Помнишь, я тебя любила? Забудь!

Глава 35. Прощай

Соня в роскошном красном платье чуть выше колен и в чёрных замшевых сапогах на тонких высоких шпильках буквально вплывает в зал.

— Всем привет! — Громко со всеми здоровается, отбрасывая назад накрученный на плойку локон. К ней тут же подскакивают обняться и поцеловаться несколько человек.

При ее виде у меня стынет в жилах кровь. Глеб пришёл сюда, еще и привёл меня, зная, что она тут будет??? Улыбчивая Соня тем временем садится ровно напротив нас. Она явно готовилась к этой встрече, сто процентов она сюда прямиком из салона красоты. Профессионально накрученные кудри, вечерний макияж, наверняка и платье новое купила. Я на ее фоне в джинсах, свитере и почти без макияжа похожа на серую мышь.

— Привет, Глеб, — говорит, пристально его рассматривая. — Ты совсем не изменился.

— Привет, — холодно бросает ей и тянется налить себе алкоголь.

— Ну как твои дела? Как Москва?

— Замечательно.

— Она сделала тебя счастливым?

— Абсолютно.

Соня переводит глаза на меня, и наши взгляды встречаются. Она смотрит с нескрываемой враждебностью и презрением. Следует отметить, что голоса за столом с ее появлением поутихли, а одноклассницы Глеба и вовсе поджали хвосты. Кажется, всем не терпится понаблюдать за разворачивающейся «Санта-Барбарой».

Соня еще прожигает меня какое-то время, а потом возвращается к Глебу.

— А как тебе москвички? Лучше нас, провинциалок?

А вот это уже камень в мой огород.

— Мне не важно, из какого города девушка. Главное, чтобы сукой не была. — Глеб залпом опустошает стакан с алкоголем, а Соня его словам тихо смеется.

Он говорит с ней очень отстранённо, но мне от этого не легче. От осознания того, что он привёл меня сюда, зная о ней, мне становится дурно. Пока Соня наливает себе бокал вина, Глеб закидывает мне на плечи руку. Впервые за этот вечер он меня касается. Как правильно подметили те девочки, которых я подслушала в туалете, за все время в баре Глеб ко мне не прикоснулся. А тут стоило прийти Соне, как он вдруг меня обнимает.

Он делает это, чтобы позлить ее??? Он привёл меня сюда специально, чтобы заставить ее ревновать???

То есть, получается, он притащил меня сюда ровно с той же целью, с которой я нанимала его на юбилей отчима. Я хотела утереть нос Саше, а он хочет утереть нос Соне…

Жгучее чувство жестокого предательства разливается по всему телу. Глаза наливаются слезами, в горло будто стекловаты насыпали. Я со всей силы стараюсь подавить в себе слезы. Только не тут, только не при всех.

Но как же это, черт, больно — когда тебя вот так используют, чтобы позлить бывшую…

— Глеб, Соня, а станцуйте что-нибудь, — просит девушка из их танцевальной студии, которая обсуждала меня в туалете.

— Тот танец, с которым вы на Чемпионат России ездили, — предлагает вторая.

— Музыки с собой нет, — вежливо отвечает ей Глеб.

— У меня есть с собой флешка со всеми нашими песнями и минусовками, — говорит ему Соня. — Можно попросить диджея включить.

А эта стерва явно подготовилась к встрече с Глебом.

— Я не помню движения, — он придвигается ко мне плотнее.

— Я тебе напомню.

Я сижу ни жива, ни мертва. Все происходящее настолько унизительно, что мне хочется просто убежать отсюда.

— Глеб, да давай! — Кричит через весь стол какой-то его одноклассник. — Я хоть в танцах ни хрена не понимаю, но вы с Соней делали это красиво.

— Да, Глеб, давай, всего один танец, — вторит ему другая девочка из танцевальной студии. — А потом мы с Никитой станцуем. И вообще, ребят, а давайте устроим танцевальный баттл?

— Думаю, я уже знаю, кого вызову на дуэль, — смеется Соня.

