Омут

* * *

По крошащейся лестнице Ночка и Горыныч полезли на второй этаж. Растерянная кошка, очутившаяся здесь не по своей воле, юркнула вглубь, спасаясь от резкого пятна света.

День приподнялся на локте и посмотрел на друзей, не понимая, что они делают.

— Эй, вы куда полезли? — подал он вялый голос, пытаясь удержать пляшущее, ускользающее сознание.

— Проверим, реально ли у кошек девять жизней! — выкрикнул Горыныч и посветил фонариком Демьяну в глаза, заставив того прищуриться.

— Под ноги свети! — процедил Ночка.

Горыныч покорно перевел световой кружок на сомнительные ступени.

Но Ночка уже растерял запал, сдулся.

А ведь правда, что они делают? Это же просто домашний питомец. Кошка Демьяна.

— Короче, хорош, — сказал Ром, повернулся и тут увидел ее. — Эй, дай сюда!

Он грубо выхватил у Кольки телефон и посветил в угол.

Там лежало… нечто. Оно походило на вырезанного деревянного идола с пучками мха на голове. Походило на человека. На конкретного человека.

На девчонку с листовки.

Тогда, у школы, тысячу лет назад, когда октябрь только начался и время до осенних каникул измерялось световыми годами, когда не было еще этой дурацкой ссоры Дружины из-за дурацких волос Василисы, Жар-птица не ходила на свои дурацкие танцы, мамаша Ауки не приставала со своими дурацкими подозрениями, не было дурацкого поцелуя Русалки, да и его дурацкого поцелуя тоже… В тот день эта девушка подошла к Демьяну, широко улыбнулась ему и сказала: «Привет!» А потом представилась: «Цвета». «Какая Цвета?» — «Твоя». Дружинники лишь посмеялись над чудачкой, а девчонка убежала. И пропала.

Теперь же он смотрит на ее деревянную копию под одеялом, которое, кажется, почти неуловимо вздымается, словно… она дышит!

— Черт! — отшатнулся Ночка.

— Че за?.. — возмутился Горыныч, когда тот конфисковал его телефон, потом тоже глянул в пятно света и выпалил снова: — Че за?!

А День уже торопился к парням, поднимался по лестнице, шатаясь так, будто вот-вот рухнет и полетит вниз, считая ступени.

Деревяшка вновь вздохнула. Ночка выронил телефон, а Горыныч резко отскочил назад, прямо на Демьяна, который как раз кинулся на него с кулаками:

— Невеста, беги!

— Да отвали, идиот!

Горыныч толкнул Демьяна — машинально, инстинктивно, защищаясь от его кулаков. День вскрикнул коротко и взмахнул руками. Горыныч попытался схватить его, зацепился за карман ветровки, но ткань треснула, и День сорвался с лестницы. Маленькие карандашики посыпались из разорванного кармана. Горыныч и Ночка, застыв, наблюдали за этим показавшимся им бесконечным падением.

День распластался внизу, на кирпичной крошке первого этажа.

И больше не двигался.