуждены мириться с обстоятельствами. - Но когда семейство Ардо стало подниматься из нищеты, оно захотело равняться на тех, кто издавна занимал свое место. На нас. И сначала жаба стала изображаться под лилией, а потом исчезла. Семейство заключило несколько выгодных браков, и стало метить в родственники нашей семье. Брат отца моего мужа должен был жениться на дочери Ардо. Семейству Вислы нужна была поддержка Ардо, потому что король умер, не оставив наследников, и на престол стали претендовать несколько благородных семей. В том числе, ныне правящая династия Мартел. Но накануне свадьбы произошел скандал: девица оказалась обесчещена каким-то проходимцем. И ничего лучше не придумала, как свалить все на отца Георга, который к тому времени уже был давно женат и имел детей. Между братьями случилась ссора. И естественно, что в день голосования глава семейства Вислы потерял голоса брата и семейства Ардо. Был выбран основатель династии Мартел. Но с тех пор мы не можем простить предательства этому семейству. Лилия – символ чистоты, а они далеки от целомудрия и преданности.

Витторино рассказывал мне, что претендент на трон от Вислы был известным сластолюбцем, поэтому лорд-канцлер не исключал, что он либо соблазнил девушку, либо взял ее силой. Так или иначе, но хуже всего было, что скандал обнародовали. Честь девушки оказалась запятнана. Ее жениху семейство Вислы запретило даже говорить с ней, но тот ослушался. Он поссорился со старшим братом и отправился в поместье Ардо, куда сослали девушку. Приехав туда, юноша был убит стражей, якобы потому что пытался убить девушку. Девушка покончила с собой на следующее утро.

Версия Витторино, что они любили друг друга, а семейство Ардо в гневе убило жениха, казалось мне правдоподобным. Насилие всегда порождает насилие. Оба семейства были виноваты во вражде. Но, конечно, каждый выставлял себя жертвой, а другого агрессором.

Внезапно экипаж остановился посреди улицы. Маргарита Вандомская выглянула и спросила у стражи:

- Что там? Почему мы встали?

- Народ, леди Маргарита. Люди просят королеву выйти к ним.

Мне еще только предстояло появиться на городском празднике, поэтому в народ я не выходила. Король Генрих, как рассказывал мне Витторино, общался с народом довольно часто, иногда даже отставлял прочь стражу, чтобы люди могли дотронуться до него или поцеловать руку. Считалось, что прикосновение к государю может излечить от болезней или принести удачу.

- Его величество пока не разрешал мне выходить к людям, - нерешительно ответила я, когда леди Маргарита посмотрела на меня.

- Можно ли объехать? – спросила она у стражника.

- Никак, госпожа. Мы сейчас заставим их разойтись.

- Они весьма грубы с людьми, - вдруг сказала Маргарита, задергивая занавеску. – Но будем надеяться, обойдется без жертв. Раз король приказал, надо повиноваться.

Я с волнением прислушивалась к крику, поднявшемуся впереди экипажа. Народ сопротивлялся страже и просил королеву.

Только что я думала о том, что насилие порождает насилие. Если стража грубо разгонит людей, как они отреагируют на меня в следующий раз? Правильно ли я поступаю?

Маргарита сидела ровно, но в глазах светилось глубокое удовлетворение.

Моя позиция слишком слаба. Я не могу так поступать с подданными Генриха. Я положила ладонь на ручку дверцы, а потом решительно поднялась и вышла из экипажа.

- Прекратите, я поговорю с ними!

Стража оцепила улицу, народ притих, снова прихлынув поближе к экипажу.

Маргарита Вандомская вышла следом.

- Подойдите ближе, а то они решат, что вы их боитесь, - шепнула она мне.

Я не боялась. Просто никогда такого не делала. Сделав глубокий вдох и выдох, я пошла к людям. В основном это были бедняки. Они протягивали руки, гладили меня за край плаща, за рукав, за юбку – за все, до чего могли дотянуться. Сначала было страшно. Казалось, что в следующее мгновение они начнут рвать меня на части. Но я всмотрелась в их лица, полные надежды. Одна женщина дотронулась до моих волос, я испуганно повернулась, стража уже бросилась мне на помощь, но она сказала:

- Вы королева северных земель, как в сказке. И также печальны.

Я с трудом улыбнулась ей.

Ребятишки хватали меня за юбку. В толпе звучали приветствия и благословения, я постепенно теряла страх.

- Я прошу вас разойтись, - набравшись храбрости, обратилась я к людям. – Его величество ждет меня.

Они начали расступаться, стражники передо мной, которые удерживали копьями параллельно мостовой напор толпы, подняли их вертикально. В этот момент из толпы женщин вынырнул мужчина в обтрепанной одежде и с воплем:

- Альбионская шлюха! – проскользнул мимо стражников и занес клинок над моей головой.