Я тяжело сглатываю. Понятно ведь, что она имеет ввиду меня. Я никогда в жизни не смогу выиграть дэнс-баттл у человека, который 11 лет занимался танцами профессионально. В моей жизни они были всего несколько лет и на любительском уровне.

Глеб нервно ерзает на стуле, а все собравшиеся тем временем начинают кричать: «Глеб, ну давай!».

— Пойду скажу диджею поставить нашу песню, — Соня с улыбкой поднимается со стула и достаёт из сумки флешку.

Собравшиеся громко бьют в ладоши и свистят, и каждый хлопок и свист бьет мне больно в сердце, пока оно просто не разбивается.

Нет, я не хочу смотреть, как он будет с ней танцевать.

— Мне нужно позвонить, — говорю Глебу и встаю со своего места.

— Пироженка, подожди, — он хватает меня за руку и подскакивает следом за мной, но я быстро вырываю ладонь и ухожу.

Кажется, он хочет пойти за мной, но его кто-то останавливает. Тем лучше, я не хочу с ним разговаривать. Я хватаю в гардеробе свой пуховик и вылетаю на улицу, оббегаю здание и приваливаюсь к стене. Слезы потекли из глаз, я накрываю лицо ладонями и громко всхлипываю.

Большего унижения я еще не испытывала. Это было даже хуже, чем признаваться Саше в любви в 16 лет. Мое признание так и осталось между мной и Сашей, а тут все было публично. Да еще и Глеб меня сюда притащил, зная, что она будет. Какой же он все-таки мерзавец…

Вытираю рукавом пуховика слезы и достаю дрожащими руками из кармана джинс телефон. В поисковой строке набираю «Купить авиабилет в Москву» и сразу попадаю на сайт-агрегатор. Ближайший рейс домой в 2 ночи, сейчас 10 вечера. Успею забрать из квартиры свои вещи и доехать до аэропорта.

К счастью, я знаю свои паспортные данные наизусть, поэтому тут же покупаю билет. Моя банковская карточка вместе с проездным на метро всегда вложена в чехол для телефона. И сумку свою я сюда не брала, так что даже могу не заходить обратно в бар.

Я поворачиваю за угол, чтобы направиться в квартиру, как из бара выбегает Глеб.

— Катя, блин, куда ты ушла? Я тебя обыскался! — Он подбегает в расстёгнутой куртке и преграждает мне путь.

— Как танец? — Спрашиваю с издевкой.

— Не было никакого танца, я не собираюсь с ней танцевать.

— Я купила билет домой. Так что я сейчас за вещами и сразу в аэропорт. Удачно тебе повеселиться с друзьями. — Я обхожу его, чтобы пойти дальше, но Мерзавец хватает меня за руку.

— Кать, ну ты чего?

— Глеб, я купила билет домой, у меня самолёт. Отпусти мою руку.

— Блин, Кать, да я не танцевал с ней!

— Мне все равно. Ты притащил меня сюда, зная, что она будет.

— Я не знал, что она тут будет!

Я нервно смеюсь.

— Я похожа на дуру? За весь вечер ты ко мне не прикоснулся, а как только она появилась, сразу обнял меня. Утёр ей нос?

— Кать, что за бред ты несешь? Я тебя обнял, потому что захотел тебя обнять.

— Глеб, мне правда все равно. У меня самолёт, так что отпусти.

Я вырываю руку из его захвата и иду прямо по тротуару. Я слышу, как он чертыхается мне в спину, потом его шаги удаляются. Оглядываюсь и вижу, что он возвращается обратно в бар. Ну да, у него вечеринка продолжается. Может, и с Соней отношения наладит.

Но через три минуты он меня догоняет.

— Катя, дай мне все тебе объяснить. Клянусь, я не знал, что она придёт. Ее не было в группе в Вотсапе, в которой мы договаривались о встрече. Ей кто-то передал, и она приперлась.

— Мне все равно.

Я ускоряю шаг, он ускоряется вслед за мной.

— Катя, пожалуйста, давай спокойно поговорим.

От его попыток мне что-то объяснить меня трясёт еще больше. Сильнее всего на свете я хочу, чтобы он исчез. Ни видеть его не желаю, ни слышать. Никогда.

