Лесной глуши неведомые тропы

Глава 18. Своеволие

Гром грянул неожиданно. Прекрасным солнечным утром, когда весна окончательно вступила в свои права, меня призвала королева. Матушка — стало почти привычным величать ее так. Я думала, мы проведем время в беседе о выученных мною уроках, но в покоях королева оказалась не одна. Рядом с ней на обитом бархатом кресле сидел убеленный сединами человек с окладистой бородой и бережно потирал распухшие суставы на пальцах.

— Ингрид, знакомься: это наш придворный лекарь. Я попросила его осмотреть тебя, — ласково сказала матушка.

— Зачем? — насторожилась я, внутренне подобравшись. — Я здорова.

Королева деликатно кашлянула, переглянулась с лекарем и поправила на коленях идеально ровные складки платья.

— Конечно, ты здорова, я в этом не сомневаюсь. Вот только… Кхм. Хорошо, начну с главного. Пожалуй, уже все королевство знает о твоем благополучном возвращении домой. Разумеется, мы не могли не известить об этом и твоего жениха, лорда Милдреда.

Лорда? Я не ослышалась? Неужели старый лорд Хенрик умер? Вопрос вертелся на языке, но если спрошу — непременно выдам себя с потрохами собственной осведомленностью.

Королева будто прочла мои мысли:

— Совсем недавно мы узнали прискорбную весть о том, что упокоился благородный лорд Хенрик. Его сын, молодой лорд Милдред, вступил в законное право владения Крайними землями. Его глубокую скорбь утешила радостная весть о том, что ты жива и здорова, и он с нетерпением ждет отложенной на такое долгое время свадьбы.

Внутри меня разлилась глухая досада. Ждет он, как же! Целых пять лет Милдред ждал возможности жениться на своей новой невесте, оставалось еще два, чтобы подтвердить мою смерть… Нетрудно вообразить, как он беснуется!

— Но лорд Милдред справедливо обеспокоен… кхм… чистотой своей невесты, которая неведомо где пропадала пять лет.

— Чистотой? Он считает, что я не мылась все это время? — я изумленно уставилась на матушку.

— Кхм… я подразумеваю нравственную чистоту. Одним словом, он печется о том, хранила ли ты ему верность и свое девичество.

— Святые духи! — вырвалось у меня. — Да что он себе позволяет?!

— Не поминай исчадий пекла в доме, где почитают Создателя, — нравоучительно произнесла королева, поджав губы. — Твой жених имеет право убедиться в твоей невинности.

— Милая матушка, — внутри уже закипал гнев, — в своей невинности и нравственной чистоте я уверена. Лекарю нет нужды искать доказательства.

— Мы должны убедиться…

— Нет, — категорически отрезала я. — Кроме того, я не собираюсь замуж за лорда Милдреда. Пусть женится на своей… на ком-нибудь другом.

Ох! Едва не выдала себя! Ульва всегда говорила, что длинный язык однажды меня погубит. Королева, впрочем, не заметила оговорки, зато всерьез рассердилась.

— Что за речи, Ингрид? Почему не собираешься? С лордом Милдредом ты помолвлена с давних пор…

— И что? Теперь все изменилось. Я не знаю его и не хочу за него замуж. Один раз мы уже попытались — помните? И закончилось тем, что со мной случилась беда. Это значит, что старые ду… что Создатель противится нашему браку.

— Не говори глупостей, Ингрид, — поморщилась королева. — Если бы все сложилось, как дОлжно, у вас бы к этому времени уже подрастал наследник. Ты ведь уже не юная девица, милая. В твоем положении перебирать женихами…

— В каком положении? — прищурилась я.

Королева стыдливо покосилась на лекаря.

— Я имею в виду, что лорд Милдред для тебя — лучшая партия. Он молод, красив, знатен, чего еще тебе желать? Если хочешь знать, после твоего возвращения мы с отцом получили и другие предложения. Но так ли велик выбор? Твоей руки просили лорд Харвик из Межгорий, лорд Обенрой из Закатного края, лорд Велемир из Сурового Дола, — матушка продолжала перечислять знатные имена и владения, а у меня перед глазами услужливо вспыхивали заученные назубок гербы тамошних земель. — И все они уже в почтенных годах, годятся тебе в отцы, если не в деды.

