Группа дополнительных занятий

Конла шумно дышала и то и дело пихала Элин локтем. Та зыркнула на нее пару раз, шепотом сказала не паниковать.

– Прекратить, – сказал стражник. – Молчать. – Развернулся вместе с креслом, сел к столу боком. Наставил на Элин перо. – Имя.

– Элин Богнар.

– Твое?

– Конла из Иласа.

– Сироты обе, – вставил господин заместитель. Стражник поглядел на него из-под бровей и что-то пометил.

– С Энаном Кальторпом знакомы?

– Не имели такого удовольствия, – сказала Элин. Конла поддакнула: не-а, не знаем.

– А вот минейр Кальторп утверждает, что на него позавчера напали две девицы, оглушили заклятьем молнии, забрали деньги и скрылись.

Элин промолчала. Еще и деньги, оказывается. А как же невинность, не позарились?..

– Не было такого, – сказала Конла. – Мы чего, одни две девицы в городе?

– Позвольте узнать, – сказала Элин кротко, – этот... минейр Кальторп о каком времени дня говорит?

– Вечера.

– Возможно, было темно, и...

Стражник поднял голову и внимательно на нее поглядел. Почесал правую половину лица, сказал:

– Тебя-то он хорошо запомнил. Как не запомнить.

Элин опустила глаза.

– Так, дальше. Магички?

Элин с Конлой закивали, но стражник прикрикнул на них, и они сказали: да.

– Нападали или не нападали? А ну честно!

– Не припомню такого, – сказала Элин, и Конла, добавив пару крепких слов, тоже заявила о своем неучастии.

– А в том районе – были?

– В каком районе? – спросила Конла.

– В районе кладбища.

– Чего бы я потащилась на кладбище. Не, я с занятий сразу в женский дом.

– Кто это подтвердит?

– Да все! Всех спросите, хоть надз... комендантшу нашу, хоть кого. Соседок моих.

– Комендантшу мне, – сказал стражник господину заместителю, записал. Снова ткнул пером в Элин. – А вы где были в этот час?

– Пожалуй, дома. Где я сейчас живу. Это в другой стороне, в Дубильном переулке, – она назвала точный адрес.

– Кто подтвердит?

Элин задумалась.

– Я ни с кем не виделась позавчера... но я каждый день прихожу в одно и то же время, квартирная хозяйка, без сомнения, скажет вам это. Я ни на кого не нападала, господин, я на такое не способна...

– То есть, пока я должен поверить тебе на слово? – спросил стражник. Какой-то, видимо, непростой, наплечник его был украшен чеканными полосами. – А господин заместитель по воспитанию ваш утверждает, что ты запустила в него книгою, чуть не убив.

Паладин то ли кашлянул, то ли чихнул в ладонь. Повел рукой: продолжайте.

– Это... это от нервного напряжения, – сказала Элин. Слезы тут, пожалуй, уже не помогут. – Я потеряла всех родных и состояние, ко мне плохо относятся товарищи, и у меня бывают...

Она замолчала. Пожалуй, это не та легенда, которой следует придерживаться сейчас.

– Вспышки злобы? – спросил стражник. – Это ты хотела сказать? А когда ты злишься и швыряешься книгами – может, еще и колдуешь? Молнии? Чем тебя так разозлил этот несчастный паренек?

Элин молчала. Время ли сейчас сказать правду? Они напали на них сами. Но Резель...

– Ладно, первые ответы вы дали, – сказал стражник. – Еще раз: нападали, били?

– Нет, – сказала Конла. – Этого – ни в коем разе.

– А других?

– А за него я уже посидела.

Стражник спросил у Элин, та только помотала головой. Стражник отложил бумаги, расстегнул кармашек на поясе.

– А теперь вы мне скажете правду. – Он достал серебряную цепь с гирьками на концах. От нее тянуло магией. Элин разглядела письмена на гирьках. – Если она сойдется с тем, что вы мне наговорили – свободны. Если нет – у-у! Уважаемый магистр выступит в качестве свидетеля.

Магистр? Магистр ордена? Что он тут делает?