Все произошло очень быстро. Я подалась назад, но сзади стояла Маргарита Вандомская, она не среагировала, не дав мне выиграть расстояние. Я лишь упала на нее, но нож вонзился бы мне в грудь, если бы не среагировал стражник слева. Он вдруг резко схватил мужчину под локоть опускающейся с оружием руки, толкнул ее вверх, поворачивая удар вспять, а потом повалил его наземь, выбив клинок.

Народ испуганно разбегался, Маргарита пыталась дозваться до меня, но я была оглушена ненавистью на лице того человека.

Остальное смешалось в какой-то компот из кадров: Маргарита тащит меня к карете, стража вяжет убийцу, один из стражников, тот самый, что спас меня, помогает мне подняться в экипаж. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в лицо тому, кто спас меня, но оно скрыто под шлемом. Экипаж срывается с места, едва мой спаситель захлопывает дверцу. Маргарита пытается поговорить со мной, но я оглушена. Ненависть напавшего на меня человека была убийственной. Его нож не достиг цели, но взгляд ранил достаточно тяжело…

Я вошла в свои покои, леди Сандра читала у меня в гостиной, она радостно поднялась, но, увидев мое состояние, тут же подбежала, схватила за руки.

- Леди Эллен? Что с вами? Вы вся ледяная и дрожите! Дождь? Ваш плащ сух, что случилось? Нисия! Немедленно ванную для королевы! И один из твоих дурацких вонючих напитков! Поскорее, дуреха!

Она расстегивала пряжки плаща, когда влетел Витторино. Лорд-канцлер был бледен, но успел только сказать:

- Его величество…

Как вошел король.

- Все вон! – рыкнул он так, что я захотела выскочить из комнаты первой.

Леди Сандра и Витторино поспешно вышли за порог. Я еле стояла на ногах, не в силах шелохнуться. Лицо короля не выражало ничего, но ярость клокотала в нем, это чувствовалось в голосе. Дверь захлопнулась, я нервно вздрогнула от звука. В тот момент мне казалось, что лучше еще раз увидеть занесенный над собой клинок, чем вынести разговор с королем. Но разве я могла выбирать?

- Кто вас просил? – с расстановкой произнес король.

Я молчала. У меня дрожали колени, перед глазами еще мелькала страшная сцена. Я не могла и двух слов связать, потому что речь мне не подчинялась.

- Вы всегда все портите, леди Эллен? Или это политика вашего отца, которую вы успешно претворяете в жизнь? Зачем вы это сделали?

При упоминании об отце внутри меня все сломалось окончательно.

- Простите, - со слезами на глазах пробормотала я. – Простите, что подвела вас. В этом не было злого умысла. Стража разгоняла народ. Я хотела, как лучше. Чтобы… чтобы они не думали обо мне плохо… чтобы не обижались.

- Кто вам подал эту идею? Маргарита Вандомская?

- Нет… я сама…

- Теперь вы дали неплохой девиз вашим противникам. «Альбионская шлюха» звучит довольно привлекательно для противников Альбиона, противников нашего союза и брака и моих личных противников. Я повешу вашего убийцу, и это вызовет новый резонанс. Вместо того, чтобы праздновать наш брак, я устрою казнь. Благодарю вас за помощь! А если бы он убил вас, то все стало бы еще хуже, - вдруг тише заговорил король. – Моя власть ослабла бы еще больше, чем до нашей свадьбы. Народ окунулся бы в панику и страх. Подняли бы головы мои противники. А я не простил бы себя никогда за то, что притащил вас из другого мира, чтобы отправить на заклание. Сядьте уже, вы трясетесь как осиновый лист.

Я рухнула в кресло.

Некоторое время между нами царило молчание. Я куталась в плащ, пытаясь согреться, а король отвернулся к ярко пылавшему камину.

- Тот стражник, что спас меня… - вдруг сказала я. – Я бы хотела поблагодарить его.

- Не стоит. Он выполнял свой долг, - холодно ответил король.

- И этот мужчина, что хотел убить меня… Я не прошу о его казни. Допросите и отпустите. Пожалуйста, - у меня от шока все еще тряслась челюсть.

Генрих повернулся ко мне.

- Вы хотите помиловать его?

- Да. Вы сами говорите, что казнь навредит вам. Я его прощу. Если надо, публично.

Король подошел и мягко поднял мое лицо за подбородок.

- Да что вы за создание такое, леди Эллен?

Я с трудом подняла взгляд на него. Какие же пустые и равнодушные глаза… А ведь они теплые, карие… а смотрят так, будто я куча мусора… Я еле смогла ответить:

- Я знаю, что такое жестокость, порождающая сопротивление. Если вы проявите жестокость, вы дадите повод вам сопротивляться и вас осуждать.

- Если проявлю мягкость, получится то же самое, - король отпустил меня и отступил.

- Нет. Не то же. Я попрошу у вас помилования на коленях, если надо. Публично, если нужно. Я все возьму на себя. Когда я исчезну из вашей жизни, я унесу это все с собой. Все осуждение ляжет только на мои плечи. Пусть слишком мягкой и слабой окажусь я. А вы… предложите народу решить судьбу.