Стеклянная Крепость

Илна подобрала туники выше колен и побежала к погребальному костру. Кэшел присматривал за Шариной, чье придворное платье сковывало ее так же эффективно, как кандалы на ногах. Чалкус спасал женщину, которая истекла бы кровью до смерти без его помощи. Это было слабой компенсацией за множество жизней, которые он унес своим мечом и менее милосердными средствами, но это было уже что-то — и, кроме того, кто-то должен был присматривать за Меротой.

Гаррик был… Илна не знала, где был Гаррик. Все, что она могла видеть на бегу, — это его уникальный крылатый шлем, лежащий на земле рядом с его сломанным троном, а рядом с ним туника, видневшаяся из-под богато украшенной кирасы.

Где же Гаррик? Но этот вопрос мог бы пока подождать. Илна добралась до боковой лестницы и начала подниматься.

Ступени были неровными, что заставляло Илну смотреть себе под ноги вместо того, чтобы смотреть на человека, которого она спасала. Труп. Она полагала, что ей не следует жаловаться. Только стремление к симметрии заставило островитян с самого начала поставить ступеньки со всех четырех сторон. Пролета впереди было достаточно, чтобы процессия установила похоронные носилки.

Илна вообще никогда не видела смысла в похоронах. Все, что оставалось после смерти человека, — это мясо, а человеческая плоть была так же бесполезна, как опавшие листья осенью. В санитарных целях его нужно было утилизировать — в яму, в костер или просто выбросив в море.

Добравшись до верха первого яруса, она подняла глаза — покойный Король Черворан снова поднялся на ноги и, пошатываясь, спускался по среднему пролету лестницы. — Помогите... — пискнул он.

Илна продолжала приближаться к нему. Очевидно, она ошибалась насчет похорон. Это была не первая ее ошибка, но каждая из них заставляла ее злиться саму на себя.

Она начала дышать ртом. Ветер слегка переменился и окутал ее дымом; она почувствовала, как волосы у нее на затылке встали дыбом.

— Я... — сказал труп.

Вблизи Король Черворан все еще выглядел как труп, пролежавший несколько дней, но было совершенно очевидно, что он жив. Монеты, закрывавшие ему глаза, исчезли. Белки и радужная оболочка глаз имели желтоватый оттенок, но зрачки были лихорадочными и яркими; они были сосредоточены на Илне.

Губы Черворана были фиолетовыми под слоем румян, нанесенных гробовщиком; язык между ними был черным. Он повторил: — Помогите... мне...

Крестьяне не брезгливы. Илна взяла левое запястье Черворана в свою руку и положила его руку к себе на плечи. Это было похоже на прикосновение к теплому воску, пахнущему разложением. Она задалась вопросом — не оторвется ли рука от плеча; этого не произошло, по крайней мере, не сейчас.

Жар охватил ее, когда огонь с ревом разгорелся в полную силу. Шар пламени вспыхнул рядом с Илной и исчез, оставшись в стороне от основного пламени. Прежде чем начать спускаться, она потянула Черворана вдоль яруса, чтобы основная часть пирамиды оказалась между ними и огнем. Она почувствовала, как задняя часть ее туники обжигается и съеживается. После этого ткань станет коричневой и ломкой, ее не получится использовать даже для протирания в качестве тряпки.

Конечно, это предполагалось, но это будет после…

Черворан не сопротивлялся ей, но он едва держался на ногах. Она потащила его за собой. — Да... — сказал он. Его голос был негромким, но пронзительным, как крик брадобрея.

Они добрались до лестницы, ведущей вниз с северной стороны, напротив того места, где мальчик разжег костер, который теперь развевался над гробом, как знамя. Илна начала ощущать тяжесть Черворана на своих коленях.

Поскольку это было официальное мероприятие, она надела босоножки, чего обычно не делала в такую теплую погоду. Делая шаг, она зацепилась левой пяткой, и ей пришлось выставить правую ногу, чтобы не упасть лицом вниз, когда бывший труп навалился на нее сверху. Черворан изогнулся, пытаясь помочь, но не смог достаточно быстро пошевелить ногами. Это было все равно, что нести крайне больного человека.

Они были на середине среднего яруса, примерно в двадцати футах над землей, когда Илна почувствовала, как погребальный костер с грохотом рухнул позади них. Столб искр взметнулся к небу, затем вырос в гриб и дождем посыпался обратно.

Пирамида представляла собой нагромождение препятствий без внутренней структуры. Когда пламя пожрало связки хвороста на юге, все это рухнуло на трибуны.

Илна почувствовала, как лестница накренилась назад. Тетивы лестницы оторвались от земли, угрожая сбросить ее и Черворана в пламя.

Илна отскочила под углом, потянув Черворана за собой с силой, которая удивила бы любого, кто не видел, как она работает на тяжелом двойном ткацком станке с регулярностью вращения ветряной мельницы. Ее правое плечо задело верхнюю часть нижнего яруса. Удар отбросил ее и ее ношу так, что покойный король ударился о землю боком за мгновение до того, как это сделала она.

Последовал удар и шлепок, похожий на звук удара мокрого белья о камень. Илна рефлекторно перекатилась и снова оказалась на ногах, прежде чем поняла, не ушиблась ли она при падении.

Этого не произошло. Погребальный костер все еще пребывал в состоянии передышки, тюки хвороста перекатывались по пылающим углям тех связок, что разгорелись ранее. Люди кричали. Солдат попытался схватить Илну, но она оттолкнула его руку.

Камергер и еще один дворцовый чиновник подхватили Короля Черворана под руки и начали уводить его прочь от огня. Падение, казалось, не причинило ему вреда, но это было трудно сказать. Ноги Черворана двигались так же хорошо, как и раньше. Илна шла сквозь толпы солдат и рассеянных местных гражданских, высматривая кого-нибудь, кого она знала.

— Я... — пронзительно произнес покойный король. — Я...

— Ваше высочество? — сказал камергер, его собственный голос повысился. — Вы Король Черворан.

— Я Черворан! — закричал труп. — Я — Черворан!

— Илна! — позвала Лайана, схватив запястья Илны своими руками. Невеста Гаррика обычно была невозмутима, но сейчас на ее лице застыло испуганное выражение. — Ты не видела Гаррика? Что случилось с Гарриком?

***

Гаррик шел вперед, уверенный только в том, что он должен продолжать двигаться. Он не чувствовал, как его босые ноги касаются гравия, но предполагал, что они, должно быть, так и делают.

Он шел к своей цели. Он не знал, что это было и как далеко она была, но он знал, что должен идти дальше. В голове у него гудело, перед глазами все расплывалось, и он продолжал переставлять одну ногу за другой.

Рядом с ним была какая-то фигура. Он не был уверен, как долго она сопровождала его. Он повернулся к ней и попытался заговорить, но его язык, как оказалось, распух.

— Кто ты? — спросила фигура. Это был мужчина, но Гаррик не мог разглядеть, ни его черт, ни одежды из-за паутины, застилавшей ему глаза.

— Я Гаррик, — ответил он, с трудом выговаривая слова пересохшими губами. — Я Принц Гаррик из Хафта, Лорд Островов.

— Принц Гаррик? — переспросила фигура. Она начала покидать его, растворяясь в туманных тенях так же, как и появилось. — Принц Гаррик был последним королем Островов. Его и его королевства нет уже тысячу лет...

Гаррик шел пешком. Вдалеке виднелся свет, но туманная тьма была совсем рядом с ним и позади него.