– Имею заметить, – сказал паладин, он же, оказывается, целый магистр, – что подозреваемые могут отказаться давать ответы под заклятием.

– Могут, – сказал стражник, – только зачем невиновным отказываться? Руки давайте. Сначала ты.

И он подошел к Элин.

– Также имею заметить, – магистр повысил голос, и в кабинете словно загудел сходящий оползень, – что магические преступления рассматриваются отдельно, а, поскольку мефрау...

– Богнар, – сказала Элин сипло.

– Богнар – маг, и обвиняется в использовании магии для нападения, она переходит в наши руки. – Магистр встал, расправил плащ, обошел стол. Элин опустила приготовленные руки.

– А вторая была с ножом и не колдовала, – сказал стражник.

– Вот ее, пожалуйста, и ищите, – ответил магистр, – не стану вам мешать.

Стражник поклонился. Магистр показал на дверь. Элин долго соображала, потом вздрогнула, сделала книксен и выбежала. Пока магистр вернулся, чтобы расписаться в стражницких бумагах, Элин бросила взгляд на Конлу. Та пожала плечами. Глаза у нее были круглые и слегка ошарашенные, как у человека, который нашел себя вдруг на пустынной дороге, когда точно помнит, что ложился спать дома.

Магистр шел впереди, не оглядываясь, плащ его развевался за плечами, Элин тащилась за ним и рассматривала вышивку. По краю плясали золотые язычки пламени, словно плащ занялся.

Магистр вошел в комнатку в конце коридора, жилую: из-за ширмы показывался край заправленной кровати. Кто именно из преподавателей или служителей здесь обитает, Элин не поняла, и скоро ей не стало до этого дела.

Магистр не стал садиться, стоял перед сжавшейся Элин. Был он выше нее на голову и шире раза в два. Элин выдавила улыбку. Приветливые люди вызывают симпатию.

Сейчас он достанет такую же цепь, как стражник, свяжет ей запястья, коснется лба, произнесет: “Не говори нынче лжи”, чтобы активировать заклятье, и кровь в жилах станет другая. Перехватит горло, и от любой неправды начнешь задыхаться. И он, конечно, спросит, я ли ударила молнией этого бесполезного минейра Кальторпа, думала Элин, попрощавшись со свободой.

Магистр ничего не доставал, а спросил Элин:

– Что вы думаете о Нейле Катоне?

Это еще что? При чем тут Нейл?

Элин ответила осторожно:

– Он вполне располагающий к себе молодой человек.

– Вы с ним общаетесь?

– Д-да, верно.

– Как он вам показался?

Ах, Нейл же сосуд. Паладинам положено за ним послеживать.

– Он очень спокойный, прилежно учится. Я ни разу не видела, чтобы он был опасен или чересчур странен.

– Вот как, – сказал магистр, огладил бородку. – А не было ли Нейла Катоны с вами тем вечером?

– Каким вечером? Я не понимаю...

– Не стоит, мефрау. Со мною – не стоит.

Элин подышала, возвращая себе хоть немного уверенности, и сказала:

– Не было. Я была одна.

Магистр поднял бровь, но не отметил ее ложь, а сказал:

– Видите ли, мефрау Богнар, какая произошла история. Юный минейр Кальторп вернулся с вечерней прогулки слегка поджаренный. Утверждал, что его ударила молнией некая волшебница, обобрала и скрылась. С нею была сообщница. Приятели, которых тоже якобы обобрали и, вдобавок, избили, отрицают, что когда-либо бывали в тех местах. И на избитых с жестокостью не похожи.

Резель, кажется, не кромсала их, вроде бы, никого не порезала. Кроме того, с рукой. Но раз он молчит...

– Конечно, отрицают, – сказала Элин. – Прогулки по домам терпимости приносят семье славу не того, что желали бы добрые жители, рода.

Магистр усмехнулся. Сказал:

– Следствие полагает, что ограбление молодые люди придумали, дабы скрыть пропажу родительских денег. Как вы верно заметили, кутежи с непристойными девицами не красят. Родители, однако, взволнованы, и нужно было проверить для их успокоения.

