Омут

* * *

Ночка и Горыныч застыли, глядя на неподвижное тело друга, и Бесена тоже растерялась, зависнув под стропилами. Кто вообще сказал, что бесы расчетливы и хладнокровны?

Потом парни вдруг разом ломанулись вниз по лестнице, и подселенка тоже устремилась к Демьяну. Пока друзья суетились над телом Дня, Бесена быстро просочилась в крохотный омут — сейчас его размер уже не имел значения, потому что душа и тело перестали быть одним целым.

Сердечный домик ее человека выглядел как хорошо знакомое Бесене место. Над омутом, вместо которого у Дня блестело светлое озерцо, был перекинут мост. Да, тот самый мост — через Тихий Омут, где Демьян привык бывать наедине с собой и приводить свои мысли в порядок. И где встречался с ней, с Бесеной, глядя в воду.

Теперь День снова увидел ее в озере.

Под его полупрозрачной кожей все еще золотились сотни крохотных звездочек, похожих на веснушки, но оборванные нити связи свесились с моста в воду. Бесена различила лишь несколько тонюсеньких мерцающих ниточек, которые еще связывали душу Дня с сердечным домиком. Но и они потихоньку угасали — вот-вот лопнут. На перилах моста не вспыхивало ни одной проекции. Дело плохо!

Охранника нигде не было видно, хотя, может, он исчез раньше из-за наливки Горыныча. Алкоголь — лучший друг бесов, он прекрасно справляется со стражниками душ. Интересно, как выглядел страж души Демьяна? Может, это был маленький тигр?

Бесена выглянула из воды, словно лягушка за глотком воздуха.

День впервые разглядел озерную деву так ясно: блондинка с рожками на макушке, в пышных кудрях запутались водоросли. Вдруг он нахмурился, вглядываясь в ее болотные глаза, а потом ухмыльнулся:

— Значит, ты — озерная дева? И кошка — это тоже ты.

Души всегда прозорливее.

Она виновато кивнула.

— И кошка, значит, и девушка, — задумчиво повторил он.

— Девушкой я была, да. Правда, недолго, — сказала Бесена.

День все еще рассуждал, опираясь на телесность, но скоро он поймет, что у души пола нет и что совсем не обязательно выглядеть как человек, можно принять любую форму. Но Бесене нравился образ девушки. Как и Цвете.

— Значит, на тебя я смотрел с моста. Забавно, — проговорил День и вдруг помрачнел, осознав, что сам сидит уже на другом мосту, в другом пространстве.

— Тебе пора уходить, — тихо заметила Бесена.

Когда разрывается связь души и тела, то обычно душа еще какое-то время находится в безжизненной оболочке, привыкая к новому состоянию. Бесена знала, что это опасный период.

— Ну, может, врачи? Операция? — промямлил День.

Подселенка вылезла из воды на берег, взошла на мост и села рядом с ним.

— Скорая не успеет, — тихо ответила она, слушая последние толчки сердца, которые доносились как будто издалека.

Бесена не хотела, чтобы Демьян цеплялся за ложную надежду. Ей частенько встречались блуждающие души — ставшие нечистью и обитавшие теперь в таких вот заброшках, колодцах, оврагах. Она надеялась, что душа Дня найдет силы идти дальше.

— Обидно, — выдохнул День.

— Извини, — сказала Бесена.

— За что?

— За то, что не спасла.

— А ты могла?

Нет.

— Нет, — понуро прошептала Бесена.

— Я рад, что встретил тебя, — неожиданно сказал День.

Она широко распахнула глаза и вгляделась в его лицо, сияющее мягким солнечным светом. Он не шутил. И Бесена видела это, но все равно спросила, чисто по-человечески:

— Правда?

День кивнул и встал, тряхнув оборванными нитями связи. Глянул в одну сторону, в другую. Но за пределами моста все было скрыто туманом. Бесена тоже встала, и День отметил, что она похожа на него. На ней даже была синяя толстовка, такая же, как у него, — любимая, заношенная, которую мама прозвала его второй кожей. Эта пышнокудрая девушка вполне могла бы быть его сестрой.

День мягко улыбнулся Бесене и повторил:

— Правда! Ты была хорошей кошкой… и другом тоже. Ты мне нравишься… Или нравилась? Извини, сейчас я не понимаю, на каком свете нахожусь, и даже не знаю, как правильно сказать.

Бесена опустила голову, плечи ее поникли. Она могла бы исцелить тело Демьяна, но не способна пришить обратно душу, ведь как раз из души бесы скручивают нити связи.

Хотя…

— Кажется, я могу тебе помочь, — задумчиво проговорила Бесена.

День глянул на нее с надеждой.

— Как?

— Хм-м-м… Знаешь, люди при необходимости проводят операцию по пересадке, например, сердца. Оно чужое, но исправно служит новому телу. Тебе не обязательно быть только собой…

Бесена вскинула на Дня болотные глаза. Понимает ли он ее?

Он не понимал.

— У меня проблемы с сердцем?

Она отрицательно замотала головой.

— Не совсем. У тебя проблемы с жизнью.

День хмыкнул.

— Вот уж точно, проблемы с жизнью! Причем давно… Ты хочешь отдать мне свое сердце?

— Я буду твоим сердцем.

Если Бесена не может создать нить связи, тогда она сама станет этой нитью. И пришьет его душу обратно к телу. В конце концов, бесы, души и нити связи состоят из одной материи.

Пусть День проживет столько, сколько ему отмерило тело, а не случай.

Любовь — в поддержке.

Любовь — быть рядом, пока это возможно.

День понял, что его озерная дева говорит серьезно.

Теперь он все понял, ведь души понимают быстрее.

Демьян протянул к Бесене руки. Привычным жестом, будто к кошке. И она ответно потянулась к нему.

Он обнял подселенку и поцеловал ее в макушку.

И Бесена почувствовала этот поцелуй. Ведь в сердечном домике бес может прикоснуться к душе.

Да, День обнял ее и поцеловал. Это был поцелуй для нее. Не украденный.

Ее собственный поцелуй.

И сейчас Бесене не нужно было чужое тело.

— Живи, — прошептала она. — А я буду рядом.