В темноте зазеркалья

5. Колокольчик, книга и свеча

Офис по научным исследованиям и разработкам. Галифакс, Канада

20 апреля 2000, 9.32

— А где Линдсей? Так, что ли, и не приехала на работу до сих пор? — громко спросил зашедший в конференц-зал Питер, держа в руках кружку кофе.

Коннор и Антон, с первых минут начала рабочего дня погрузившиеся в изучение новой редакции правил проведения выездных расследований, одновременно вздрогнули и вопросительно переглянулись. Затем посмотрели на висевшие над их головами часы. Коннор почувствовал тревожную растерянность, когда в обращённых уже только на него взглядах Питера и Антона ясно прочитал желание услышать комментарий их начальника, почему главный аналитик команды опаздывает на полчаса.

Но никаких объяснений у него не было — Линдсей не предупредила о задержке. А он, и то благодаря Питеру, через тридцать минут спохватился и обнаружил её отсутствие на рабочем месте. Однако профессиональная невнимательность царапнула не так сильно, как вдруг внезапно нахлынувшие догадки.

Коннор задумчиво уставился на вход в кабинет. Образы резко закрытой им вчера двери конференц-зала и не открытой для Линдсей сегодня утром вдруг собрались в единую цепочку, которая при ближайшем рассмотрении казалась лишённой взаимосвязи. Но первая стукнувшая мысль всё ещё старалась выдать себя за верную, заручившись поддержкой частых ударов сердца: между его уходом и неявкой Линдсей на работу есть соединяющее звено.

Градом по голове застучали всевозможные версии, почему Линдсей не предупредила об опоздании. Хотелось верить — банально проспала. Коннор уже узнал у Питера — она не поехала вчера в бар с другими членами команды, но могли же у неё быть другие друзья, с кем Линдсей могла отпраздновать день рождения? Коннор даже на миг попытался представить, что Линдсей могла позволить себе выпить лишнего или просто поздно лечь после визита в бар, отчего не смогла вовремя проснуться. Такая мысль чуть ослабляла растущую тревогу, но никак не вязалась с образом Линдсей. Коннор вдруг с удивлением обнаружил, что не может представить её вне работы, в каком-нибудь развлекательном заведении, с подругами… или другом.

Он передёрнул плечами и направился к секретарю Блевинса — поинтересоваться, не отпрашивалась ли Линдсей напрямую у директора. Вдруг она чувствовала себя неловко после вчерашней ситуации, поэтому не захотела звонить ему утром. Может, даже обиделась. Хотя Коннор и на секунду не хотел допускать, что одна из лучших специалистов Управления могла руководствоваться личным и пренебречь заученными наизусть правилами субординации.

— Она никогда не опаздывает, и у Блевинса не отпрашивалась, — пробормотал Коннор, вернувшись в кабинет с отрицательным ответом от секретаря директора.

— Вчера утром Линдсей позвонила мне и предупредила о задержке на пару минут, — мрачно проговорил Антон. — Она всегда так делает, если что-то идёт не по плану. Немыслимо, что Линдсей не вышла на работу без причины.

— Может, съездить к ней? — предложил Питер, откинув от себя свод новых правил. — Направить для начала техников в дом Спрингз, чтобы они устанавливали аппаратуру, а самим…

— Нет, к Линдсей может поехать и кто-то один, — перебил его Коннор. — А на месте расследования нужны члены основной команды. Поэтому поступим так… — Он забарабанил пальцами по столу. — Вы вместе с техническим персоналом поезжайте к Спрингз, а я съезжу к Линдсей. Как что-нибудь узнаю, позвоню. И вы будьте на связи.

Питер и Антон согласно кивнули, поднимаясь с мест.

Коннор же, выходя из кабинета, привычно стал прокручивать в голове сценарий дальнейших действий по шагам. Припомнил важную деталь о запасном ключе от квартиры Линдсей. И невольно печально улыбнулся сам себе, вспоминая тот вечер, когда сломя голову нёсся к ней, напуганной возможным проникновением серийного убийцы Гедеона Мишенко в её жилище.

