Помнишь, я тебя любила? Забудь!

Глава 18. Такая же, как он

Я ничего не отвечаю Глебу на его сообщения, а потом еще почти до утра не могу уснуть. Я потеряла покой. С одной стороны у меня сводный брат, о котором я всегда мечтала, а с другой — Мерзавец. Чего греха таить, этот засранец мне нравится. И Саша мне нравится.

Или Сашу я все-таки люблю?

Господи, как в моей жизни все в один момент стало сложно.

Шестое чуство подсказывает, что я должна послать их обоих и найти себе кого-нибудь третьего. Но третьего на горизонте нет!

Я засыпаю где-то в районе пяти утра, а уже в восемь у меня звенит будильник. Я поставила его сразу, как легла в кровать после «чаепития» с Сашей. Мне нужно проснуться раньше него и по-быстрому свалить из дома. Ни в какое кино я с ним не пойду. И с Глебом я тоже никуда не пойду. Вот уж кому-кому, а Мерзавцу и без меня есть с кем приятно провести время. Новый учебный год только начался, я уверена, что еще остались на его факультете не опробованные им первокурсницы.

Я стараюсь собираться и ходить по квартире максимально тихо, чтобы не разбудить Сашу. Он по субботам, насколько я помню, спит, пока сам не проснется, будильников он не ставит. Уже собравшись, тихо стучу в спальню родителей.

— Катюша, ты уже уходишь? — Спрашивает сонная мама. — А чего так рано?

— Мне нужно по делам, — я целую ее в щеку. — До встречи.

— Давай, — она идет закрыть за мной дверь. — Глебу привет передавай.

— Ага.

Я еду в торговый центр, в котором продается костюм для Хэллоина. Но в такую рань он еще закрыт, поэтому мне приходится сидеть в кафе в ожидании его открытия. Из-за бессонной ночи слипаются глаза, я пью уже третью чашку кофе и снова и снова прокручиваю в голове поцелуй с Сашей.

Это какая-то невероятно злая шутка судьбы. Когда я мечтала о Саше, он видел во мне лишь сестру. Когда я переросла эту первую любовь, он заметил во мне девушку.

Вот только переросла ли я на самом деле эту любовь?

Не знаю. Одна моя половина по-прежнему тянется к Саше и хочет с ним быть. А вторая… А вторая слишком привыкла быть без него.

Я без какого-либо интереса покупаю костюм и еду домой к бабушке. Там я, переступив порог, тут же выключаю телефон и заваливаюсь спать. А проснувшись и включив гаджет, обнаруживаю множество пропущенных вызовов от Саши и десятки сообщений от него и Глеба. И все они примерно одинакового содержания:

«Ты меня игнорируешь?»

«Почему не отвечаешь?»

«Ответь»

«Возьми трубку»

Если честно, я уже хочу добавить их обоих в черный список.

В пятницу после занятий в универе мы с Ленкой едем к ней домой готовиться к Хэллоину. Она надевает свой костюм Черной вдовы, а я Женщины-кошки. Помимо кожаного комбинезона в обтяжку на мне еще маска на половину лица с небольшими ушками на макушке.

— Кать, давай тебе смоки айс сделаем? Под маской красиво будут смотреться.

— Давай.

Лена красит мне глаза черным карандашом и черными тенями, я же потом делаю макияж ей. Наши с ней костюмы чем-то похожи: оба из черной кожи. Но ее более откровенный, с нормальным таким декольте. С его помощью она намерена послать Степке сигнал.

Ага, так он его и понял.

— А Степа кем будет? — Спрашиваю подругу, когда наношу ей бронзовые румяна.

— Суперменом.

Я громко смеюсь, представляя худощавого Степу в синем облачении, да еще и с красной накидкой за спиной.

— Да, я тоже ржала, когда он мне сказал.

В 9 вечера мы с Леной вызываем такси и едем на вечеринку. Инициативная группа студентов МГУ каждый год на Хэллоин арендует в Москве клуб, который в эту ночь работает только для нас. Все желающие пойти на тусовку заранее платят организаторам за вход и получают билет. Напитки и еда в заведении за свой счет.

