Омут

* * *

Ром сам не знал, зачем пошел к дому Демьяна, да еще и длинным путем. Он помнил, что День у бабушки, но почему-то все равно держался за крошечную надежду встретить его. Он хотел знать, как День относится к нему на самом деле, не прикрываясь дружелюбными смайликами. Рому было страшно. Ужасно страшно. Но День был его другом. И, кажется, оставался им до сих пор. Ром обязан был посмотреть ему в глаза. Хотя бы попытаться.

Этим путем Ром не ходил уже очень давно, да и раньше бывал в здешних местах всего пару раз, чисто из мальчишеского любопытства. День сначала пугал его черепушкой утопленника, а потом рассказал об озерной деве.

— Это как с бездной? — хмыкнул Ром, услышав рассказ друга. — Если долго смотреть в нее, она заглянет в тебя?

Но в тот раз, стоя на мосту, который он окрестил Калиновым, Ром на секунду почувствовал, что бездна и впрямь в него заглянула. Ему захотелось поскорее сойти с моста, чтобы не стоять над Омутом. Страх защекотал кожу мурашками. Не зря все-таки это зловещее озерцо снабдили легендой о черепушке. Так и казалось, что из-под толщи темной воды что-то наблюдает за ним и вот-вот всплывет, блеснет белой костью.

Рому нравились такие вещи только в книжках.

Сейчас же канава с Омутом замерзли. Под корочкой льда спали темные воды, и озерные девы, и призраки утопленников. Стоять над Омутом зимой оказалось совсем не страшно. Зимой здесь нельзя было утонуть.

Интересно, нашлась ли та девушка с черно-белых листовок, хмурая, с грязной щекой?..

Едва он так подумал, глазам своим не поверил: к мосту подходила эта самая девушка.

На мгновение Ром принял ее за привидение и проклял себя, что приперся к Омуту. Да и место еще такое пустынное… Но нет, девушка была одета вполне по-человечьи: в зеленый пуховик, коричневую шапку и пушистые варежки. И это была точно она, Ром узнал ее по родинке на щеке, по волосам цвета октября и напряженному, хмурому взору. Интересно, она вообще улыбается?

Да.

Она же улыбалась Демьяну.

А сейчас выглядела растерянной, как будто не ожидала, что мост окажется занят. Ну ясно, это место Демьяна. Поэтому она тут.

Девушка прибавила шагу и сделала вид, что просто шла мимо, но, когда она поравнялась с Ромом, он окликнул ее:

— Тебя ведь Цветаной зовут?

Он вспомнил это странное имя с листовки.

Девушка удивленно глянула на него.

— На каникулах в деревне, — словно пароль, проговорил Ром.

— Что? — не поняла Цвета.

— Не что, а кто. Демьян на каникулах в деревне, говорю!

Цвета еще больше нахмурилась, а потом лицо ее посветлело от озарения:

— А-а-а, блондинчик!

Будто это не она три месяца назад подскочила к Демьяну с щенячьим восторгом. Три месяца назад… Как же быстро пролетело время!

— Ну вот я и говорю, — пробормотал Ром, сбитый с толку. — Можешь не ходить тут, он на каникулах.

Ром думал, что Цвета расстроится, но нет, она, наоборот, улыбнулась:

— А я не к нему! Просто катаюсь на трамваях. Мне нравится. Тут конечная недалеко, так что прогуливаюсь и до Омута. Так, на всякий случай… — И быстро добавила: — Я не к блондинчику, а к подруге! Жду! Ой!

И осеклась.

Прямо мост встреч какой-то, подумал Ром.

Но по последним обрывочным фразам он понял, что Цвета сейчас уйдет или даже убежит. Опять. Как тогда от Дружины.

Она убежала, и появились листовки «Помогите найти!». Ром просто не мог ее сейчас упустить.

— Постой! Ты как-то осенью подошла к нашей компании… К Демьяну.

— А-а-а, — к облегчению Рома, Цвета вела себя как ни в чем не бывало, — это была не я. Точнее, я, но… В общем, запутанная история. Этот парень связан с моей подругой, — и она безнадежно махнула рукой, решив не объяснять дальше. — Не бери в голову.

Опять загадочная подруга. Значит, это ради нее Цвета подходила к Демьяну? А они всё неправильно поняли? Дружить иногда тяжело — это Ром знал не понаслышке.

— Ты потом пропала. Мы волновались.

Цвета уже с интересом поглядела на Рома.

— Теперь все в порядке, — сказала она. — Я о себе позаботилась.

Ром не знал, что еще сказать, но при этом не желал прекращать разговор. Загадочная девчонка нашлась — стоит рядом, перетаптывается. Девчонка, которая весь октябрь — самый странный месяц в его жизни — смотрела на него с листовки по пути в школу и обратно. Она даже привиделась ему тогда, на втором этаже заброшки, после наливки.

И вот теперь она перед ним. Живая, настоящая и совершенно обыкновенная, словно все осенние тайны опали с нее, как листва.

Его тайны тоже остались в осени.

Цвета шагнула по мосту дальше.

— Прозвучит глупо, — быстро проговорил Ром, — но я чувствую в тебе родственную душу!

Цвета обернулась и пристально посмотрела на него, словно что-то в нем искала или пыталась понять, а потом вдруг неожиданно смутилась, щеки ее покраснели.

— Ты, значит, друг Демьяна, — проговорила она. — Еще скажи, что я украла частичку твоей души.

— Обычно говорят, что украла сердце, — хмыкнул Ночка.

— Но я ведь его только подержала в руках, погладила, — пробубнила Цвета себе под нос. — С ним я не была одинока.

— Прости, что?

Цвета ничего не ответила, она думала о светящемся клубке, который ей подарила Бесена. Вернее, швырнула в нее, но это было вполне в ее стиле! Цвете не хватало взбалмошной подселенки, но она знала, что они еще встретятся. Обязательно.

Она глянула мимо Рома на заснеженное полотно Омута.

— Что ты делаешь сегодня вечером? — вдруг спросил он.

Цвета быстро сошла с моста, обернулась и ответила:

— Помогаю маме на работе.

Сейчас она уйдет, и Ром ее больше не встретит. Он лихорадочно соображал, что еще сказать, как задержать ее.

— Не грусти, а то омут будет расти! — вдруг улыбнулась она.

— Что? — не понял Ром.

— Завтра днем, говорю, я свободна, — сказала Цвета.

Ром тоже улыбнулся.

— Дашь номерок?

Все-таки хорошо, что он не испугался Омута.