Помнишь, я тебя любила? Забудь!

Глава 26. Неожиданное путешествие

Глеб резко отстраняется от меня и надрывно дышит. Тем временем его телефон продолжает разрываться в кармане джинс, но Глеб не спешит отвечать. Судорожно блуждает взглядом по моему лицу.

— Возьми трубку, — говорю хриплым голосом.

Он слегка трясет головой, будто пытается прогнать наваждение, и достает гаджет из кармана. На его лице появляется слегка удивленное выражение, когда он видит экран, но все же отвечает на звонок.

— Алло.

Пока женский голос что-то быстро говорит Глебу в трубку, я перевожу дыхание и собираюсь с мыслями. Взгляд падает на его расстегнутый ремень.

Господи, мы что, чуть было не занялись сексом в общественном туалете???

Хорошо, что это приличный ресторан, и тут хотя бы чисто и не воняет.

— А что врачи говорят? — Дрожащий голос Глеба вынуждает меня вернуться к его лицу. Из раскрасневшегося оно вдруг стало бледным. — Арина и Даня с кем? — Женский голос что-то тараторит, а Глеб тем временем, зажав телефон плечом, застегивает ремень на джинсах. — Они смогут у вас побыть, пока я не приеду? Я попробую ближайшим рейсом, но все равно будет где-то под утро.

Я слышу из динамика женское «Да-да, конечно». Глеб бросает собеседнице «Спасибо большое» и отключает звонок.

— Что-то случилось? — Подаю голос.

— Да, у моей мамы инсульт, ее увезли в больницу. Мне срочно нужно ехать домой.

Кажется, мое сердце останавливается, когда он это произносит. Господи, моя бабушка по маме умерла от инсульта два с половиной года назад.

Глеб, не глядя на меня, открывает дверь кабинки и буквально бежит к гардеробу. Быстро натягивает на себя куртку с шапкой, я пытаюсь поспеть за ним, но не успеваю застегнуть пуховик в помещении и делаю это уже на улице.

— Ты сейчас куда? — Спрашиваю его, когда он снова достает из кармана телефон.

— В общагу. Надо быстро собрать вещи и ехать в аэропорт. — Он нажимает на иконку такси и вызывает машину.

Глебу сейчас явно не до меня, а я не знаю, куда себя деть. Попрощаться и уйти, пожелав его маме скорейшего выздоровления? Или проводить его в аэропорт?

Наверное, вежливее будет все-таки второе.

— Я могу тебя проводить?

Глеб наконец-то отрывается от телефона (сейчас он быстро печатал кому-то сообщение) и смотрит на меня.

— Я был бы рад, если тебе не сложно.

— Не сложно.

— Спасибо, — говорит тихо, и я крепко сжимаю его вторую руку, в которой нет телефона.

Он старается держаться спокойно, но я все равно понимаю, что Глеб сильно нервничает. Ну еще бы. Если бы у моей мамы случился инсульт, я бы уже билась в истерике.

Через пару минут приезжает желтая машина, и мы с Глебом залезаем на заднее сиденье. Я все еще держу его руку в своей. Второй он продолжает быстро печатать сообщения, потом кому-то звонит, и по разговору я понимаю, что это его начальник. Глеб коротко излагает ситуацию и говорит, что ему нужно уехать из Москвы минимум на неделю. Затем, я так понимаю, он звонит своему научному руководителю и говорит, что не сможет прислать введение и теоретическую часть магистерской диссертации к следующей пятнице, как обещал. После этого разговора он наконец-то убирает телефон в карман и устало откидывается головой на сиденье, прикрыв глаза.

И именно в этот момент я понимаю, что совершенно ничего не знаю о Глебе кроме его имени и факультета, на котором он учится.

— Из какого ты города? — Наверное, вопрос сейчас неуместен, но я все же задаю его. Глеб открывает глаза и слегка поворачивает голову в мою сторону.

— Из Перми.

— Ясно…

Глеб тяжело вздыхает, вытаскивает свою ладонь из моей и этой же рукой обнимает меня за плечи, притягивая к себе. Я укладываю голову у него на груди и пытаюсь хоть что-то вспомнить о Перми. Кажется, в школе на уроках географии говорили, что это город-миллионник на Урале. Больше ничего не знаю.