Плюсы таких мероприятий в том, что на них набиваются ученики разных факультетов и разных курсов, так что появляется возможность завести новые знакомства. У МГУ очень большие по количеству студентов факультеты и почти каждый размещен в своем отдельном здании. Так что познакомиться с кем-то с других факультетов зачастую сложно. И вот такие вечеринки призваны исправить это недоразумение.

Я тусуюсь с Леной, Степой и их друзьями с экономического факультета, на котором они все учатся. Мои философы тоже тут, но девочки, с которыми я хорошо дружу, сегодня на вечеринку не пришли. А с теми, кто здесь присутствует, я не в особо близких отношениях.

Я пропустила уже три апероля, мой разум хорошо затуманен и мне очень прикольно танцевать с каким-то незнакомым мне парнем в костюме Бэтмена. Я размахиваю головой из стороны в сторону, не стесняясь, обнимаю незнакомца и позволяю ему обнимать меня в ответ.

Да, сегодня я отдыхаю.

Один танец, второй, третий, четвёртый… Я выматываюсь.

— Я отойду за водой, — кричу ему на ухо и разворачиваюсь по направлению к бару.

У стойки толпится народ, потому что тут музыка чуть потише и можно поговорить. Я протискиваюсь через толпу в центре и направляюсь к самому краю бара, где поменьше людей.

— Воду без газа, пожалуйста, — говорю парню за стойкой.

Он достает мне из холодильника бутылку 0,5, я облокачиваюсь на барную стойку спиной и спокойно потягиваю воду, пытаясь отдышаться. Бесцельно блуждаю глазами по толпе, пока не натыкаюсь взглядом на знакомое лицо…

Мерзавец в синих брюках, синей футболке с принтом из мотоциклов, красной кожаной куртке и зачесаными вверх с помощью геля волосами стоит в окружении четырех девушек, и явно выступает центром их внимания. Я еще раз прохожусь глазами по его костюму, пытаясь угадать, в кого он одет. Кажется, где-то я уже такой прикид видела…

Глаза цепляются за солнечные очки с красными линзами, висящие на его футболке в зоне грудной клетки, и меня осеняет.

Мерзавец оделся в Тайлера, героя фильма «Бойцовский клуб». Это любимое кино Саши и его друзей. Помню, как он смотрел этот фильм со своими приятелями у нас дома, а я напрашивалась к ним. Хоть «Бойцовский клуб» и считается культовым, я его так и не поняла. Но главного героя, Тайлера, запомнила хорошо, ведь его играл красавчик Брэд Питт.

Итак, Мерзавец стоит в окружении четырех девушек: две по правую руку от него, а две по левую. Он что-то увлеченно им рассказывает, а эти курицы чуть ли не заглядывают ему в рот. Блондинка справа от него в костюме Красной шапочки заливается смехом под какую-то шутку Глеба и как бы невзначай дотрагивается до его руки. Рыжая слева в образе ведьмы идет еще дальше: обнимает его за талию и льнет к нему всем телом. Шатенка и брюнетка в нарядах то ли принцесс, то ли Джульетт переглядываются между собой, а потом одновременно начинают что-то ему щебетать, явно стараясь перетянуть на себя внимание Мерзавца.

Я тупо наблюдаю эту картину, не имея в себе никаких сил отвести глаза в сторону. Меня будто пригвоздило к Глебу. Ему явно нравится внимание этих четырех девушек, вон как он увлеченно им что-то рассказывает, наслаждаясь тем, что находится в центре их Вселенной.

И этот человек всю неделю обрывает мне телефон? Забрасывает меня десятками сообщений с предложениями куда-то сходить? Сейчас вот очень не похоже, что он обо мне много думает, как он писал мне в сообщениях.

В момент, когда Мерзавец отстраняется от Красной шапочки, что-то шептавшей ему на ухо, он случайно поворачивает голову в мою сторону и встречается со мной взглядами. Глеб смотрит ровно на меня.

