Помнишь, я тебя любила? Забудь!

Эпилог

Чуть больше двух лет спустя

Глеб

Захожу домой в 9 вчера, а Кати еще нет. Снова задерживается на работе. Если честно, меня уже слегка напрягает ее трудоголизм. Вот никогда бы не подумал, что Катя станет такой фанаткой своей работы, что добровольно будет засиживаться даже после окончания трудового дня. Но с другой стороны, ей полезно. Она заряжается энергией и эмоциями на работе, так что дома ведет себя примерно и мозг мне не пилит.

Бросаю на сковородку стейки мяса, параллельно ставлю вариться рис и делаю салат. Катя приходит как раз, когда все уже готово.

— Привет! — залетает счастливая на кухню и лезет целоваться.

— Привет, — осматриваю ее сверху вниз и обратно. Глаза горят, на щеках румянец. — Как дела?

— Замечательно! — Она достаёт из сумки бутылку шампанского и ставит на стол. — Олеся выходит из декрета, и Татьяна Львовна берет меня в постоянный штат. Даже немного повышает в должности, я теперь буду старшим пиар-менеджером, и у меня будут три самых важных клиента, которые приносят нам больше всего денег.

— Круто-круто! — Я ее крепко обнимаю и снова целую. — Я в тебе никогда не сомневался. Только нам надо обсудить твой график работы. Ты там уже скоро ночевать будешь, и мне это не нравится.

Она нетерпеливо закатывает глаза. У меня научилась.

— Глеб, ты тоже часто поздно возвращаешься!

— Но в последние месяцы всегда раньше тебя.

— Но бывали дни, когда ты на обысках до глубокой ночи пропадал, а я тебя сидела и ждала!

— Это исключительные случаи, когда Следственному комитету не терпится вломиться к моим подзащитным именно ночью. А ты сейчас все время приходишь домой не раньше 9. Сегодня вообще в 10.

Она тянется обниматься. Еще один ее трюк, чтобы меня смягчить.

— Не сердись, я буду стараться приходить пораньше.

— Ладно, давай есть.

Весь ужин Пироженка не перестаёт рассказывать о своей работе. За эти два года я про пиар узнал абсолютно все: как писать пресс-релизы, как сочинять на пустом месте инфоповоды и впаривать их журналистам, как организовывать пресс-конференции… Да, работа ей определенно идёт на пользу во всех смыслах. Там у нее и азарт, и победы, и эмоции. Надо было устроить ее туда сразу, как мы только познакомились. Сэкономил бы кучу нервных клеток.

Уже когда мы засыпаем, Катя неожиданно дергается и вырывается из моих рук.

— Глеб, а ты помнишь, какой скоро день? — И прищуривает глаза.

— Какой?

— Значит, не помнишь, да?

Конечно, помню, но не могу отказать себе в удовольствии позлить ее.

— Эээ, ну, завтра среда…

— Да не завтра, а скоро!

Она уже отстранилась от меня на другой конец кровати и смотрит с нескрываемой злостью. Еще чуть-чуть и взорвется. Вот он этот вулкан, в который я влюбился. Мгновение смотрю на нее, проваливаясь в воспоминания, когда она всегда была со мной вот такой: колючей и воинственно настроенной. Изо всех сил мне сопротивлялась, но все равно стала моей.

Замечаю, что ее глаза уже наливаются слезами обиды и понимаю, что пора заканчивать спектакль. Еще не хватало, чтобы она расплакалась.

— Пироженка, ну конечно, помню! — Крепко хватаю ее рукой и притягиваю к себе, несколько раз целую в щеку. — Я, по-твоему, совсем что ли?

— Да? И Какой же? — Ехидно интересуется.

— Три года, как мы с тобой познакомились.

— А мы будем отмечать? — Спрашивает уже мягким, добрым голосом.

— Будем.

— А как?

— Я готовлю сюрприз.

Ее глаза тут же загораются интересом.

— Да? Какой?

— Пока не скажу.

Довольная и счастливая Пироженка засыпает в моих руках, а я прокручиваю в голове эти три года с ней: наше знакомство, потом моя такая неожиданная влюбленность в нее, ее бесконечное сопротивление мне и, наконец, долгожданное совместное счастье. Эти три года определенно были самыми яркими в моей жизни.

