Группа дополнительных занятий

Глава 8

– Так он и убил тогда, – сказал Кенан, – что тут думать.

Начатую было домашнюю работу сдвинули на край стола. Госпожа библиотекарь ушла со стопкой бумаг, наказав не безобразить, и группа дополнительных занятий рассуждала в полный голос.

– Тогда нам каюк, – сказал Ферик. – Элин, точнее.

Элин сжала руки на коленях. Сказала:

– На нем нет крови жер... профессора Коппенса. Я проверяла. Все указывает мимо него.

– Так и не должно быть крови, раз его удушили, – сказал Ферик.

– Откуда мы знаем, что в самом деле удушили, – проговорила Орифия, на секунду отвлекшись от своих инструментов. Руки ее и весь стол перед нею были в каменной пыли.

– Он сказал мне о недостатке воздуха до того, как мы заговорили о профессоре, – сказала Элин. – Было не похоже, чтобы он узнал палец. Зачем ему запутывать прилежную студентку еще больше?

– Если только он не следит за нами давно, – сказала Резель. – Может, он знает, что мы раскопали, и... и...

– На нем нет крови, – повторила Элин. – Как можно разделать человека без крови?

– Да-а, месиво было, – сказала Конла довольно, откинулась на стуле.

Госпожа Деак поставила ей за проверочную работу «удовлетворительно», и Конла ходила довольная весь день.

– Допустим, убил не он, – сказала Орифия, обдула заготовку. Пыль разлетелась по столу, компания отодвинулась вместе со стульями. – Но он явно что-то знает.

– Вот бы поймать его и все вытащить, – сказал Кенан. – Он бы у нас заговорил. Ногти там выдрать или...

Он замолчал, а Нейл договорил за него:

– Зубы. – Собранье дружно уперло взгляды в стол, а Нейл продолжил: – Могу подтвердить, чрезвычайно эффективное средство.

Выговор у него изменился, и то и дело при разговоре мелькал во рту короткий, словно половинный, передний зуб. Которого раньше не было.

– У тебя тоже что-то выпытывали? – не удержалась Конла. Понятие такта училище Ея Императорского Величества в программе воспитания не держало.

Нейл, однако, ответил:

– Да. Положили на это немало сил.

– Куда дел бабкины сокровища?

– В подобном духе. В добавленье к этому, важно убедиться, что сосуд не потеряет над собою контроль, даже обратившись от боли в животное состояние.

– Ага, – сказал Кенан, – нас тоже били. Пороли. Проверяли, работает ли печать.

Значит, в них все-таки есть самообладание, подумала Элин.

– Это все весело, – сказала Орифия, – но мы явно не станем ловить и пытать господина Моленара. Скажите, что не станем.

– Можно подлить ему зелье, – сказала Резель. – Зелье правды, у Элин где-нибудь в книжках есть. Он нам все и расскажет.

– Он носит амулет от ядов, – сказала Орифия, дернула рукой, показала браслет в каменьях. – Опытный маг сразу заметит, что его хотят опоить.

– Но мы же не яд, – сказала Резель.

– Все равно.

– А тебе-то зачем эта штука? – спросил Ферик. – Тоже, думаешь, отравят?

– Не могу этого исключать, – сказала Орифия с важностью.

– У тебя денег до шиша, – сказала Конла, – а Моленар что, сильно богатый? Ему-то зачем, кому он нужен?

– А, видно, нужен, если счас учителей некромантии убивают, – сказал Кенан.

– Он работает с трупами, – сказала Элин. – Мефрау Алдеринк права, наверняка он носит ту или иную защиту от яда, как и всякий, кто работает с источником заразы, отравления или какими-нибудь препаратами. Это во-первых. Во-вторых, мы серьезно обсуждаем, как его опоить?

– Придумай тогда чего-нибудь сама, – сказал Ферик.

– Я предлагаю все-таки найти того, на ком кровь профессора. Или, возможно, нам попадется голова с более-менее сохранным мозгом.