— Я не хочу в мужья ни отца, ни деда, ни Милдреда. Я…

— Что за блажь, Ингрид? — окончательно вспылила королева и, поднявшись с кресла, нервно заходила по комнате. — Ты ведь не можешь оставаться в девицах всю жизнь!

Лучшего момента и не сыскать. Собравшись с духом и не сводя глаз с королевы, я осторожно закинула удочку:

— Но я хочу выйти замуж за человека, которого полюблю.

Королева остановилась, словно наткнувшись на невидимую стену. Молчаливый лекарь испуганно подобрал ноги под кресло.

— Где ты нахваталась этих глупостей? — раздраженно воскликнула матушка. — Ты рождена принцессой, какая любовь? Скажи спасибо, что тебя не продают крэгглам, чтобы заключить с ними мир и покончить с многолетней враждой, как того хотели советники!

Я горько усмехнулась: если бы матушка знала, как она была близка к тому, чтобы породниться с потомком крэгглов!

— Я говорю спасибо, но я не хочу выходить замуж за Милдреда.

— Ингрид, — королева совладала с собой и присела в кресло, — я понимаю, ты сейчас в некотором смятении, но я…

— Я не в смятении, матушка, и понимаю, о чем говорю. Еще недавно вы думали, что меня нет в живых, и Милдред с этим смирился. Теперь я есть, и я хочу сама решать, за кого выйти замуж, а не исполнять волю короля.

— Может, у нее жар? — с подчеркнутой любезностью матушка обратилась к лекарю. — Когда будете осматривать, пощупайте ее лоб.

— Он не притронется ко мне, — сказала я жестко, вцепляясь пальцами в подлокотники кресла. — Никакого осмотра не будет. Если хотите, я подпишу отказ от наследства, но я не выйду замуж за человека, которого не люблю.

— Моя дорогая, — королева почти шипела, обращаясь ко мне. — Возможно, когда ты увидишь Милдреда, то перестанешь упрямиться. Мы можем пригласить твоего жениха на смотрины, вы с ним прогуляетесь по саду, поболтаете, ты сама увидишь, насколько он хорош, и захочешь…

— Не надо его сюда приглашать, — испугалась я, — я не буду с ним гулять. И замуж все равно не пойду.

Продолжать неприятный разговор не было смысла. Наплевав на дворцовый этикет и не спрашивая разрешения у королевы, я поднялась с кресла и решительно направилась к выходу. Обернувшись на пороге, ядовито бросила:

— У меня нет жара. Скажите лекарю, чтобы не беспокоился. А от ломоты в суставах пусть попробует прикладывать свежий сок ядовитого лютика к больным местам. И отвар лавра вовнутрь.

Хотелось громко хлопнуть дверью, но я вовремя обуздала себя и прикрыла ее аккуратно. Ни к чему демонстрировать глупое ребячество. Королева должна понимать, что имеет дело не со строптивой девчонкой, а со взрослой, разумной, самостоятельной женщиной.

Впервые за время пребывания во дворце я без труда нашла свои покои. Уже там, закрывшись ото всех, я в волнении ходила вдоль и поперек по комнате, ломала пальцы и кусала губы. Сказочная жизнь во дворце слишком пленила меня, вместе с сытым желудком жиром заплыл и разум. Как я не подумала о том, что сразу по возвращении меня непременно захотят вытолкать замуж?

Энги был прав: говорить о моем желании выйти за него очень опасно. Его немедленно отошлют с моих глаз долой, а дальше…

А что дальше? Не потащат же меня под венец силой? Кто знает, если бы я помнила свое прошлое, свое истинное воспитание, возможно, я бы безропотно подчинилась воле родителей и смиренно приняла бы свою судьбу. Да еще и радовалась бы, дурочка, что выхожу замуж за молодого знатного красавчика!

Но ведь я знала, каков из себя Милдред. С содроганием припомнила лихорадочный блеск в синих глазах, когда он наблюдал за наказаниями людей. А как он хотел унизить Энги! Как ему нравится причинять боль!

