Помнишь, я тебя любила? Забудь!

Глава 25. Случайная встреча

Я с ужасом жду наступления следующих выходных. Я и Саша будем вдвоем на нашей даче… Не трудно догадаться, чем Саша хочет там заняться.

А хочу ли этого я?

Я не знаю… У меня никогда не было сексуальных фантазий с Сашей, никогда не представляла нас с ним в одной постели голыми. Да, я с 14 лет в него влюблена, но о сексе с ним не думала вообще никогда. И чем ближе день Х, тем сильнее я нервничаю. Глаза то и дело падают на мою шелковую ночнушку.

Взять ее с собой?

Я сильно рефлексирую все последующие после похода на каток дни. Пытаюсь представить себя и Сашу в кровати и понимаю, что эта картинка ну никак мне не представляется.

Именно поэтому я просто безумно радуюсь маминому предложению посидеть в пятницу вечером в ресторанчике. Мы договаривались с Сашей, что поедем на дачу в пятницу после его работы. Она далеко, и дорога займет несколько часов, поэтому ехать в субботу смысла нет: полдня будет потеряно. Таким образом, я смогу выиграть себе еще неделю для моральной подготовки.

Может, сходить к психологу?

Я, кстати, наконец-то поправила свое финансовое положение. Глеб мне тогда в клубе дал 12 тысяч, с меня же за мамин ужин ничего не взял, плюс к этому родители и бабушка еще подкинули мне на карманные расходы. Короче, деньги на психолога найдутся.

Я сообщаю Саше, что мама очень хочет со мной увидеться непременно именно в эту пятницу, и мы с ним переносим поездку на следующие выходные. Он расстраивается, но я спешу его успокоить тем, что мы можем встретиться в субботу.

Я прихожу в мамин любимый ресторан средиземноморской кухни в шесть часов. Я бывала тут уже множество раз: неоднократно тут отмечались мамины дни рождения и ее маленькие победы вроде повышения на работе до заведующей терапевтическим отделением.

— Столик на Ольгу, — говорю администратору.

— Снимайте верхнюю одежду, и я вас провожу.

Девушка ведет меня по залу, но я даже не смотрю на дорогу. Мне пришло сообщение от Саши с предложением сходить завтра в субботу в бар с его друзьями. Я печатаю ему ответ и опускаюсь на стул.

— Привет, мам, — говорю ей, не отрываясь от экрана.

— ТЫ!!!??? — Я слышу знакомый мужской голос и поднимаю глаза. Передо мной сидит… Глеб.

— Что ты тут делаешь!? — Тут же ору на него.

— Твоя мама сказала мне, чтобы я сюда пришел. А ты что тут делаешь?

— Встречаюсь со своей мамой!

Мы с ним оба замолкаем, уставившись друг на друга, и, кажется, до меня начинает доходить смысл маминой затеи. И именно в этот момент от нее падает сообщение:

«Катюша, я не приду) Но я уверена, что без меня тебе скучно не будет))) Не сердись, вам с Глебом нужно поговорить»

Меня охватывает просто сумасшедшая волна возмущения на маму. Какого… она вмешивается в мою личную жизнь???

— Твоя мама написала мне, что не сможет прийти.

— Мне тоже. — Я поднимаю на него взгляд. Глеб в синем джемпере и темных джинсах развалился на стуле, скрестив руки. Смотрит на меня и ухмыляется этой своей фирменной улыбочкой Мерзавца.

— А можно поинтересоваться, какого фига ты договариваешься с моей мамой о встречах в ресторане?

— Твоя мама мне очень помогла в одном деле, и я спросил, как могу ее отблагодарить. Она сказала, что поужинать с ней в ресторане. Вот я пришел.

Я смотрю на него мгновение, не находя слов. Что за…???

— В каком еще деле тебе помогала моя мама? И вообще, какого фига ты водишь дела с моей мамой у меня за спиной?

— А это уже не твое дело, Пироженка.

— Мое! Это моя мама! А ты с ней спелся у меня за спиной!

