Омут

Глава 34. Поцелуй для Русалочки

29 октября

В конце четверти намечалась традиционная школьная дискотека. И хоть она не выпадала на сам Хеллоуин, все же прижималась к праздничному дню. Формально это была просто дискотека, приуроченная к первым каникулам, но актовый зал украсили бумажными тыквами и летучими мышами, а по углам развесили паутину из марли. И Демьян все острил, что черный-черный Ночка тоже станет достойным украшением зала.

— Не каждому ученику на проводы устраивают праздник, еще и в его стиле! — шутил День.

Саму дискотеку Ром почти не запомнил. Только яркие всполохи рыжих волос Жар-птицы, которая отрывалась по полной. Она по очереди приглашала всех дружинников на белый танец, даже когда играл не медляк, — осмелела со своим хип-хопом. А парни подшучивали над ней: «Ты ведь у нас теперь танцовщица!» — и получали в ответ ощутимые, но не злые тычки.

Свой танцевальный марафон Жар-птица начала с брата. Феникс был диджеем, но Мари упорно потянула его в центр зала и начала крутить, сразу отвоевав себе роль ведущего партнера. Феникс, как всегда, бурчал на сестру, а Жар-птица смеялась и строила ему рожицы. Ром впервые отметил, что Мари была чуть-чуть выше своего старшего брата. Он никогда этого раньше не замечал. Чего еще он не знает о людях, с которыми так давно дружит?

Кощей танцевал с Жар-птицей с фирменным непроницаемым лицом.

— С тобой в паре я ощущаю себя тритоном! — перекрикивая музыку, засмеялась Мари.

— Да я вообще тут только из-за проводов Ночки! — ответил Кощей. — Хотел под конец прийти, но побоялся, что тогда в школу не пустят, а на улице не май месяц, чтобы стоять ждать.

— А Динку пригласишь? — с хитрой улыбкой спросила Жар-птица.

— Кхм, кхм, — поперхнулся Кощей, но маска его лица слегка порозовела.

Жар-птица звонко расхохоталась.

В паре с Днем Мари, похоже, чувствовала себя неуютно. Она не смеялась, День нервничал. Едва затихли последние аккорды трека, они отшатнулись друг от друга, как магниты с одинаковыми полюсами.

Ночка думал, что Горыныч не согласится танцевать, а Жар-птица не сможет такого бугая сдвинуть с места. Но Колька вдруг безропотно последовал за ней в середину зала. Кажется, после того случая с Василисой, когда Мари яростно налетела на него, Горыныч стал смотреть на нее по-другому. Но Ночка еще не понял как. С уважением, что ли?

А Жар-птица вроде бы больше не злилась на Кольку, раз пригласила его на танец. Правда, диджей Феникс вдруг включил рэп, и Жар-птица с Горынычем устроили шутливый танцевальный батл.

Последним Мари позвала Ночку. Она положила голову ему на плечо, прильнула, как будто стараясь наобнимать его впрок.

Русалка и Соня сердито стреляли в Мари глазами. Им не нравилась эта пигалица.

А после дискотеки Дружина все-таки собралась вместе, чтобы проводить Ночку.

Ром первым вылетел из переполненного гудящего гардероба, выскочил на улицу в освежающую прохладу и застыл в тревожном ожидании: кто же присоединится к нему? Следом вышел Горыныч. Потом подтянулся Кощей. Дальше подошел День с повисшей на руке Соней — у нее сегодня закончился больничный, и попугайчики-неразлучники теперь снова были вместе. Сразу за Демьяном из темноты возникла и его странная кошка с внимательным взглядом болотных глаз. Кошка, которая ходила не сама по себе, а за своим хозяином. Всегда.

Ночка с Кощеем уже распили тайком в туалете по бутылке сидра, и хмельное веселье сделало Рома смелее. Даже чертова кошка уже не так пугала его.

Их глаза встретились — сегодня он храбро смотрел на Невесту, — и Ночке вдруг показалось, что из ее влажно блестящих зрачков на него взглянула девушка. Он моргнул, и видение растаяло. В огромных черных зрачках кошки не было ничего, даже блеска фонарей.

— Так, Ночке больше не наливать, — засмеялся Кощей, пихнув друга в плечо, и вся компашка, словно эхо, ответила дружным хохотом. — Ты что, выпал из жизни? Мысленно уже уехал от нас?

— Отъехал, — загоготал Горыныч.

Ночка растерянно глянул на Кощея, на Горыныча, обвел взглядом остальных и сам удивился — как будто на секунду заснул, что ли?