Эх, и почему нельзя рассказать об этом матушке?

А может быть, как раз и стоит рассказать? Признаться во всем? Может, тогда она поймет?

Нет, очень опасно. Она может поверить, но если нет… Придется выложить им все о Трех Холмах, и они узнают об Энги, и… Нет, нет, этого нельзя допустить.

Поначалу я хотела поделиться с ним своими страхами. Но затем решила не тревожить его, пока не придумаю, что делать дальше. А заодно и посмотрим, прислушается ли к моим словам королева.

Тем же вечером, когда служанки переодели меня перед сном в свободное домашнее платье, разобрали мудреную прическу и заплели волосы в свободные косы, в дверь постучали. Служанки впустили в покои странную женщину. Морщинистое лицо выдавало почтенный возраст, выцветшие глаза смотрели с полуслепым прищуром, седые волосы неряшливо выбивались из кое-как собранного на затылке узла, от неопрятной одежды пахло сыростью, мышиным пометом и лекарственными травами. К горлу подобрался липкий страх, и я отступила назад, поближе к притихшим служанкам.

— Не бойся, дитя, — ласково улыбнулась старушка, обнажая десны с недостающими зубами. — Король, твой отец, позволил мне прийти и посмотреть на тебя. Ты меня не помнишь?

— Н-нет…

Старуха махнула рукой, и служанки, подобно перепуганным птичкам, дружно упорхнули из покоев. Сама же непрошеная гостья, не дожидаясь позволения, уселась в мягкое кресло и вытянула ноги в истоптанных башмаках. Голые узловатые лодыжки некрасиво выдавались под оборванным краем грубого платья. Я сглотнула, пытаясь протолкнуть комок, застрявший в горле.

— Твой отец сказал, что при тебе была куколка. Можно взглянуть? — продребезжала старуха.

Показывать верную подружку, которую я так долго прятала от чужих глаз, незнакомой пугающей женщине не хотелось, но и перечить я почему-то не осмелилась. Достала из сундука изукрашенную самоцветами коробочку, подаренную королевой, и вынула куколку. Поколебавшись, передала старушке. Та повертела маленькую принцессу в сухих узловатых пальцах и растянула ввалившиеся губы в улыбке.

— Ты молодец, что сохранила ее. За это она сохранила тебя. А волки… слушались тебя?

— Откуда вы знаете? — ахнула я.

Скрипучий смех старухи неприятно царапнул слух, однако любопытство разгорелось подобно огню над сухими листьями. Неужели эта женщина может объяснить мне загадки, которым я не могла найти решения?

— Я многое знаю, дитя. Это я велела смастерить для тебя куклу. Вдохнула в нее силу и сделала твоей хранительницей. Волки чувствовали эту связь и защитили тебя. Я изумленно таращилась на женщину, словно та была живым привидением.

— Но… кто вы?

— Люди кличут меня ведьмой, — улыбнулась старушка беззубым ртом и вернула мне куколку. — Пожалуй, они правы. Когда у короля и королевы родились дети, один за другим… Я служила при дворе. Меня попросили предсказать вашу судьбу, и я увидела ее… Прекрасный мальчик, прекрасная девочка. Но доля принцев и принцесс редко бывает безоблачной.

Старуха задумалась, взгляд ушел в сторону, улыбка сползла с лица. Она пожевала морщинистыми губами и продолжила рассказ, словно говорила сама с собой:

— Нить судьбы никогда не ложится ровно. Люди думают, что путь всегда один, но это не так. Каждый миг мы делаем шаг, в одну или другую сторону, и этот шаг предопределяет следующий. Какой дорогой пойти? Чего достичь в конце пути?

Я растерянно моргнула, не совсем понимая, о чем говорит женщина.

— У мальчика я видела два пути, самых ярких. Длинный — стать великим королем, овеянным славой, и править до старости. Короткий — сгинуть молодым из-за собственной глупости. Могла ли я не уберечь его, зная об этом? Чтобы стать мудрым правителем, надо познать жизнь. Вкусить страданий. Допустить ошибку, познать на себе, к чему она приводит. Уметь отличать верность от предательства. М-да.