На самом деле мне хочется задать Глебу очень много вопросов. Кто его родители? Кто такие Арина и Даня, про которых он спрашивал по телефону? Мне даже интересно, на какую тему его магистерская диссертация.

По пробкам мы едем мучительно долго, и Глеб, хоть и старается не подавать вида, а начинает нервничать еще сильнее.

— Ты купил билет на самолет? — Прерываю затянувшееся молчание. Ведь даже музыка в салоне не играет.

— В аэропорту куплю на ближайший рейс, когда приеду.

Я набираюсь смелости и задаю еще один вопрос. Не самый для него сейчас приятный.

— А есть новости о состоянии твоей мамы?

— Соседка, которая звонила, сказала, что скорая приехала быстро и что мама жива. Но конкретных новостей о состоянии нет, это уже буду завтра у врачей узнавать.

Господи, мне аж дурно становится. Я снова сжимаю руку Глеба в своей, не находясь, что сказать. «Все будет хорошо, не переживай»? «Твоя мама поправится»? Это самые тупые слова, какие только можно придумать в данной ситуации.

Тем более что я очень хорошо помню смерть моей бабушки Нади от инсульта. Это была мамина мама. Родительница два дня не могла ей дозвониться, и тогда они с дядей Вовой решили поехать к бабушке домой. Она не открывала дверь, поэтому ее стали выламывать. Когда родители зашли в квартиру, бабушка Надя лежала на полу. Каким-то чудом еще живая, но в больнице через несколько дней она скончалась.

Глебу я это, естественно, не рассказываю.

— А в какой общаге живут студенты юрфака? — Еще один не самый уместный вопрос. Просто я не знаю, что нужно говорить в таких ситуациях.

— В нескольких, но я в ДСЯ.

Вау, у него Дом Студента в Ясенево. Это самая крутая общага МГУ, не считая той, что в главном здании. Хоть Ясенево и далеко от универа, но эта общага считается самой лучшей, потому что там у студентов квартиры, а не комнаты с общими ванными и кухнями на этаже.

Иногородние студенты моего философского факультета живут в ДАСе. Расшифровывается как Дом Аспиранта и Стажера. Я была там несколько раз в гостях у своих однокурсниц из других городов. У них в комнатах свои ванные, но кухни общие на этаже. Именно поэтому большинство студентов покупают себе собственные мультиварки и микроволновки. На первом этаже есть столовая, но она работает не круглосуточно.

Иногда я даже завидовала иногородним студентам. У них в общагах вечно тусовки и вечеринки, они ходят друг к другу в гости, пьют вино, играют на гитарах и курят кальян (с нараспашку открытыми окнами, чтобы не почувствовала охрана, иначе за это отчислят). Не знаю, как у Глеба в ДСЯ, но в ДАСе с приходом гостей очень строго. Посторонним можно заходить только в строго определенные часы. Именно поэтому я всегда была вынуждена покинуть веселуху в общаге именно в самый интересный момент. У меня прямо сердце кровью обливалось, когда я заходила в квартиру к родителям и шла пить чай на кухню с мамой, понимая, что в ДАСе сейчас самая жара.

Вообще, настоящая студенческая жизнь — она всегда в общаге…

— Я слышала, что в ДСЯ круто.

— Да, у нас там блоки.

— По сколько комнат?

— Двух- и трехкомнатные. Я в двухкомнатном.

— По сколько человек?

— В большой комнате три человека, а в маленькой два.

— Ты в какой?

— В маленькой. Надеюсь, в ближайшее время мой сосед все-таки снимет квартиру со своей девушкой, и я останусь в комнате один.

— А к тебе никого не подселят?

— Я договорился с ним, что он сохранит за собой место в общежитии.

— Хитро, — я улыбаюсь.

— На самом деле он меня уже достал со своей девушкой. Она тоже в ДСЯ живет, и вечно то он меня, то его девушка свою соседку, просят куда-нибудь уехать на выходные, чтобы они побыли в комнате вдвоем. Сейчас он очень обрадуется, что я уезжаю.

