Группа дополнительных занятий

Глава 12

– То есть, это наш профессор ей заделал? – восхитился Кенан. – Мужик!

– Можно подумать, для этого требуется много ума, – сказала Орифия.

Кенан пожал плечами. Потом выпрямился, переглотнул пару раз и спросил трудным голосом:

– И что, так можно найти свою кровь? Мамкиных родных?..

– К сожалению, можно отыскать только тех, кто вышел из твоей крови, то есть потомков, – сказала Элин.

Кенан кивнул и лег подбородком на стол.

– Беременные носят амулеты от болезней плода, – сказала Орифия. – Следует смешать кровь обоих родителей и заговорить ее, чтобы все болезни и беды, предназначавшиеся для ребенка, перешли на нее. Про естественно происходящие недуги, откровенно говоря, не знаю, а от порчи охраняет прекрасно.

Значит, еще и, возможно, амулет, подумала Элин. Ничего удивительного, что маятник тянуло именно к госпоже Сметс.

– Тогда ясно еще, отчего она так зла на профессора Коппенса, – сказала Элин. – Он пропал, оставив ее с ребенком. Воистину, не лучше остального мужского племени.

– Вот гад, – сказал Кенан неразборчиво. – Бросать свою кровь. Надо, чтоб ее братья ему наподдали.

– Смею заметить, что бросил он ее не по своей воле, а вследствие эвикции из мира живых, – сказала Элин.

– Она, наверное, ославила его перед родней, – сказала Орифия. – И как бы не перед училищным начальством. Это было бы неудобно.

Кенан стащил голову со стола, похрустел шеей и проговорил:

– А что ж Моленар ей не сказал, что ее не бросили с брюхом, а померли?

– Хороший вопрос, – сказала Элин и подавила движение дотянуться и почесать между ушами. – Они ведь коллеги, наверняка все знали друг о друге.

– Поганец он, и все, покрыл дружка, – сказал Кенан.

– И снова замечу, что здесь нечего покрывать, – сказала Элин, – профессор Коппенс не совершил ничего предосудительного.

– Помер, – сказал Кенан серьезно. – А если госпожа эта врежет дуба родами, чего тогда, дите одно на всем свете?

Орифия вместе со стулом подвинулась к нему ближе. Кенан что-то буркнул и сложил руки на груди.

– Профессор Моленар мог просто не захотеть расстраивать беременную, – сказала Элин.

– Либо у него были иные причины молчать, – сказал Нейл.

– Какие же?

Нейл сделал вид, что отросшие зубы повыпадали у него обратно, прикрыл рот кончиками пальцев и поморщился, словно было больно говорить. Элин собрала все осуждение, на которое была способна, и вложила в один долгий взгляд. Нейл и бровью не повел. Приятно быть толстокожим.

Что не отменяет возможной его правоты.

– Профессор Моленар не хочет расследования, – сказала Элин. – Иначе оно давно бы началось.

– Так это все-таки он убивец? – спросил Кенан. – Опять?

– Похоже, мы к этому вернулись, – сказала Орифия.

– А знал ли он про помещение под библиотекой? – задумалась Элин. – Ключи он от него добыть, конечно, мог, но знает ли он “лесопилку” так хорошо, чтобы сразу сообразить, куда тащить тело и где прятать голову? Все же он замещает у нас не так долго.

– Быть может, он бывал в училище раньше, – сказала Орифия. – Или ему могли понадобиться какие-то книги, и он нашел их в том подвальчике.

– Было бы престранно, соверши подобное Моленар, – сказал Нейл.

– Отчего же? – тут же спросила Элин. – Вы что-то о нем знаете? Вы с ним близко знакомы? Или, возможно, ваша бабуля? Вы чего-то нам недоговариваете?

Нейл сказал: нет-нет, и не пожелал развить эту мысль.

Засим возвращаемся к тому, с чего начали, подумала Элин. Может быть, с самого начала следовало плясать именно от места. Кто мог туда зайти и выйти без того, чтобы вызвать подозрение? Профессор Коппенс – раз. И его убийца, у которого, очевидно, были ключи и знания о потайном уголке.