Всю дорогу до дома я игнорирую его призывы поговорить. В квартире я быстро собираю свои вещи в один из пакетов, в который мне упаковали покупки, вежливо прощаюсь с детьми и мамой Глеба, которая очень удивляется моему столь спонтанному отъезду, и вызываю такси через приложение.

— Катюша, все в порядке? — Его мама смотрит на меня с подозрением.

— Да, Вера Андреевна. Просто домой уже пора. Долго отсутствую. Приятно было с вами познакомиться, поправляйтесь.

Глеб стоит рядом мрачнее тучи, но ничего не говорит, даже когда его мама смотрит на него с немым вопросом.

— Я провожу тебя в аэропорт, — обращается ко мне.

Этого мне хочется меньше всего, но я решаю не устраивать с ним скандал при его матери и брате с сестрой.

Он садится со мной в такси и еще раз берет меня за руку.

— Катя, клянусь, я не знал, что ее позвали на эту встречу, и я не танцевал с ней.

Я ничего ему не отвечаю, продолжая молча смотреть в окно. Даже если и так, перед глазами все равно стоит картина того, как ему вешались на шею все девушки, а в ушах звенит разговор, подслушанный в туалете:

«Глеб даже не прикасается к ней и почти с ней не разговаривает. Всё со своими одноклассницами воспоминаниям предаётся. А помнишь, как на таких же тусовках Глеб усаживал Соню к себе на колени и целовался с ней, забив на всех?».

А меня он обнял, только когда она пришла. Явно демонстративно при ней.

К счастью, мне удалось полностью унять слезы, сейчас у меня работает лишь трезвый рассудок. А он мне подсказывает, что Глеба нужно посылать на все четыре стороны и вычеркивать его из своей жизни.

Во-первых, вся эта ситуация была слишком унизительна, а я не на помойке себя нашла, чтобы такое терпеть. Во-вторых, ему всегда будут вешаться на шею левые бабы, а я не готова с этим мириться. Ну и в-третьих, он даже не прикоснулся ко мне, пока не пришла Соня. Желание меня обнять у него почему-то появилось только после ее прихода.

Глеб наконец-то оставляет попытки со мной поговорить, и мы просто едем молча. Я прохожу регистрацию на рейс, а потом он провожает меня до пункта досмотров.

— Кать, — берет меня за плечи. — Я клянусь тебе, что не знал о ее приходе, и я с ней не танцевал.

— Даже если и так, мне все равно. Есть много всего другого.

— Чего другого?

— Все эти девушки вокруг тебя, например. И то, что ты меня при друзьях даже не поцеловал ни разу. Хотя я слышала, как кто-то обсуждал, что на таких мероприятиях ты усаживал свою бывшую к себе на колени и целовался с ней, забив на всех. Обнять меня у тебя появилось желание, только когда она пришла и села напротив нас.

— На девушек мне наплевать. А не целовал я тебя прилюдно, потому что я уже не сопливый подросток, чтобы сосаться и обжиматься у всех на глазах. — Он шумно выдыхает. — Кать, я в любви тебе признался.

— Мне все равно. — Я мгновение медлю, но все же решаюсь произнести слова, которые он мне никогда не простит. Просто потому что нужно с ним все оборвать. — Извини, Глеб, но ты надоел мне.

Я замечаю, как его зрачки резко расширяются и дергается челюсть. Пользуясь этой секундной заминкой, я вырываюсь из его рук и быстро проскальзываю в зону, в которую его уже не пустят. У меня нет слез, и я уверена в своих действиях, как никогда. Все то мое сильное желание быть с Глебом, которое я испытывала еще сегодня утром, сейчас, как рукой сняло.

Он все-таки звонит мне. Когда я сбрасываю, он пишет мне сообщение:

«Катя, мы должны нормально поговорить».

Ни секунды не сомневаясь, я печатаю ему ответ:

«1. Ты мне НАДОЕЛ. 2. Я добавляю тебя везде в чёрные списки. Прощай».

И я действительно жму кнопку «Заблокировать абонента».