Кровь и туман

Он ставит сумку мне в ноги, опирая её на прикроватную тумбочку, тогда как Даня, свободный от любого багажа, с разбегу прыгает на кровать позади меня.

— Так что за срочность, и, главное, важность, что ты даже точки в сообщении поставила?

— Меня это прям напугало, если честно, — подаёт голос Даня. — Точки… Кто сейчас вообще их использует?

— Грамотные и адекватные люди? — уточняю я, оборачиваясь на Даню через плечо.

Ответом мне служит его пренебрежительно наморщенный нос.

— Давайте к делу, — Ваня останавливается рядом с Беном. Глядит то на него, то на меня. — Что у вас произошло?

— Ничего, — я встаю, отхожу к окну. Так мне видны все ребята сразу, и не приходится вертеться на месте. — Просто есть разговор.

— Хорошо, — осторожно произносит Ваня, кивая. — Давайте.

— Только прежде мне нужно, чтобы вы дали два обещания: выслушать до конца и не рубить с плеча.

Ваня и Даня переглядываются. За эту секунду, я уверена, они мысленно успели обсудить больше, чем это возможно было бы сделать вслух.

— Ты знаешь условие, — Даня ёрзает в моей кровати, собирая под собой до этого ровно постеленный плед. Теперь он сидит со скрещёнными ногами. — Мы не даём обещаний, которые не можем выполнить.

— Если вы меня любите, у вас просто не будет другого выхода.

Мне не стоило этого говорить. Лица близнецов меняются до неузнаваемости, и я с опозданием, но понимаю, почему: в этом настоящем мы втроём слишком близки, чтобы не воспринимать подобные слова всерьёз.

— Вот теперь я действительно напуган, — тихо сообщает Даня.

— Ты начнёшь или я? — спрашиваю у Бена.

Но он всё ещё зол, а потому лишь отрицательно качает головой, прощается с близнецами и уходит. Когда пустеет его место рядом с Ваней, я вижу на столешнице предмет, которого там раньше не было.

Бен всё-таки решил послушать маму и вернуть пружинку девочке со шрамом на руке.