Омут

* * *

Цвет Жар-птице Ночка присудил красный.

— Будешь красной дéвицей, — решил Ром.

Мари закатила глаза.

— Это обязательно?

— Нет, но красный цвет — это цвет огня, а оранжевый уже занял Феникс.

— Вечно ему первому все достается, — пробубнила Жар-птица.

— Жаль, что не мои собственные рубашки, — заметил Феникс, и сестра показала ему язык.

Маленькой пилкой из своего складного ножа Ночка отпилил по четвертинке от каждого карандаша и сложил их в пенал.

Из года в год карандашики меняли место жительства. Обитали в пенале, просто в кармане рюкзака, в пачке от сигарет. Последним их пристанищем стал спичечный коробок, который валялся в «избушке» Феникса еще с тех времен, когда машиной распоряжался Долгополов-отец.

Когда в Дружине хотели послать гонца за чипсами или решали спорные вопросы, то скидывали карандашики в шапку или даже просто в карман куртки, и кто-нибудь вытягивал цвет «везунчика».

Годы шли, и лимонад сменился сидром. Жар-птица проводила уже меньше времени с парнями. Но все-таки частенько увязывалась за Дружиной, и Феникс привычно бурчал:

— Заведи уже подруг!

— У меня есть подруги, но я не забываю старых друзей, — парировала Мари.

Дружина и карандаши оставались неизменными.

Красный карандашик не убирали, даже когда Жар-птицы не было с остальными. Решили, что когда выпадает Машкин цвет, а ее нет рядом, то задуманное дело лучше отложить.