Империя Страсти

Глава 7

Аспен

— Земля вызывает Аспен?

Я поднимаю глаза от потягивания своего кофе, в который добавлена текила, и смотрю на ожидающее лицо Кэролайн.

Мы сидим в моей квартире с двумя ее хаски по обе стороны от нее, словно они ангелы-хранители — или дьяволы, учитывая их имена — Люцифер и Каин.

Оправдание, которое придумала Кэролайн, заключается в том, что в ее огромном доме слишком холодно и одиноко, и ей нужно тёплое тело, которые можно обнять.

Жертвой уже неделю являюсь я. Первые несколько дней я пыталась выгнать ее, но в конце концов сдалась.

Кэролайн гораздо мягче меня, даже слишком мягкая, поэтому ее раздавливали больше раз, чем мы обе можем сосчитать, но она также упряма, когда дело касается тех, кто ей дорог.

Часть ее взятки за халяву заключается в том, что она приносит алкоголь и каждый вечер ставит на повтор сериал «Друзья». Хотя смотреть почти не приходится, поскольку она использует это время для разговоров о прошлом, о своей разбитой жизни и пытается выудить из меня информацию.

— Я слушала, Кэлли.

Она бросает плюшевую подушку — которую принесла с собой, потому что не дай бог мне иметь рядом эти пушистые штуки — и набрасывается на еще один кусок шоколадного торта. В пижаме с кроликами и с волосами, стянутыми в пучок, она выглядит жутко юной. Особенно когда хмурится на меня.

— О, да? О чем я говорила?

— О том, как хорош Матео в постели. — я закатываю глаза. — В миллионный раз. Уверена, что развод это то, что тебе нужно в данный момент?

— То, что он хорошо трахается, не значит, что я наступлю на свою гордость ради него. Я не ловлю чувства к членам, Аспен. Да ладно, это как первое правило в книге почета для девочек.

Я пью кофе и подтягиваю бретельку своего хлопкового платья, которое свалилось с моего плеча.

— Это хорошо и все такое, но моя шея все еще под прицелом.

— Не волнуйся. Я сказала Матео, что ты мне как сестра от другого мистера. Он мудак, но он достаточно благороден и у него имеются дурацкие правила, которые он соблюдает, которые не включают в себя измену, очевидно. Он тебя не тронет.

— Николо тронет.

— Нет, если вы разведетесь. Это было змеиной целью с самого начала. — я опускаюсь на край. — Послушай. Ты уверена, что он изменил? Он отрицал это передо мной и снова перед тобой на днях, когда вы устроили грандиозную ссору. В моей квартире, заметь.

Ее щеки окрашиваются в насыщенный красный оттенок.

— Я видела, как он спал с женщиной, которая раскинулась на его груди в отеле. Какие еще доказательства мне нужны?

— И как ты оказалась в том отеле? В том конкретном номере?

Она уставилась на громких персонажей на экране телевизора, в ее глазах заблестели слезы.

— Я нашла визитную карточку отеля и чек о бронировании в кармане его пиджака. Менеджер отеля впустил меня в номер с помощью мастер-карты, как только я сказала ему, что я Лучано, а потом я обнаружила Матео с другой. С молодой девушкой, которой на вид было едва за двадцать. Я знаю, что у нас были проблемы с попытками завести ребенка и все такое, и он не совсем ласковый тип, но он также хорошо знает, что засунуть свой член в доступные дырки Нью-Йорка это жесткий предел для меня. Иногда я не могу поверить, что он мог так поступить со мной. В другое время я вспоминаю о неопровержимых доказательствах.

Я постукиваю по нижней губе.

— Эти веские доказательства подозрительны.

Кэролайн смотрит на меня из-под своих мокрых ресниц.

— Подозрительно как?

— В тот день, когда вы поссорились, Матео сказал, что его воспоминания о той ночи туманны. Он пошел на встречу с деловым партнером и выпил, но он прекрасно знает, что спал один и не прикасался к другой женщине.

— Матео скажет что угодно, лишь бы обмануть меня.