– Нам, наверное, нужен будет некромант, чтобы вытянуть оттуда память, – сказала Резель. – А некромантов-то все меньше.

– Предлагаю заботиться об этом уже после того, как голова будет у нас.

– А если убил его один, а распилил другой? – сказал Ферик. – Моленар убил, а в крови уделался сообщник.

– У вас в деревне был такой случай, – подсказал Кенан.

– Не, у нас разделали и в сундук запихали, – сказал Ферик. – Две сестры, сироты, к ним один присылал сватов, потом сам ходил, они его и...

– У вас там остался кто-нибудь живой? – спросила Резель.

– Полно народу! – сказал Ферик. – Я ж вам только интересное рассказываю, а кто сколько выродил и кто где построился – нет.

– Так что, мы оставим Моленара в покое? – удивилась Конла.

– Получается, что так, – сказала Орифия, – здесь я согласна с мефрау Богнар, возможность откровенного разговора профессор пресек, а для вдумчивого насилия мы слишком шатко стоим.

– Но он что-то знает, – сказала Резель.

– Как минимум, то, что профессор Коппенс больше не с нами, – сказала Элин.

Добавила про себя: и, возможно, мотив. Что такого профессор Коппенс знал и мог рассказать, кому не следует?..

– С трупами работает, – пробормотал Ферик. – И так грязно разделал. У него ж есть инструменты и все положенное.

– Инструментов у него могло не оказаться с собою.

– А руки внезапно переползли на жопу?

Конла с Кенаном хрюкнули. Элин вздохнула.

Сказала:

– Теперь, когда мы определили курс действий, возможно, пора взяться за домашнюю...

– А вот если б вы хотели расстаться с барышней, чего бы вы сделали? – спросила Резель.

Группа дополнительных занятий побросала тетради.

– Чего, надо кого-то послать, а не можешь? – спросила Конла. – Так челюсть ему сверни.

– Кое-кто предпочитает не кулаки, а ножи, – сказала Элин в отместку.

Резель не обратила внимания. Навалилась грудью на стол, обозрела всех значительно и сказала:

– Вопрос не обо мне, а о некоем молодом человеке. Поэтому вопрос к мальчикам. Стали б вы делать так, чтобы барышня вас сама оставила?

– А как же, – сказал Ферик. – Так легче. И она приставать не будет, сама ж вроде решила, и родичи ее не станут за тобой гоняться с дрыном.

– Боюсь, в этом есть правда, – сказал Нейл. – Предоставить даме решать – это предоставить ей свободу. Ей, конечно же, можно помочь, показать, что ты ее не достоин, дабы она расставалась с тобою без слез.

– Это не «давать свободу», а быть негодяем, – поправила Орифия. – Получается, лучше изводить ее, чем быть честным?

Нейл поднял ладони, отодвинулся.

– Вы так делали? – спросила Элин.

– Нет, – сказал Нейл, – не доводилось. По крайней мере, я не портил отношений намеренно. Они как-то сами...

– А много ли у вас было дам? – спросила Орифия.

Нейл кашлянул и проговорил неразборчиво: совсем нет.

– А чего, так можно? – заинтересовался Кенан. – Довести ее, чтоб сама бросила? А ты типа не виноват.

– Нельзя, – сказала Конла строго.

– Нет, погоди, – отмахнулся Кенан, – мне на будущее.

– Мудак ты последний в будущем, – сказала Конла, – если будешь так делать.

– Почему нельзя просто сказать, – прошептала Элин. – Объяснить, что чувства утихли, что жизнь изменилась... для чего нужно изображать...

– Может, не изображает, – сказала Конла. – Может, просто мудло.

– Юноши рождением урезаны в способности вести себя как цивилизованные люди, – сказала Орифия. – Один мой ухажер выбрал целоваться на людях с другой, не сообщив мне для начала, что не желает продолжать наших с ним встреч. И после этого я же осталась невыдержанной особой, устроившей сцену.

– В наше время жены наказывали кухаркам потолочь стекло и добавить изменщику в пудинг, – сказал Нейл бодро. – Измены внутри семьи следует решать внутри семьи, в отличие от измены государству, за которую мало и публичного снятия кожи.