— Не мог нас подождать, уже надрался, — вставил Демьян.

— Смотри, День, уведет он твою Невесту, увезет за сто морей, — пошутил Кощей.

— За эту вот я больше боюсь, — улыбнулся День, обнимая Соню, и, почувствовав на себе ревнивый взгляд кошки, поспешно добавил: — А в преданности Невесты я не сомневаюсь!

Соня больно щипнула его:

— А в моей, значит, сомневаешься?

Вместо ответа он чмокнул девушку в губы. Соня смутилась и опустила голову. День довольно хмыкнул:

— Всегда работает против твоего бурчания!

Соня опять его ущипнула.

— Ну все, идем! На нашу скамейку в парк? — предложил Ночка.

Ему было неприятно смотреть, как Соня жмется к Демьяну. Это был его вечер. Это был последний вечер Дружины. А День — его лучший друг. Но, может, так считает только он?

— Еще Феникс не подошел, — напомнил Кощей.

Соня дернула Демьяна за рукав.

— Проводишь меня? Доктор запретил много гулять, да и вам надо провести время в мужской компании.

«А она догадливая, молодец», — подумал Ночка.

Соня вдруг сделала шаг к нему и порывисто, неуклюже обняла.

— Не знаю, увидимся ли еще. На всякий случай заранее желаю хорошей дороги!

— Так мы всем классом пойдем его провожать! Разве нет? — уточнил Кощей.

— Я точно пойду! — гаркнул только подошедший Феникс. — Хоть я и не в вашем классе!

— И я! — подал голос Горыныч.

Ночка повернулся к Демьяну:

— А ты придешь?

— Не пей больше, кисейная барышня, — фыркнул День. — Конечно, приду! Ну все, сейчас Соню на автобус посажу и вернусь к вам. Туда и обратно! Ждите!

Невеста засеменила следом за парой. Ночка, провожая кошку глазами, подумал, что ни за что и никогда не стал бы за кем-то бегать.

— Предлагаю, — донесся до Рома сквозь толщу мыслей голос Феникса, — валить отсюда. Не в парк! Ветер уж больно сильный, белые пряди с головы Ночки сдует — будет ходить немодный. Я знаю одно место. Там и от ветра спрятаться можно, и даже костер разжечь. На машине доедем. Я сегодня ваш лучший, незаменимый и трезвый друг!

— Поддерживаю идею! — одобрил Кощей. — Раз трезвый друг у нас теперь есть, надо для остальных еще сидра и коктейлей купить. И чипсов, что ли?

Горыныч любовно похлопал себя по рюкзаку.

— Я тут Ночке подарок несу. Девчонок подождем, да?

— Ночь, подставляй карман! — перебил Горыныча Кощей.

Ночка привычно высыпал карандашики в карман, Феникс запустил туда руку и вытащил красный — цвет Жар-птицы.

— Дело дрянь? — неуверенно произнес он. — Хотя Машка где-то тут, но не пошлем же мы ее за сидром…

Ночка похолодел. Кажется, даже фортуна против их последней сходки. Когда-то давно в шутку решили, что если вытягивают карандаш Жар-птицы в ее отсутствие, то затея гиблая и надо все отменить.

— К черту! — воскликнул Горыныч и тоже запустил руку в карман Ночки. — Серый!

— Понял, не дурак, скидывайте бабло, — сказал Кощей.

И тут Ночка увидел Ауку. Девочка куда-то брела — маленькая и бесстрашная. Она любила гулять одна, но с каждым разом эти прогулки уводили ее всё дальше от дома. Что Аука делает у школы в такой поздний час? Ах да, мать, наверное, тоже дежурит…

— Опа! — раздался вдруг голос Горыныча. — Пойти, что ли, шугануть эту мелочь? Пусть повизжит!

Ночка с отвращением глянул на него. Феникс тоже скривился и сказал:

— Совсем уже, что ли? Хорош! Пусть идет куда шла.

— Это моя знакомая, — тихо проговорил Ночка, и его голос вмиг оборвал смех Горыныча.

Колька понял, что пошутил неудачно.

— Для себя ее растишь? — попробовал снова юморнуть он, однако никто даже не улыбнулся. — Ладно, согласен, ляпнул не подумав. Это все пиво. Я не совсем еще рехнулся!

Но Ром не слушал Горына, он смотрел, как уходит куда-то Аука.

Аука — белого цвета.

В кармане пальто все еще лежали маленькие цветные карандаши.

Белый карандашик был один.

А цвет принадлежал двоим.