– А что, если это госпожа библиотекарь? – сказала Элин на пробу. – У нее были все возможности.

– Чего? Эта тетка? – уточнил Кенан. – Зачем ей?

– Мотив пока оставим, речь о том, что она владела средствами. Она могла приходить и уходить, пока никого нет, перетаскать э... части профессора прочь, перепрятать голову в любой момент. Никто не обратил бы внимания.

– Мы точно не говорим о мотиве? – спросила Орифия. – Он бы не помешал.

– А он ее тоже обрюхатил и бросил, – буркнул Кенан.

Вы и ваши семейные проблемы, подумала Элин.

– Нужен еще кто-то третий, – сказала Орифия. – Два подозреваемых – мало для интереса. Хотя убийцей все равно окажется экономка.

– У профессора Коппенса была экономка? – проговорила Элин.

– Если этот ваш граф в книжках такой умный, – сказал Кенан и встал, – придумайте, что бы он сделал на нашем месте. А я пошел.

– Не желаете думать с нами? У нас есть много других веселых занятий для компании, – сказала Элин, – например, домашние задания.

– Я-то останусь, – сказал Кенан, – а Конле сами будете объяснять, почему уже не надо следить за этой теткой и почему вы забыли ей об этом сказать, и она там проторчала всю ночь.

Элин сказала, что в таком случае возражений не имеет, Кенан накинул куртку и вышел.

Окончив с заданиями, компания расползлась по углам. Нейл окончательно облюбовал лавку у очага, сел вдоль, привалившись к нему спиной, вытянул ноги и читал. Орифия развернула тряпицу с заготовкой, открыла инструментальный пенал, положила перед собою тетрадь с зарисованными узорами и принялась подправлять завитушки. То и дело сдувала стружки. Элин наблюдала за ее руками, поглядывала иногда в книгу перед собою, опять поднимала голову и наблюдала, как Орифия выкручивает запястье, чтобы резец не вошел глубже, а только снял немного с поверхности.

Спохватилась, спросила Нейла, какой нужно разводить порошок, сделала питья и пошла к Резели. Тронула за плечо, потом, не добившись результата, потрясла. Резель приоткрыла блестящие в темноте, как кабошоны, глаза, все-таки села, выпила положенное, и снова сбилась в комок. Элин, глядя, как она прячет нос в подушку, зевнула.

Вернулась к занятым товарищам, невидяще уставилась в книгу.

Нужно было с самого начала плясать от комнаты. Кто о ней знал, кто мог туда пройти, причем как минимум дважды, кого видели около нее с профессором Коппенсом? Может быть, даже трижды: таскали явно по частям.

А там как раз был беспорядок и пересчет книг, подумала Элин. Человек с, положим, коробкой, снующий туда-сюда, не вызвал бы вопросов.

– Мне, пожалуй, нужно идти, – сказала Орифия. Элин подняла голову. Орифия укладывала инструменты в пенал. – Если я, конечно, не требуюсь здесь ночью.

– О нет, нет, думаю, мы справимся, – сказала Элин.

– Я постараюсь навестить вас до занятий, – сказала Орифия.

Элин встала проводить ее, словно была хозяйкой этого вечера, и вечер не состоял из подозрительной, хоть и съедобной, похлебки и посиделок над тетрадями.

Нейл тоже встал. Элин вышла за Орифией на улицу, проводила по тропинке. Спросила:

– Не требуется ли вам провожатый, учитывая, что наступили такие... непростые для вас дни?

– Не стоит беспокоиться, – заверила Орифия, тронула Элин за руку, – Ферик – настоящее дарование, я уже чувствую, что у меня все поправилось, даже то, что я не знала жалующимся.

Элин вышла с нею на улицу и смотрела вслед, пока Орифия не скрылась за спинами. Пока еще было людно. Элин выдохнула и вошла обратно в дом.

– А что же вы, мефрау Богнар? – спросил Нейл, заложив книгу пальцем.

Ничего, подумала Элин. Только упустила из-за вас возможность занять приличествующее мне место среди будущих светил науки.

