В темноте зазеркалья

— А вот теперь я думаю, ничего не мешает нам провести все необходимые исследования полотна в лаборатории, — заключил Коннор.

— Только давайте отдадим «Дарящих любовь» на изучение тем нашим коллегам, которые счастливы в браке, — робко дополнила его Линдсей. — На всякий случай…

— Не возражаю, Линдсей. Я распоряжусь, чтобы, несмотря на выходной день, картину прямо сегодня перевезли в лабораторию из твоей квартиры.

— Спасибо, Коннор, не могу на неё смотреть. И вряд ли усну, зная, что она стоит в коридоре.

— Ну так, а теперь о главном, — вопросительно глянув на Коннора, проговорил Питер. — Как же вам удалось оттуда выйти? Ведь, как я понимаю, целью полотна было одурманить перспективой подарить вечные счастье и любовь.

— Это «счастье» выглядело весьма сомнительно. Очень мрачно и туманно, насколько я мог запомнить… Все воспоминания будто бы растворялись. Я только припоминаю желание остаться там… — «с ней» хотел добавить Коннор, но вовремя осёкся, глянув на ярко-пунцовую Линдсей напротив.

— И что же ты предпринял? — Питер повторил вопрос, от нетерпения аж подпрыгивая на стуле и слушая неторопливую речь Коннора.

— Перед тем, как войти в картину, я хотел не забыть об одном человеке. В нашем мире появился кто-то, кто стал для меня очень сильным «якорем» и не позволил остаться по ту сторону холста. Не думаю, что у безответно влюблённых, ранее попавших в картину, были такие «якоря».

Питер и Антон смотрели то на него, то на потупившую взгляд Линдсей, не понимая, о чём он говорит.

— Я должен вам признаться… — чуть покачав головой, сказал Коннор. — У меня есть дочь.

Питер громко засмеялся, приняв слова Коннора за шутку, но увидев, как тот смерил его строгим взглядом, приоткрыл рот и выкатил глаза. А Коннор спокойно продолжил:

— Её зовут Николь. Ей два месяца. И да, только благодаря воспоминаниям о ней, которые нахлынули по ту сторону холста, я смог вытолкнуть оттуда Линдсей и выйти сам. — Словив многозначительный взгляд Антона, Коннор повернулся к нему: — Да, Саманта спросила меня о ней…

— Но… Как?

— Мне кажется, нам всем хватило сегодня потрясений, — спокойно проговорил Коннор, откинувшись на спинку кресла. — И, признаюсь, я не настроен прямо сейчас озвучивать детали, просто хочу, чтобы вы были в курсе. Расскажу больше, когда сам буду готов делиться подробностями.

— Ты знала? — Вопрос Питера, не смотревшего на Коннора, заставил Линдсей оторвать взгляд от стола.

— Она узнала пару часов назад, — ответил за неё Коннор.

— Мы обсуждали на днях семьи, Коннор, — обиженно заговорил Питер. — Насколько мы готовы к такому шагу, к детям… И я, — он на секунду осёкся и огляделся, — я поделился с тобой всем, что было на душе, а ты промолчал.

— Питер, пожалуйста. — Коннор выставил вперёд две ладони. — Я всё объясню позже. Просто… не теперь. И, может, сейчас не самый подходящий момент, но когда мы с Линдсей ехали сюда, заметили небольшое кафе. Может, отправимся туда? И отпразднуем день рождения Линдсей? Нам всем не помешает сбросить напряжение в тихом, уютном месте.

Антон, всё ещё выглядевший растерянным, после небольшой паузы кивнул. Питер тоже мотнул головой, неслышно пробубнив себе под нос: «Вот тебе и лучший друг называется».

— Питер, — Коннор снова привлёк внимание к себе, — с меня пиво!