В темноте зазеркалья

6. Манящие образы туманного леса

Гарден Вилейдж, 87. Галифакс, Канада

20 апреля 2000, 12.05

В дом Спрингз Коннор приехал в самом мрачном расположении духа. Гаркнул на техников, криво закрепивших камеры слежения на входе, грубо вырвал из рук у Питера последние показания приборов по замеру электромагнитных волн и хлопнул входной дверью так, что висевшая в коридоре картина перекосилась. Отойдя в угол коридора, Коннор уткнулся носом в документы, но скачущие перед глазами буквы с трудом собирались в слова, а в висках грохотало до оглушения.

— Коннор? Ты в порядке? — Голос Антона с трудом прорвался сквозь громкие удары несуществующего молотка в голове, но всё же заставил посмотреть перед собой и сфокусировать зрение. — Нашёл Линдсей?

— Нет! — рявкнул Коннор.

И, глянув исподлобья на вытянувшееся от удивления лицо Антона, сжал челюсти, изо всех сил приказывая себе успокоиться. Вдруг вспомнил фразу из психологических постулатов: «Ответная реакция абсолютно не соответствует силе раздражителя» и без помощи штатного психиатра охарактеризовал собственное состояние. Моментально сделал вывод — члены команды не должны расплачиваться за обуявшую их руководителя злость. Но точно ли он понимает причину своего бешенства, заставляющую его реагировать так бурно?

Ведь до белого каления доводила не только пропажа Линдсей и не то, что он не смог её найти. От этого Коннор скорее чувствовал тревогу и нечто близкое к отчаянию. Выводила из зыбкого равновесия тяга невидимыми арканами к полотну. Наваждение, граничащее с бесконечно сильным желанием вернуться и снова взглянуть на нарисованную Линдсей. Её пульсирующее яркими красками изображение никак не хотело растворяться перед глазами. И Коннор, много раз удерживающий лик Линдсей перед мысленным взором в лаборатории, всё сильнее ощущал в притяжении нечто подозрительное. Сейчас образ мерцал без его желания и манил к себе. Все другие мысли как бы увязали в густой трясине, раскинувшейся вокруг леса, в котором стояла Линдсей. В этом же болоте тонули даже мысли о Николь, и это заставило Коннора почувствовать неладное ещё сильнее. Настораживало и злило безумное желание всё бросить и сломя голову бежать обратно в квартиру Линдсей. Но ведь там стоял только холст, а не находилась сама Линдсей…

И чем дальше Коннор отдалялся, тем сильнее чувствовал, как притяжение к картине перекручивало каждый нерв и каждую мышцу в теле. Сверкающий росой туманный сумрак леса звал, манил и тянул обратно. Влечение усиливалось, стоило лишь уловить едва слышимый, но такой страстный и вожделеющий шёпот Линдсей, то и дело приглушающий грохотание в голове и ласкающий слух.

— Коннор, иди ко мне…

— Коннор? — громко позвал Антон. — Что случилось?

Невольно потерев уши и тряхнув головой, Коннор с шумом выдохнул и, стараясь говорить спокойно, рассказал Антону обо всём, с чем столкнулся.

— Картина, говоришь? — Выслушав его, Антон потёр подбородок. — Линдсей, конечно, интересуется живописью, но согласен с тобой, крайне странно, что её спутник нарисован без внешности. Возможно, чей-то подарок?

— Скоро узнаем. На упаковке был стикер курьерской службы «Тайгер Экспресс». По телефону предоставить информацию их менеджер, естественно, отказался. Я попросил наших коллег из Офиса съездить с официальным запросом.

— Ребята! — заорал из соседней комнаты Питер. — Идите скорее сюда!

Коннор и Антон моментально сорвались с места. Вбежали в маленькую комнату, служившую игровой для Саманты, и замерли, изумлённо рассматривая детальки конструктора на уровне глаз. Очевидно, ранее рассыпанные по всему помещению, теперь они парили в воздухе на разном расстоянии от пола. Питер дотронулся до одного из кубиков, тот отлетел на пару дюймов и снова замер, так и не упав вниз.