– Что вы имеете в виду? – спросила она нелюбезно.

– Вас разве не ждет дом и ревнивый жених в нем?

А вам большое дело до моего жениха, подумала Элин. Сказала:

– Я сочла долг дружбы выше привязанности к месту.

Нейл сказал понятливое “ах”, и вернулся к чтению.

Элин постояла над ним и пошла проведать Резель. Лампу ей не включали, чтобы не жечь свечи, Резель спала в темноте, и Элин тоже повело в сон. Она посидела, разглядывая силуэты мебели и угадывая, что здесь успели передвинуть за день, зевнула.

Раздались голоса. Элин подскочила, приоткрыла створку, впустив светлый треугольник, высунулась. Конла как раз сгоняла Нейла с насиженного места и лезла к очагу обниматься.

– Как вы быстро обернулись, – сказала Элин.

– Бежали, – ответил Кенан.

– И чего, если она брюхатая, она не могла его убить? – спросила Конла недовольно.

Элин поделилась с нею своими соображениями. Конла слушала, растирая руки и прикладывая их то и дело к очажному боку, потом фыркнула, подняла плечи и нахохлилась на лавке.

– И чего нам делать?

– Я предлагаю выяснить, кто подозрительный шатался около библиотеки близко ко времени, когда мы обнаружили голову.

– И у кого мы это будем выяснять? У библиотекарши?

– Поскольку она тоже может быть убийцей, не думаю, что она расскажет нам правду.

Конла закатила глаза и легла боком на лавку. Нейл отодвинулся на самый край. Конла сбросила башмаки, подобрала ноги и спихнула его совсем.

– Если у вас есть иные предложения, – сказала Элин, сдерживаясь, – прошу, поведайте, не держите в себе.

– Не-не, – сказала Конла, – пусть будет библиотекарша.

– Либо профессор Моленар, – напомнила Элин.

– Следует связать подозреваемым руки и ноги железными цепями, – сказал Нейл, – прочесть над ними молитву и бросить в пруд, где утопла невинная душа. Виновный выплывет, и его положено немедленно предать суду и казни.

– Кажется, так уже не ведут следствия, – сказала Элин.

– Ваша правда, милочка, – сказал Нейл сокрушенно, – да и пруды не настолько просторны, чтобы отправлять правосудие по мере надобности, особенно в неспокойные годы. Разве что рыть специально, но если с умыслом отбирать и топить там невинные души, народ начнет тревожиться. Что, в свою очередь, ведет к новой череде преступлений.

– Конечно, – сказал Кенан, – невинных-то всех утопили.

– И это, мой юный друг, слова мудрого человека, – сказал Нейл.

Бабуля прожила долгую жизнь, подумала Элин, застала интересные времена.

Но, между прочим, цепь.

– Цепь, – повторила Элин вслух.

– Чего – цепь? Хочешь-таки потопить тетку и Моленара и узнать, кто виновнее? – спросил Кенан с подозрением.

– Допросная заговоренная цепь, – сказала Элин.

– А, это которой меня смотали и спрашивали вопросы, – сказала Конла с лавки.

– Да, в этом роде. – Элин села за стол, сцепила перед собою руки, чтобы не делать глупых жестов, как бывало у нее, когда она делилась идеями. Идеи ее взрослые, а потом, как подросла, и товарищи с Йоаннесом, называли обыкновенно глупыми. – Единственный способ добиться у кого-либо правды – внешние средства. Заклятье или зелье.

– Мы уже говорили про зелье, а ты сразу “нет, нет, это преступленье против закона!”, – передразнил ее Кенан.

И вовсе на меня не похоже, подумала Элин. Сказала:

– И продолжает оставаться преступлением. Но тогда я думала, что у меня нас есть иные варианты, а теперь они, боюсь, исчерпаны.

– Почему не зелье тогда? – спросила Конла. – Уж цепь-то позаметнее будет. Можно не понять, что выпил что-то не то, а когда тебе связывают руки эдакой дурой…

– Мы сделаем незаметно, – сказала Элин. – Я еще не знаю, как, мне нужны мои книги, но...