Тогда Линдсей позвонила Коннору поздним вечером и, стуча зубами, еле проговорила об увиденном в зеркале в ванной отражении Гедеона. Коннор никогда раньше не слышал настолько сильный вибрирующий страх в её голосе. Она не просила его приехать, только поговорить с ней пару минут, пока она успокоится. Но Коннор не мог просто так висеть на другом конце провода, не зная, что на самом деле происходит у неё дома. А вдруг Линдсей не показалось? Появление Мишенко всегда сопровождалось необъяснимым расползанием тумана по помещению. Пусть Линдсей подтвердила — клубящийся пар в ванной комнате полностью растворился. Но исчезло ли вместе с ним её беспокойство? И Коннору безумно захотелось разогнать его окончательно своим визитом.

Особенно ему запомнился вид Линдсей, смущённой такой заботой и вниманием с его стороны. Раскрасневшаяся то ли после принятия ванны, то ли от переживаний, с влажными волосами, она открыла ему дверь и, неловко улыбаясь, пропустила в квартиру. Несколько раз сбивчиво извинилась, ведь не хотела своим звонком лишать отдыха после длительного перелёта. И Коннор, едва взглянув на неё, первым делом принялся осматривать каждый уголок квартиры. Но даже быстрого мазка глазами по Линдсей хватило, чтобы подметить то, во что она была одета. Хоть Линдсей и завязала повыше и потуже белый махровый халат, он показался Коннору настолько откровенным нарядом, что на месте стремительно улетучивающегося волнения за жизнь и безопасность коллеги моментально начали накаляться другие чувства. Когда Коннор вернулся в гостиную и сказал, что в квартире точно нет посторонних, Линдсей, наверное, заметила его то и дело непрофессионально срывающийся вниз взгляд. Быстро предложила кофе, и пока он варился, переоделась в спортивный костюм.

Наслаждаясь ароматом и вкусом напитка, Коннор и Линдсей провели около часа за душевной беседой. Коннор непривычно много шутил и улыбался, полностью оставив за дверями квартиры Линдсей свой обыденный серьёзный образ. А когда засобирался наконец домой, Линдсей дошла с ним до двери. И тот их диалог Коннор очень хорошо запомнил.

— Спасибо, что не оставил меня одну. Признаюсь честно, ты единственный, кому я могла вот так позвонить…

— И ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Даже если у тебя, например, кран сломается или ключ в двери застрянет…

— Кстати, об этом… Не мне говорить кейс-менеджеру, что наша работа — не только вечные приключения и командировки, но и верно маячащая опасность для жизни и здоровья, на которую мы все согласились, подписав контракт. Я хочу, чтоб ты знал, где я храню запасной ключ от своей квартиры. — Линдсей открыла дверь и указала на стоявший у стены горшок с фикусом. — Если случится что-то непредвиденное, так ты всегда сможешь войти сюда без лишних проблем. Это ведь разумно — оставить дубликат тому, кому доверяешь?

Сейчас, припомнив её слова, Коннор нервно дёрнул уголками губ. Уезжая на расследование в Россию, ключ от своей квартиры он никому не оставил…

Но означала ли его опрометчивость отсутствие доверия? Скорее, самонадеянность. Он никогда не сомневался, что вернётся домой, и не хотел думать о плохом. И ведь вернулся… Только уже без ключей. Однако даже если бы они у него остались, дверь, которая ими открывалась, и всё его жилище теперь принадлежали другим людям.

Да и в минуты острого отчаяния в «Улье» Коннор вспоминал не свою холостяцкую квартиру, а домашнюю тёплую атмосферу кухни, наполненную ароматом кофе, и Линдсей в пушистом халате. Иногда от сладкого виденья становилось легче, но чаще — куда больнее. Ведь Коннор даже в бреду понимал: какова вероятность, что однажды приятная грёза воплотится в его разорванной реальности не галлюцинацией?