– Бабуля? – прищурился Кенан. – Эй, бабуля, ухнула муженьку стекла в еду?

Нейл вздохнул и заверил, что дед его и подумать не смел об измене.

– Мефрау Алдеринк, большую ли сцену вы устроили? – спросила Элин.

– Скажем так, ваз в доме поубавилось, а голова мерзавца оказалась не так крепка, как можно было бы подумать, – сказала Орифия скромно.

– Вот это дело! – обрадовалась Конла.

– Но потом вышел большой скандал, – предупредила Орифия. – Такое поведение не пристало благородным. Мне следует стыдиться.

– И чего, стыдишься?

Орифия сказала:

– В теории. Такую выходку тоже нельзя назвать цивилизованной.

Элин прикрыла глаза. Может быть, ей это кажется, и Йоаннес не изменился, а изменилась она сама. Может быть, он делает все возможное, чтобы остаться с нею, просто не может с собой совладать. Она ведь тоже опекает его не так сильно, как раньше, не так, как могла бы... теперь у нее появились дела, отдельные от Йоаннеса, более – как невместно для будущей жены! – интересные. Дела жизни и смерти, справедливости и... того, что творится сейчас. Может быть, она за ними не заметила, пропустила, как сама стала подавать знаки, что им лучше разойтись.

Нужно объясниться. Сегодня она пойдет, встретит его. Все, решено. Элин выдохнула и сказала:

– Возможно, нам все же будет полезно сделать домашнюю работу.

Группа дополнительных занятий завыла и предложила еще поговорить про кровищу. От не сделанных заданий их спасла госпожа библиотекарь, вернувшаяся в компании очередного юнца. Юнец показательно сдавал книги. Госпожа библиотекарь громко сказала ему пройти с нею кое-что сверить. Кенан закрыл нос рукавом и сказал: опять кончиной все измажут.

Планы пройтись до университета одной рухнули, когда вся компания заторопилась с нею. Элин дважды объясняла, что она туда не затем, чтобы хватать убийцу любимого профессора, и дважды ей говорили, что чего тянуть-то.

Прохожие старательно огибали их. Стайки студенток переходили на другую сторону улицы. Элин оглядела компанию прежним своим, лишенным тумана знакомства взглядом. Бандитские стрижки и сиротские куртки, «поленья» в лучшем виде. И даже мефрау Алдеринк, которую Элин давно уже видела только в брюках, не выделялась.

Элин остановилась на набережной, не доходя до моста, достала маятник. Брат с сестрою загородили ее от ветра. Маятник показывал через реку, прямиком на университет.

– Может, это какой-то из его тамошних учеников, – сказал Ферик. – Зачет ему не поставил или что.

– Пока мы не можем этого выяснить наверное, и, быть может, завершим на сегодня наши изыскания, – предложила Элин с нажимом, и если бы она не говорила, а писала, то перо прорвало бы бумагу.

– Да ладно, давайте дойдем уж, – сказала Конла, – недалеко.

Элин вздохнула и зашагала впереди, гадая, успел ли Йоаннес остыть с утра.

Они перешли мост, заставляя встречных жаться к перилам, встали у входа. Студенты оглядывались на них, пересмеивались. Конла натянула кепку на глаза и хмурилась из-под нее. Резель оглядывала здание, задирая голову. Остальные тоже поглядывали. Только Орифия с Нейлом не проявляли интереса, а больше глазели по сторонам.

Элин снова достала маятник, сказала заглядевшейся на нее студентке: потеряла цепочку, вот ищу, дала кристаллу успокоиться и снова раскачаться над ладонью. Он снова показал на университет.

– Точнее не могу, нужно быть внутри, так я не понимаю.

Они отошли во двор напротив. Брат с сестрою тут же сели на корточки, Ферик прислонился к тополю.

– Значит, нам нужно проникнуть внутрь, – сказала Орифия. – Мефрау Богнар, не осталось ли у вас проходного знака?