— Саманта, — откуда-то из глубины дома послышался голос Миранды, — я же ещё час назад просила тебя убрать разбросанные игрушки! Надеюсь, ты хотя бы конструктор в игровой собрала. Ты же не хочешь, чтобы кто-то из наших гостей наступил на него и поранился?

В следующую секунду все детали устремились в один угол комнаты и попадали в большую открытую коробку. Несколько крупных кубиков, ударившись друг о друга, выпали на пол, но, едва коснувшись его, снова взлетели вверх и через секунду оказались в положенном месте.

— Ах, вот вы где! — Увидев трёх учёных, обступивших коробку в углу, Миранда немного растерялась. Затем рассеянно прокричала дочери, которой нигде не было видно: — Сэм, извини. Вижу, конструктор ты убрала, но наведи ещё порядок наверху, пожалуйста.

— А на приборах снова ничего, — раздосадованно прошептал Питер, обернувшись к Коннору. — Да как так?

Он подошёл с датчиком поближе к Миранде, но вокруг неё тоже не обнаруживалось никаких полей и аномальных излучений.

— Что-то случилось? — спросила Миранда, переводя взгляд то на Питера, то на Коннора и Антона, стоявших в углу.

— Да, феномен снова себя проявил, однако наши приборы в очередной раз ничего не зафиксировали, — сказал Питер и направился к выходу со словами: — Будем надеяться, хотя бы камеры не подвели и записали всё произошедшее на плёнку.

Саманта, прижав к груди большую тряпичную куклу, как ни в чём не бывало, вошла в комнату и села на пол. Бодро кивнула, словно давая понять матери — дело сделано. Затем пристально посмотрела в глаза Коннору и улыбнулась. Аккуратно уложив куклу позади себя, Саманта дотянулась до полки и взяла первую попавшуюся коробку с пазлом. Даже не взглянув на неё, протянула Коннору.

— Вы ей определённо нравитесь, профессор Дойл. — Миранда с умилительной улыбкой посмотрела на дочь. — Доктор Хендрикс, а не выпить ли нам очередную чашечку чая?

— Чая?! — удивлённо спросил Антон. — Но мы же пили коф… — Он запнулся и неловко прокашлялся. — Неважно, пойдёмте.

Антон ободряюще кивнул Коннору и поспешил вместе с Мирандой выйти из игровой.

А Коннор, оставшись наедине с Самантой, сначала смутился. Его навыки общения с детьми оставляли желать лучшего, с ними в команде всегда выстраивали взаимодействие Линдсей или Антон. Но раз уж Саманта сама захотела поиграть именно с ним, выбора не оставалось. К тому же Коннор поспешил себе напомнить — теперь он отец девочки. Самое время учиться обращаться с детьми. Возможно, совсем скоро даже придётся овладеть мастерством завязывать хвостики и плести косички. Картинки будущих родительских обязанностей подсказывали: грядут куда более сложные задачи, и научиться доказывать рабочие теоремы, реализовывать их на практике, возможно, было куда проще, чем воспитывать ребёнка.

Тяжело сглотнув, Коннор криво улыбнулся и присел на корточки. Взял из рук Саманты коробку с изображением сказочного замка, и уже с более широкой искренней улыбкой встряхнул её содержимое.

— Хочешь, чтобы мы его вместе собрали?

Саманта охотно кивнула. Коннор с иронией подумал — хорошо, что девочка не предложила ему поиграть в куклы или побыть для неё единорогом, скачущим по радуге. Хотя и такие забавы, наверное, рано или поздно появятся в его жизни, когда Николь станет постарше. Пока же игра показалась ему интересной и понятной. Он неспешно высыпал мелкие детали пазла на пол и начал переворачивать их лицевой стороной. Саманта с улыбкой смотрела на него и снова не сводила глаз, как и в первую встречу, но сейчас у Коннора не возникало желания отвести взгляд. Напротив, впервые с момента, как он покинул квартиру Линдсей, почувствовал спокойствие, растворившее притяжение к полотну, и свободу от внезапно сковавшего влечения к холсту. А рядом с Самантой снова проснулись мысли о Николь. И Коннор, оглядев комнату, увлёкся, воображая в какие цвета покрасил бы детскую дочери и какие игрушки купил.