У меня аж руки дрожат, так я на него сейчас зла. Сидит тут весь такой довольный и, оказывается, за моей спиной водит какие-то дела с МОЕЙ мамой. А она еще берет и подстраивает мне с ним случайные встречи! Ну я ей выскажу все, что я о ней думаю!

— У тебя хорошая мама. Не то что ты, Пироженка. Ты, видимо, в папу пошла.

Я замираю, просто смотря на его довольную ухмылку.

Ты, видимо, в папу пошла.

Упоминание о родном отце, словно бритвой по сердцу. Я хватаю несколько салфеток из салфетницы, комкаю их и что есть сил бросаю в Глеба.

— Не смей даже заикаться о моем отце, — цежу ему.

— Воу-воу, полегче, Пироженка. — Он скидывает с себя на стол комок из салфеток. — Лучше расскажи, как там у тебя дела с твоим возлюбленным? Уже обрадовала свою маму появлением у тебя нового парня?

— У нас с Сашей все замечательно! Мы счастливы вместе!

— Ммм. На свадьбу пригласишь по старой памяти?

— Обойдешься.

Глеб склоняет голову на бок и смотрит на меня с хитрым прищуром. А меня в этот момент охватывает новая волна злости на него. Прошел гребанный месяц… А он не писал, не звонил, не искал меня…

Чем он был занят этот месяц? Или кем?

— Как там твои первокурсницы поживают? — Я тоже скрещиваю руки и слегка спускаюсь на стуле вниз, копируя его позу. — Хороши?

— Ты даже не представляешь, насколько.

— И сколько у тебя их было за этот месяц?

— Миллион.

Я нервно смеюсь.

— А как там твое хобби отбивать чужих парней? Саша о нем знает?

— Это уже давно в прошлом. Мы с Сашей храним друг другу верность.

— Он тебе — не сомневаюсь. А вот ты ему… — Глеб склоняется чуть на бок и окидывает меня придирчивым взглядом снизу вверх. — Не думаю, что ты долго будешь хранить ему верность. — Делает заключение с умным видом.

— Эй, ты какого мнения обо мне! — Я снова завожусь с пол-оборота.

— Такого, какого ты есть на самом деле, Пироженка.

— Я вообще-то никогда никому не изменяла! Ни одному своему парню!

— Потому что ты их бросала тут же, как только они тебе надоедали.

Я подаюсь чуть вперед и прожигаю его гневным взглядом.

— А что же ты тогда со мной встречаться хотел, если, по-твоему, я способна на измену или на то, чтобы бросить парня сразу, как он мне надоест?

Мерзавец тоже подается вперед, и сейчас наши лица разделяют сантиметров десять-пятнадцать.

— А со мной бы ты так не поступила.

Я хмыкаю.

— Откуда такая уверенность?

— Со мной ты получаешь все необходимые тебе эмоции. Вот даже сейчас. Признайся, Пироженка, что тебе не хватало этого.

По крови разливается целая палитра из самых разных чувств: злость, гнев, радость, наслаждение, ненависть… Но самое главное из них — адреналин. И да, мне не хватало этого… Весь этот проклятый месяц мне не хватало вот этого сумасшедшего седцебиения, которое у меня бывает только с гребанным Мерзавцем. Никогда ни с кем не было таких острых ощущений, как с ним.

— Вы уже определились с заказом?

Голос официантки, будто вытаскивает меня с морского дна на поверхность. Я перевожу взгляд на девушку с дежурной улыбкой и медленно прихожу в себя. Так, надо отсюда сваливать.

— Извините, мы передумали, — я встаю со стула и направляюсь к выходу.

Мерзавец подскакивает следом за мной и догоняет где-то у выхода.

— Я еще не закончил с тобой, Пироженка, — хватает меня за руку и тащит к туалету.

Я вырываюсь, что есть сил, но Глеб, как скала. Туалет тут общий женский и мужской, но, как назло, в нем никого нет. Глеб заталкивает меня в кабинку и поворачивает замок в массивной деревянной двери, прижимая меня к ней всем своим корпусом.