– И для их же успокоения кого-нибудь схватить, – сказала Элин. – Кто первый под руку подвернется, о ком первом подумают, самый «неблагонадежный», верно? На кого можно все свалить.

– Вы называете себя неблагонадежной, мефрау?

С такими же доброжелательными присказками он рубит врагов своим мечом, подумала Элин. Сказала:

– Не себя, господин магистр, а мою якобы сообщницу, которая не имеет к делу никакого отношения. Надеюсь, невиновные не пострадают.

– Я прослежу за этим, – сказал магистр. Прошелся по комнатке, ему хватило пары шагов от стены до стены. – Что же до вас, то отчего-то мне сложно заподозрить в вас грабительницу. Но удар молнией меня все же занимает. Помогите разрешить мне эту загадку, мефрау.

А зачарованную цепь, если у него нет своей, он попросит у стражника. Элин вздохнула и сказала:

– Он сам. Сам себя.

– Вот как?

Элин перемялась с ноги на ногу и рассказала о прогулке вдоль кладбища, забыв упомянуть Резель. В конце концов, магистр спрашивал о заклинании, и Элин рассказала ему – о заклинании.

Магистр засмеялся. Элин сглотнула. Смеялся он гулко, словно вдалеке валун из катапульты ударил в замковую стену.

Сказал:

– И действительно, выходит, что сам себя. Это можно будет проверить, и, если вы сказали мне правду, не нахожу поводов не отпустить вас с миром.

Элин улыбнулась и попятилась к двери. А теперь он потребует плату, а денег у нее нет, зато есть то, что мужчины полагают в женщинах своим и требуют по всякому поводу...

– Что же вы, мефрау, – сказал магистр. – Идите. И постарайтесь быть аккуратнее, молния может остановить сердце.

– Я не стремилась убивать.

– Потому – идите, – сказал магистр. Показал на дверь, надвинулся на Элин. Она шмыгнула вон, и он вышел за ней. Пошел по коридору, а она осталась.

Магистр, придержав плащ, обернулся и подмигнул.

Элин дошла до подоконника, оперлась на него, прижалась щекой к стеклу, отдавая ему свой жар.

Отстранилась, вгляделась в отражение в стекле, тронула щеку, потом провела пальцами по стеклу. Вытащила платок, принялась тереть пальцы и щеку, заспешила по следам магистра – он очень удачно шел в сторону женских туалетных комнат.

На двери ближайшей красовалась табличка: закрыто, ремонт. Элин оглянулась по сторонам, дернула дверь, протиснулась в щель. “Починка”, ну конечно. Забились желобки, подающие воду на смыв, и справлять надобности не рекомендовалось, а ополоснуть руки – вполне можно. Скоро перемена, и Элин не собиралась щеголять с размазанной по щеке грязью у всех на виду.

Прозвонили перерыв. Элин, только начавшая умывание, быстро растерла щеку, сложила измаранный платок чистой стороной вверх и снова принялась тереть. В дверь кто-то вбился, как таран, Элин выскочила ему навстречу, побежала скорее, к аудитории, пока туда не зашла очередная группа и не стащила ее вещи. Прыгая через ступеньки, спустилась на этаж, пробежала еще пролет... подвернула ногу и ссыпалась на площадку. Постанывая и глотая проклятья, доковыляла до стены. Мимо уже шли студенты, никто не бросил и взгляда. Элин растерла колено, приступила на ногу, поморщилась. Ее пихнули, не заметив, Элин подвинулась. Из закутка под лестницей, такого же, какой приютил их, когда они узнали об оборотничестве брата с сестрою, раздавались голоса. Говорящих скрывал сумрак, Элин растирала коленку и не слушала.

Пока не узнала голос Нейла.

– ...моей опорой. Мы оценили вашу смекалку, Ириен.

А гулкий голос магистра отвечал:

– У вас, как вижу, прибавилось... недостающего.

– Среди наших новых знакомцев оказался настоящий самородок, – сказал Нейл. – И вот еще что. Остатки тела – здесь, недалеко, на пустыре. Головы там нет. Шума пока не поднимайте.