— Он не похож на человека, который что-то скрывает, Кэлли. Если бы он изменил, он бы прямо сказал об этом и применил силу, чтобы заставить тебя вернуться к нему. Но он вел себя как сдержанный герцог викторианской эпохи, ухаживающий за дамой. Не говоря уже о черных машинах его головорезов, которые преследуют тебя повсюду, чтобы ни один подонок вроде Делла Рома не смог положить на тебя лапу.

Она поджимает губы.

— Сука. Ты на моей стороне или на его?

— На твоей. Ясно, что ты страдаешь, учитывая все эти сладости, которые ты продолжаешь потреблять до нездорового уровня, и то, как ты становишься эмоциональной ни с того ни с сего.

Она морщится, облизывая торт, прилипший к пальцам.

— Ты заметила?

— Конечно, заметила. Так как насчет того, чтобы довести дело до конца, вместо того чтобы мучить себя и его?

— Я думала, твой босс Николо приказал тебе развести нас. Он будет охотиться за твоей головой, если узнает, что ты играешь в брачного консультанта.

— Николо не имеет значения.

Она по-девичьи ухмыляется, как тогда, когда мы обменивались подарками на Рождество, потому что единственными подарками, которые дарили нам наши семьи, были травмы.

— А я да?

Я прочищаю горло и продолжаю пить кофе.

— Боже мой, посмотри, как наш маленький чертик проникся ко мне чувствами.

— Не дави, Кэлли.

Она смеется и вскакивает с дивана, прижимаясь ко мне, на чертовом стуле. Мы едва помещаемся, но она обхватывает меня, как коала.

Как будто этого недостаточно, ее собаки тоже присоединяются к этим сопливым семейным объятиям. У нас было нелегкое начало, но Каин и Люцифер полюбили меня.

Кэролайн обнимает меня за талию, как нуждающийся в помощи ребенок, и я вздыхаю.

— Я пытаюсь пить свой кофе.

— Просто назови это уже текилой. Кроме того, нехорошо пить кофе вечером. У тебя будут проблемы со сном.

У меня и так проблемы со сном, но вместо того, чтобы признать это, я говорю:

— Мне нужно просмотреть несколько черновиков перед сном.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты трудоголик?

— Ты. Каждый день.

— Кто-то другой должен это говорить. Отец твоего ребёнка эксплуатирует тебя? Хочешь, чтобы я натравила на него Матео?

Я приостанавливаюсь с чашкой у губ, затем делаю длинный глоток, который забивает мне горло.

Пытаясь оживить наши отношения, Кэролайн однажды ночью напоила меня, и в итоге я рассказала ей все о Кингсли. Как я не понимала, что это он лишил меня девственности и обрюхатил с первого раза. Как он воспитывал нашу дочь в одиночку. И как бесповоротно я чувствую себя не в своей тарелке из-за него.

Особенно в последнее время. Меня пробирает дрожь при одном только воспоминании о том, как он лизал мои щеки и почти поцеловал меня в тот день в баре. И самое ужасное, что я вызвала у него реакцию, на которую он рассчитывал, еще до того, как его губы встретились с моими.

Смущение это только начало того, что я ощущала и все еще чувствую из-за этого промаха в суждениях. Я потеряла контроль над собой с легкостью, которая пугает меня до смерти. Именно поэтому я избегала его со страстью, которая соперничала с моей потребностью вырваться из своего грязного происхождения.

— Мы не работаем вместе, — говорю я Кэролайн пренебрежительным тоном, который должен заставить ее отказаться от этой темы.

Но опять же, она хуже, чем ее собственные собаки с костью.

— Да, но вы всегда находитесь рядом друг с другом, выполняя работу Николо и даже проводя встречи.

Я сужаю на нее взгляд.

— Почему, черт возьми, ты подчеркнула про встречи?

— Потому что именно там происходит все действие. Да.

— Н-не было никаких действий.

— О Боже. — она, наконец, отпускает меня, ее губы раскрываются, как у рыбы. — Было!

— Нет, не было.

— Ты заикаешься, как школьница, влюбившаяся в защитника, а ты никогда не влюблялась.

— Заткнись.