— Что ты там говорила насчет верности своему дебильному Саше? — Опаляет мое лицо дыханием. — Что ты ему никогда не изменяла и не изменишь?

— Именно!

— Сейчас мы это быстро исправим.

Его ладони крепко хватают меня за талию, а губы накрывают мои. Глеб целует меня, вжав своим телом в дверь. Я пытаюсь вырваться, что есть сил, бью его кулаками по спине, но Мерзавцу хоть бы хны. Он размыкает мой рот и просовывает язык, затем одна его ладонь скользит вверх по талии, проходится по груди, обтянутой тонкой кофтой с декольте, и останавливается на шее, держа меня за затылок.

Мерзавец слегка отстраняется от моих губ и замирает в таком положении: придавив меня всем своим телом к двери. Мне хватает этого мгновения, чтобы обрушить на него новую тираду:

— Ты целовал меня против моей воли! Это изнасилование! Ты гребанный мерзавец, ненавижу тебя! Я пожалуюсь на тебя Саше, он тебя найдет и…

Я не успеваю договорить, потому что Глеб снова меня целует, а я снова пытаюсь вырваться. Злость, обида, чувство собственной никчемности разливаются по всему телу. А еще по сердцу больно бьет осознание того, что весь этот проклятый месяц ни звонка от него не было, ни сообщения… Я так погружаюсь в эти чувства, что даже не сразу замечаю, что Глеб перестал меня целовать и просто сейчас тяжело дышит мне в шею, все так же продолжая прижимать к двери.

Его дыхание опаляет тонкую кожу, и я прикрываю глаза, чувствуя, как в них предательски щиплет.

Прошел месяц, а он даже не пытался найти меня…

— Почему ты мне не звонил? — Вопрос вырывается хриплым, севшим голосом. — Настолько весело было с первокурсницами, что тут же обо мне забыл?

Слеза все-таки скатывается по щеке, и я даже рада, что Глеб продолжает дышать мне в шею.

— Не было никаких первокурсниц, — тихо говорит. — Никого нет кроме тебя.

— Почему не звонил тогда?

— А ты ждала?

— Да… — Говорю совсем тихо и крепко зажмуриваюсь.

Глеб шумно выдыхает мне в шею, а потом медленно поднимает на меня лицо. Все-таки видит слезу и аккуратно вытирает ее пальцем. Затем очень нежно проводит по щеке ладонью. Я прикрываю от удовольствия глаза и уже через мгновение чувствую прикоснвоение его губ к своим. Теперь очень нежно и аккуратно. Я делаю глубокий вдох и отвечаю на его поцелуй. Обвиваю руками шею и подаюсь чуть вперед к нему навстречу. Глеб обнимает меня обеими руками и прижимает к себе.

Наш поцелуй набирает обороты, мы переплетаем языки, скользим руками по телам друг друга. И я совсем теряю голову, когда просовываю руку под джемпер Глеба и веду ладонью вверх по его сильному прессу.

Саша? Я не думаю сейчас о Саше. Ни о чем и ни о ком вообще не думаю кроме этого момента, кроме этого поцелуя.

Я издаю приглушенный стон, когда Глеб отрывается от моих губ и целует шею и ключицы. Я плавлюсь словно воск, когда его рука проскальзывает мне под кофту и накрывает мою грудь. Черт, я просто теряю голову…

Аккуртно беру Глеба за подбородок и снова веду его лицо к своему. Мгновение мы смотрим друг другу ровно в глаза, а затем снова целуемся. И когда его ладонь проскальзывает уже и под мой лифчик, я совсем не возражаю. Наоборот, дрожащими от желания и предвкушения руками я тянусь к ремню на его джинсах и расстегиваю его.

Думаю, мы могли бы дойти до конца, потому что без сомнений оба этого хотели.

Но неожиданно на всю кабинку раздается рингтон его телефона, возвращая нас к реальности.