Они просидели на полу около получаса, молча складывая замок. Невольно усмехавшийся мечтам Коннор уже привык к тишине, и тут Саманта неожиданно её нарушила, тихо спросив:

— Как её зовут?

— Кого? — как можно более спокойно, уточнил Коннор.

— Совсем маленькую девочку в ваших мыслях… — Саманта взяла из его пальцев кусочек пазла, место которому Коннор никак не мог найти, и закрыла им верхушку крыши.

— Николь. — Коннор моментально напрягся, подняв глаза на камеру, висевшую над входом.

Конкретно опешив, он изо всех сил постарался не выдать, насколько удивился. Видя, как Саманта с интересом смотрит на него, то чуть приподнимая уголки губ, то приоткрывая рот, он ожидал услышать хотя бы пару слов. Но никак не был готов к вопросу, ответ на который прятался глубоко внутри. Как Саманта узнала о маленькой девочке, занимающей его мысли? Не только же по блуждающей усмешке на лице. Оставалось лишь надеяться — вся вспомогательная команда занята поиском феномена в других комнатах и никому не пришло в голову наблюдать за игрой профессора Дойла с ребёнком и слушать, о чём они говорят.

— Вы скучаете по ней? — поинтересовалась Саманта. — Она далеко?

— Далеко. А как ты догадалась, что я думаю о девочке? — осторожно спросил Коннор.

— Так это же очень просто! — Саманта засмеялась. — Ваши мысли очень громкие, их сложно не услышать!

Коннор улыбнулся и кивнул, всем своим видом давая понять, какой же глупый вопрос задал. А про себя подумал — они и вправду болваны. Даже увидев, как собирается конструктор в игровой, никто не предположил, что феномен кроется в дочери Миранды.

— Мне бы понравились игрушки, выбранные вами для неё, — продолжила Саманта. — И персиковые стены тоже. — Она оглядела светло-зелёную комнату и пожала плечами. — Думаю, ей они тоже понравятся, зря вы сомневаетесь. И… — Саманта озорно подмигнула ему, — с вами интересно, вы не такой уж и зануда, как про вас думают другие.

Спустя час, когда замок наконец был собран, а радостная Саманта убежала наверх, чтобы уложить куклу Пэппи в кровать на дневной сон, Коннор попросил Миранду зайти в игровую. Жестом привставшему с дивана Антону показал, что хочет для начала переговорить с ней с глазу на глаз.

— Мисс Спрингз, — мягко начал Коннор, — мои слова, возможно, вас шокируют… Но, скорее всего, психокинетическая сила, свидетелем которой вы уже становились, исходит не от вас, не от какого-то потустороннего феномена в доме. — Коннор доверительно коснулся руки Миранды, стараясь передать соучастие и сопереживание в каждом слове и жесте. — Её источник — ваша дочь.

— Что вы такое говорите? — пролепетала Миранда. — Не может быть!

— Это пока всего лишь моя догадка. Но конструктор в комнате собрался в коробку за минуту до того, как вы напомнили Саманте убрать в игровой. И, возможно, Саманта не использует язык как средство общения ещё и потому, что умеет читать мысли. Ей он не настолько необходим, она понимает других куда лучше без слов.

— Профессор Дойл, нет, моя дочь… — Миранда запнулась и тут же эмоционально запричитала. — Боже! Так вот откуда она в курсе того, о чём никак не могла узнать. Она… Она читает мои мысли?

— Возможно, — кивнул Коннор. — Во время игры Саманта точно воспроизвела, о чём я думал. Об этом действительно невозможно догадаться.

— Почему? Почему она? — Губы Миранды задрожали.