Я прижимаю руку к ее лицу, перекрывая ее радостное выражение, но она просто тычет меня в бок и продолжает ухмыляться, будто она накурилась травки.

Она вырывается из моих лап и переходит на повествовательный тон, делая вид, что держит воображаемый микрофон.

— Дорогой дневник, я нашла человека, который перевернул мой мир с ног на голову в Ночь Дьявола двадцать один год назад, и я хочу переделать логово Сатаны. Пожалуйста и спасибо.

— Кэлли, клянусь, черт, или ты заткнешься, или я выкину тебя в окно.

— Звучит ненормально и это будет больше действий, чем у меня было за последние недели. На днях я случайно направила струю душа слишком высоко и сразу же кончила.

— И ты говоришь мне, потому что…

— Ну… не знаю, возможно, тебе нужен совет, учитывая твое собственное отсутствие действий. Это, в сочетании с напряжением, может доставить хлопот.

— Спасибо за заботу.

— В любое время!

— Мы можем, пожалуйста, сменить тему?

— Ни за что на свете. Я не отстану от тебя, пока ты не расскажешь мне, что произошло сегодня между вами двумя.

Я делаю еще один глоток кофе.

— И почему ты думаешь, что что-то произошло?

— Потому что ты вздыхала, как старуха, у которой весь мир сидит на плечах.

— Я просто думаю о работе.

— Ты слишком большая стерва-начальница, чтобы беспокоиться о работе. Ты можешь выполнять это дерьмо с закрытыми глазами. Кроме того, я слышала, как ты бормотала «этот ублюдок» под нос, пока готовила свою текилу. Прости, я имею в виду кофе. И есть только один ублюдок, который злит тебя до такой степени, что ты проклинаешь его ни с того ни с сего.

Я издаю стон.

— Могу ли я как-то убедить тебя не поднимать это?

— Да. — она сладко улыбается. — Расскажи мне подробности.

— Ничего важного.

— Ты расскажешь мне, и я уже решу.

— Он просто вел себя как кретин, как обычно. — я разочарованно вздыхаю. — То есть, я понимаю. Он приходит в бешенство всякий раз, когда имеет дело со своей мачехой, но ему не было никакого резона срывать злость на мне. Я опоздала на встречу партнеров всего на пять минут из-за клиента, и он спросил меня при всех, уважаю ли я их. Когда я сказала, что, конечно, он произнёс: «Видимо, недостаточно, иначе вы бы пришли вовремя, мисс Леблан».

— Нет, он этого не сделал.

— Да, сделал. Это самое близкое к убийству. Он такой мудак с макиавеллизмом, который течет в его жилах вместо крови.

— Да, с его головой на гильотине. Кретин.

— Мудак.

— Придурок с хрупкой мужественностью.

— Ублюдочный ублюдок. — я хриплю. — Не могу поверить, что он выиграл два дела за один чертов день. Клянусь, он черпает энергию из жертвоприношения бедных душ на алтарь дьявола.

— Аспен, милая, ты не должна восхищаться им, когда мы планируем отрезать его член и скормить его моим собакам. Как вы, ребята, это называете? Правильно, конфликт интересов.

— Я не восхищаюсь им. Просто…

— Считаешь его соперником?

Я вздыхаю.

— Худшим. Иногда я хотела бы быть такой же напористой, как он, но, наверное, это означает, что я должна отказаться от своего недавно обретенного сердца, а мне оно вроде как нужно.

— Да, не надо выбрасывать сердце. Это дерьмо оставит тебя опустошённой. Кроме того, может, тот факт, что он богат, горяч как грех и успешен это все фасад, дабы скрыть его пустоту внутри.

— В Кингсли нет ничего полого, Кэлли. Он больше, чем мир, и его можно увидеть из космоса.

— Или, возможно, ему нравится, чтобы ты и весь мир так думали. — она приподнимает бровь. — Я была замужем за боссом мафии около трех лет и каждый день дышала воздухом опасных мужчин, поэтому знаю, когда они обклеивают свою внешность ослепительным дерьмом, призванным ослепить любого, кто попытается присмотреться. Твой Кингсли занимает высокое место на шкале дерьма.