Последняя фраза, конечно, отнюдь не радостная.

Такси останавливается у 16-этажного серого здания, мы заходим в подъезд, Глеб что-то тихо говорит охраннику, и меня пропускают.

— Полчаса максимум, — бросает Глебу мужик в форме.

— Да, мы только собрать вещи.

— Что он имел ввиду под «полчаса максимум»? — Спрашиваю Глеба, когда мы ждем лифт.

— Часы посещения уже закончились, так что тебе нельзя тут находиться. Но этот охранник нормальный, с ним можно договориться.

— Ясно.

Надеюсь, Глебу не придется потом платить ему взятку?

Кстати, интересно, можно ли в ДСЯ договориться с охраной, чтобы гость прошел за деньги. В ДАСе нельзя, там очень строгие тетушки на вахте. Иначе бы я не уходила с ДАСовских вечеринок в самый интересный момент.

Глеб открывает ключом деревянную дверь в свой блок. В нос мне сразу ударяет запах супа. Из кухни выглядывает голова брюнета с морковкой и ножом в руках.

— Здорова! — Кричит он Глебу, а затем резко переводит взгляд на меня. — Привет, красотка. — И подмигивает.

— Андрей, тебя ждет кастрюля, — холодно бросает ему Глеб, разуваясь в прихожей. Я тоже снимаю сапоги.

— Окей-окей, я не пристаю к твоей девушке.

Парень капитулируется обратно, а Глеб открывает ближайшую дверь справа. Я делаю шаг в комнату за ним, но тут же застываю на пороге. Потому что мне открывается прекрасная картина того, как девушка сидит на парне в одном нижнем белье.

— Блин, Глеб! — Орет парень. Девушка оборачивается на нас и тут же спешит прикрыться руками. — Не мог предупредить, что ты скоро будешь?

Глеб игнорирует крик соседа и его практически голую девушку и проходит к своей кровати.

— Здрасте, — я смущенно бормочу, переминаясь с ноги на ногу и стараясь на них не смотреть.

— Кать, это мой сосед по комнате Вова и его девушка Вика. Я тебе про них рассказывал. — Глеб совершенно невозмутимо, пока его сосед с девушкой одеваются, достает из-под кровати небольшой чемодан и бросает в него вещи из шкафа. — Посиди пока на стуле, — обращается Глеб ко мне.

Я послушно сажусь, расстегивая молнию на пуховике. Вова с Викой уже оделись, девушка что-то тихо говорит своему парню и выходит из комнаты. А потом я слышу, как хлопает входная дверь.

— Ты куда-то уезжаешь? — С надеждой в голосе спрашивает Вова.

— Да, мне надо домой.

— На сколько?

— Пока не знаю.

— Вика тогда у нас поживет.

— Без проблем.

И довольный Вова с широченной улыбкой тоже выходит из комнаты, оставляя нас с Глебом вдвоем.

Мда, а у них тут действительно весело. Интересно, сколько раз Глеб просил своего соседа где-нибудь пожить пару дней, пока у него тут девушка?

Быстро трушу головой, чтобы прогнать эту мысль.

Но в висках так и пульсируют слова Ритки Самсоной: «В общаге он переспал абсолютно со всеми».

В попытках прогнать эти мысли я скольжу глазами по комнате. По сути она разделена на две половины: Вовы и Глеба. Та, что половина Вовы, довольно грязная. На тумбочке стоит тарелка с недоеденным бутербродом, на столе беспорядочно валяются учебники и тетради, на полу у кровати разбросаны носки. Фу.

А вот половина Глеба очень чистая. На тумбочке лежит одна книга, но со своего место не могу увидеть, какая именно. Кровать аккуратно заправлена, на письменном столе тоже полный порядок. И никаких разбросанных носков. А Глеб чистоплотный. Впрочем, неудивительно. Он ведь и одет всегда с иголочки.

Глеб застегивает чемодан и ставит его в вертикальное положение.

— Пойдем? — Обращается ко мне.

— Да.