Секунда, две, три…

В клубе полумрак, между нами расстояние метров 20, у меня на пол-лица маска, но он все равно узнает меня. Глеб отрывается от своих поклонниц, что-то быстро им бросив, и идет в мою сторону. Дурочки за его спиной явно недоумевают, куда он направился, поэтому громко его окликают, но Глеб даже не оборачивается. Он подходит ко мне вплотную, а его фан-клуб внимательно наблюдает.

— Пироженка? Ты ли это?

— Я.

— А почему ты не в костюме Пироженки? — Глеб разводит губы в своей фирменной ухмылке, демонстрирующей его белоснежные зубы, и облокачивается одной рукой на барную стойку справа от меня, при этом оставаясь нависать надо мной сверху.

— Потому что я Котенок, а не Пироженка. — Специально говорю это и мысленно потираю руки, когда его самоуверенную улыбку словно ветром сдувает.

— Все-таки общаешься с ним, да?

— Да.

— А меня динамишь, значит?

— Да тебе и без меня внимания хватает, — я киваю головой в сторону четырех девушек, все еще внимательно за нами наблюдающих. — Кажется, твой фан-клуб тебя уже заждался. Поторопись.

— Ничего, подождет. У меня сейчас дела поважнее.

— Это какие?

— Поговорить с тобой.

Я хмыкаю.

— О чем?

— О нас.

Я отставляю бутылку воды на барную стойку и возвращаюсь глазами к Глебу.

— А разве есть «Мы»?

— Ну не знаю. Ты знакомила меня со своими родителями, мы провели с тобой выходные за городом, мы спали в одной кровати, мы целовались…

Я заливаюсь звонким истеричным смехом. И черт возьми, я сама не понимаю, с чего вдруг у меня истерика.

— Ты сейчас прикалываешься, да? Я тебя нанимала за деньги, алё. Или ты уже забыл, как кинул меня в кафе без копейки, а потом посоветовал сбежать оттуда, не заплатив?

— Ты меня тогда выбесила.

— И чем же?

— Всем!

Я скрещиваю на груди руки и снова киваю головой в сторону его фан-клуба.

— Поторопись, Глебушка, там первокурсницы тебя хотят. Скажи, а ты с ними четырьмя одновременно сексом заниматься будешь или по очереди?

Мерзавец вскидывает бровь и облокачивается на барную стойку второй рукой, таким образом беря меня в захват. Он стоит слишком близко, между нашими лицами сантиметров 20. Воздуха начинает не хватать.

— Да ты никак ревнуешь меня, Пироженка?

— Пфффф, — смеюсь. — Я? Тебя? Ревную? Да никогда!

— Тогда почему тебя так беспокоит тот факт, что у меня есть поклонницы? Ты ведь уже не первый раз об этом говоришь.

— Просто смотрю на тебя и не понимаю, как можно быть таким мерзавцем. Тебе уже мало девушек своего факультета? Решил открыть новые горизонты на других факультетах, поэтому обрываешь мне телефон?

Глеб ухмыляется и склоняется ко мне еще ниже. Воздух накаляется.

— А что если я встретил одну единственную девушку, кроме которой мне больше никто не интересен?

Я опять заливаюсь истеричным смехом. Алкоголь все еще разливается по моей крови, сознание все еще затуманено, а в ногах все еще приятная слабость.

— Какая жалость, что ты спал с ее одноклассницей, чем поставил большой и жирный крест на каком-либо общении с этой «одной единственной девушкой». — Передразниваю последние слова.

Наконец-то самодовольное выражение сходит с его лица, и оно вытягивается в изумлении.

— Ты о чем вообще? С какой еще твоей одноклассницей я спал? Я вообще-то не из Москвы и не могу знать твоих одноклассниц. Я сюда только в универ приехал учиться.

— Настя Шевченко с твоего факультета.

Он замирает с широко раскрытыми глазами, пытаясь переварить услышанную информацию.

— Настя Шевченко твоя одноклассница!? — Наконец, восклицает.

— Ага, и ты с ней спал.

— Это было давно.

Я снова смеюсь.

— Глеб, правда, перестань писать и звонить мне. Ты самый настоящий мерзавец. Просто признай это.