Во рту стало сухо и горько. После возвращения у него появилась возможность снова прикоснуться к тому, что в «Улье» казалось больше недостижимым. Но сейчас, как лезвием, по вискам резануло предчувствие: а вдруг второй шанс безвозвратно утерян?

И нет ли его собственной вины в рассыпавшейся прахом так и несбывшейся мечте?

Гарден Вилейдж, 87. Галифакс, Канада

20 апреля 2000, 11.02

Пока Антон вёл непринуждённую беседу с Мирандой, Питер с приборами по замеру аномальной активности облазил все уголки жилища внушительного размера. Раз за разом нажимая на кнопки измерения и получая отрицательные результаты, Питер недовольно цокал языком. Будучи прагматиком, он редко полагался на интуицию, часто звенящую в сознании фальшиво. Однако здесь нечто непонятное упорно отводило взгляд от приборов и заставляло оглядеться по сторонам. Иногда Питер всё же отрывал глаза от серых экранов, но в основном из-за того, чтобы не столкнуться с беззвучно пробегающей мимо Самантой, которая дома вела себя более раскрепощённо, чем вчера в Управлении.

В очередной раз, дойдя до входной двери и ничего не заметив, Питер скривился, разочарованно постучал по стеклу датчика и, выключив ручные сканеры, отправился к техническому персоналу: помогать устанавливать камеры слежения.

Антон, к моменту, когда всю технику установили и подключили, выпил две чашки невкусного кофе, просмотрел три альбома с семейными фотографиями и выслушал с десяток историй о невезении Миранды. Периодически он обращал внимание на снующий по комнатам технический персонал ОНИР и про себя отмечал — даже большое количество людей совершенно не сказывалось на домашней уютной обстановке, царившей в доме Спрингз.

— О, погодите, доктор Хендрикс, я, кажется, вспомнила ещё одну историю. Она вам понравится… — Миранда махнула рукой, загадочно закусив губу, когда Антон попытался привстать.

Он быстро догадался — в его лице она нашла внимательного слушателя. И понял, насколько остро Миранда нуждалась в человеке, который выслушает бесконечную череду историй о её невезении. Может, посочувствует или даст мудрый совет, но в первую очередь просто позволит ей выговориться и отпустить то, что истерзало. Сначала Антона поразило, с каким воодушевлением Миранда говорила. Она не выглядела расстроенной, подавленной или озлобленной. А будто бы рассказывала о плохих сновидениях, веря в то, что, проговорив их, она отведёт от себя беду. И вместе со словами Миранда словно отпускала, развеивала частицы своего невезения. Даже пыталась иронизировать. Но, возможно, весь её заряд оптимизма подпитывался исключительно от то и дело присаживавшейся рядом дочери. Которая огромными глазами глядела на мать и неуверенно улыбалась, когда на лице той проскакивала усмешка.

Пару раз Антон нахмурился, увидев, как Саманта с лёгким испугом обернулась в момент, когда за её спиной никого не было. Вжала голову в плечи, тряхнула головой и только сильнее прижалась к матери. Антон выпытывающе смотрел на девочку, но та пусть и казалась менее угрюмым и закрытым ребёнком, чем вчера, всё равно не обронила ни одного слова за длительную беседу взрослых.

Когда в гостиную вошёл Питер и коротко кивнул, Антон спешно поднялся с кресла.

— Итак, мисс Спрингз, — с добродушной улыбкой бегло начал он, — камеры установлены, и теперь мы будем непрерывно следить за обстановкой в доме. Если феномен снова себя проявит, наши приборы зафиксируют его активность. Днём вы будете носить радиопередатчик, позволяющий моментально связаться с нашим дежурным у мониторов. На этот счёт вас проинструктирует мистер Томпсон. — Антон кивнул стоявшему рядом технику. — А нам с мистером Эксоном пора…