Конечно, мы с ней и ругаемся часто, куда ж без этого? Пока мы делали в этой квартире ремонт, пару раз чуть не расстались. Катя не могла определиться между светло-персиковыми обоями для нашей спальни и темно-персиковыми и требовала ответа от меня, а я искренне не видел разницы между этими цветами. В итоге она разобиделась и в тысячный раз назвала меня мерзавцем. А перед этим мы с ней поругались из-за плитки для ванной…

В общем, нам весело вместе. Хорошо хоть ее ревность отпустила. Я, конечно, и поводов больше не даю, но все же очень переживал, что моя некогда очень бурная личная жизнь будет негативно сказываться на наших отношениях, особенно после той злосчастной встречи выпускников в Перми.

Соня в итоге написала мне душераздирающее письмо о том, как она меня любит и обо всем жалеет. После его прочтения во мне не шелохнулось ровным счетом ничего, поэтому я вежливо ей ответил, что между нами все давно кончено и попросил больше меня не беспокоить.

Также я провёл ревизию своих друзей в соцсетях и удалил всех левых телок, которых даже сам не помнил. От греха подальше. С Кати не станется закатить мне скандал на тему того, что девушек у меня в друзьях больше, чем парней.

Я-то поводов для ревности не даю, а вот Катя… Она общается с Сашей, и меня это бесит. Умом я понимаю, что по семейным обстоятельствам она не может с ним не общаться, но все равно ничего с собой поделать не могу. Они поздравляют друг друга с праздниками и периодически встречаются дома у родителей. И даже тот факт, что у него уже и девушка появилась, все равно меня не успокаивает. У него и три года назад девушка была, однако он очень быстро с ней расстался.

Но я не говорю Кате никаких претензий по этому поводу. Глупо запрещать ей общаться с ним, когда ее мама и его отец женаты. Просто каждый раз, когда Катя едет в гости к родителям, я стараюсь ее сопровождать на случай, если вдруг там окажется Саша. Он держится одинаково приветливо и со мной, и с ней и ничего лишнего себе не позволяет. Да и Катя общается с ним исключительно, как со старым добрым другом, так что я стараюсь держать свою паранойю при себе.

В день нашего знакомства мы встречаемся с Катей в центре, она по этому случаю даже ушла с работы ровно в 7.

— Куда мы идём? — Нетерпеливо спрашивает, пока я веду я за руку по тротуару.

А я уже в предвкушении ее бурной реакции. Вулкан взорвется, это однозначно.

— Скоро увидишь.

Когда мы уже почти подходим к месту, Катя резко останавливается на тротуаре и смотрит на меня с диким ужасом в глазах.

— Да ты издеваешься надо мной, мерзавец! — Накидывается на меня чуть ли не с кулаками. — Я никогда в жизни больше не переступаю порог этого кафе! А вдруг они меня запомнили?

Да, вулкан взорвался, как я и ожидал. Не могу сдержать смеха и притягиваю эту разъяренную бестию к себе.

— Пироженка, три года прошло. Там официанты уже десять раз поменялись.

— А вдруг нет? А вдруг там висит мой фоторобот?

— Тогда они вызовут полицию, и я буду твоим адвокатом. Пироженка, я возьму всю вину на себя. Скажу, что это я подтолкнул тебя к совершению столь тяжкого преступления.

Какая же она забавная в этот момент. Искренне боится, что ее в этом кафе не просто запомнили, но еще и фоторобот составили.

— Глеб, я не пойду туда. — Ее голос уже срывается на плач.

— Кать, — крепко ее обнимаю и целую. — Не бойся, все будет хорошо. Никто тебя там не запомнил.

— А нам обязательно идти именно туда? Нет других ресторанов в Москве?

— Здесь началось наше с тобой знакомство.

— Наше знакомство было отвратительным!

— Самое время его исправить. Пойдём, я забронировал тут столик. — И не дожидаясь новых протестов, я решительно тяну ее за руку.

Тут за три года ничего не изменилось. Нас встречает улыбчивая девушка-хостес и провожает к столику. Я думал забронировать тот же, за которым мы сидели тогда, но он в центре зала и не очень удобный, поэтому решил взять у панорамного окна.

Катю, естественно, никто не узнает, но это не мешает ей сжиматься от страха в комочек.

— Пироженка, все хорошо. Тебя никто тут не помнит, — обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе.

— Глеб, я тебя ненавижу. Это самый ужасный сюрприз, какой ты только мог мне сделать.

Вместо ответа я тянусь ее поцеловать.

Катя, поняв, что никому из персонала нет до нее дела, постепенно расслабляется и даже начинает шутить на тему того, какой я мерзавец. Где-то через пару часов она предлагает уже поехать домой.

— А десерт? — Спрашиваю ее.

— Ой, что-то я не хочу.

— Ты тогда ела медовик, закажи его снова.

— Глеб, вот ты называешь меня Пироженкой, а я ведь реально скоро в нее превращусь. Я поправилась на два килограмма.

— Я этого не заметил. — Поднимаю руку, чтобы подозвать официантку. — Принесите моей девушке, пожалуйста, медовик.

— Да, конечно.

Катя закатывает глаза.

— Мы не уйдём отсюда, пока ты его не съешь.

— Ладно, — обречённо соглашается.

Кате приносят пирожное, и она с аппетитом его ест, а я уже приготовился. Черт, не думал, что это окажется так волнительно.

— Ой, тут какая-то бумажка! — Она смотрит на торчащий из середины пирожного кусок бумаги и недовольно морщит брови. — Что это еще такое!? Надо сказать официантке.

Она намеревается поднять руку, чтобы подозвать девушку, но я ее быстро останавливаю.

— Вытащи ее, посмотри, что там.

Катя недовольно тянет из бисквита белый клочок листа и читает вслух:

— Пироженка, ты выйдешь за меня замуж?

Ее глаза расширяются в изумлении, и она тут же переводит взгляд на меня. А я уже достал из кармана коробочку с кольцом.

Катя бесконечно долго смотрит огромными глазами то на меня, то на кольцо и не произносит ни слова. А у меня по спине уже прошёл холодок.

Она же не откажется? Она же меня любит?

Мы с ней о свадьбе никогда не говорили. Просто жили вместе и все.

Черт, я поторопился???

— Глеб… — Тихо выдыхает и уже в следующую секунду бросается ко мне обниматься. — Конечно, я согласна!

Фууух.

Это был самый страшный момент в моей жизни.

— Пироженка, я люблю тебя больше жизни, — шепчу ей.

— А я тебя.

Мы целуемся, а потом я надеваю ей на палец кольцо.

— Как ты узнал, какой у меня размер? — Она с широкой улыбкой рассматривает его на своей руке.

— Спросил у твоей мамы.

Катя тут же вскидывает на меня голову и стреляет глазами.

— Снова вступил в сговор с моей мамой у меня за спиной?

— Именно так.

Ну а что? У меня самая лучшая теща на свете!

Катя смеется, а я прошу у официантки счёт. Пока я расплачиваюсь, довольная Пироженка одевается и идёт на выход. Я же, пользуясь тем, что ее нет, подхожу к барной стойке, у которой стоят несколько человек из персонала.

— Спасибо вам большое за помощь в организации сюрприза для моей девушки.

— Не за что, — улыбается администратор.

— Тут такое дело… — Я лезу в задний карман брюк за бумажником. — Три года назад мы вам задолжали за медовик и капуччино. Хотим сейчас компенсировать. — Я кладу на барную стойку пятитысячную купюру. — Приносим извинения.

Админстратор смотрит на меня в удивлении.

— Но медовик и капуччино не превышают по стоимости тысячу рублей.

— Это с процентами за три года. Еще раз спасибо за помощь.

Я разворачиваюсь и иду на выход. Там у стеклянной двери я на мгновение останавливаюсь. Катя стоит в свете фонаря и с улыбкой до ушей рассматривает кольцо. Потом достаёт из сумки телефон и делает фотографию. Наверняка, чтобы отправить своей Ленке. Они со Степой поженились этим летом.