Тайна старой мельницы

- Мы сделаем все, чтобы его спасти.

Кейт поднялась на ноги - хотелось уйти, побыть одной, пусть даже явится Эрик.

- Я распоряжусь подать ужин для вас, миссис Гендзи,и для докторов. Надеюсь, вы простите мое отсутствие на нем - голова что-то болит, хочу лечь пораньше.

- Отдыхайте, девочка моя, - засуетился Бьерт. – Может, лучше выпить лекарство, если очень плохо.

- Не настолько, - поспешила успокоить Кейт, направляясь к двери - там она остановился, коротким кивком поклонилась миссис Гендзи, потом дедушке и ушла. Распорядившись относительно ужина, девушка поднялась в спальню и по привычке заперла дверь на ключ. Здесь было тихо и темно, точно в могиле, – и именно этого она сейчас желала больше всего на свете - смерти, которая сразу проявилась из самого дальнего угла, проступая отвратительным кошмаром, от которого пахло разложением и мерзостью.

- Вам следует выспаться, - мертвец не приближался и улыбался девушке издалека. - Как хорошо, что вы научились закрывать дверь.

Кейт вдруг осознала, что даже испугаться, как следует, не способна. Что ж, чем быстрее они с Эриком начнут, тем быстрее и закончат. Горько вздохнув, Ошер потянула с плеч платье.

- Научилась... Как сегодня?

- В кровати. Мне хочется тебя расслабить, - ласково сообщил мертвец, приближаясь и помогая Ошер раздеться. Он не дергал, не торопил и был неожиданно мягок, как будто чувствовал, как вымотана жертва. Затем подхватил на руки и понес в темноту, чтобы уложить под одеяло. – Сегодня я буду только целовать... – пообещал, рассыпаясь черным дымом и проникая в постель туманом, который сразу окутал теплом.

Кейт безразлично закрыла глаза. Что ж, целовать - так целовать, лишь бы поскорее. Раны все еще болели - Ошер так и забыла их смазать. И все же горло сдавливало подступающими слезами. Кейт судорожно смяла пальцами простыни и открыла глаза, глядя в потолок, по которому ползли вечерние изменчивые тени деревьев.

- Почему я? - тихо спросила она, не глядя на свой кошмар.

- Ты нравишься мне, - чудовище шептало на ухо, не давя, как обычно весом, его язык скользил по нанесенным ранам, будто стремясь заживить и загладить вину. Его ладони мягко оглаживали бока, пальцы сжимали ягодицы, приподнимая над поверхностью лoжа и вновь опуская в мягкость перины.

Кейт часто дышала, порою кусая губы, чтобы не застонать. Прикосновения обжигали, дарили наслаждение, равное райскому, и от этого Ошер хотелось плакать.

- Мне страшно... больно... стыдно. Эрик...

- Мое наслаждение, моя девочка, – мертвец ступал на неизведанную территорию, открывая Ошер острова настоящей животной радости, отыскивая самые чувствительные точки и не позволяя ни на секунду подумать, что это закончится. Если в прошлый раз девушку ждала лишь боль, то сегодня поцелуи и ласки уговаривали, умоляли принять.

Ошер все же не выдержала - по щекам покатились слезы, и чем лучше было телу, тем хуже становилось на душе. Однако сегодня было и хорошее - Коуэл решил не избивать, а значит, завтра Кейт сможет встать с постели, раны через несколько дней подживут основательно. Она уже раздвигала колени и подставлялась под поцелуи, словно прося еще.

Чудовище слизывало слезы с щек и терлось пахом о нежный живот, пока не проникло пальцами между ног. Словно зная, как леди внутренне сопротивляется, действовало осторожнее обычного, доводя до исступления, до того, чтобы юная любовница сама начала выгибаться и просить продолжения, как ласковая шлюха.

Кейт в какой-то момент обняла насильника и сама потянулась губами к губам.

- Не делай мне больно, - прошептала она, смешивая дыхания живой плоти и потусторонней, - прошу тебя.

- Обещаю, - тот шире развел ноги Ошер, приставляя член к лону и медленно вторгаясь в привыкшее к близости тело. Тени прошлого и настоящего слились без сопротивления.

Кейт качнула бедрами навстречу, сжимая внутри себя твердую знакомую плоть, руки ласково прошли по спине чудовища - и такой Ошер была впервые. Она отвечала, не противясь ни в чем, принимала в себя, стонала так нежно и так призывно.

Их примирение все больше напоминало любовную игру. Постепенно бродяга овладел девушкой, наполняя собой и давая отдышаться и привыкнуть к жару. Внутренности обхватили член горячей лаской, в которой первое движение сопроводилось общим сладким стоном. Мужчина вновь целовал Ошер, его язык владел мягким ртом, его руки нежили и не отпускали.

Кейт не задавалась больше вопросом - что происходит, она плыла по течению, утопая в жаре желания. Ее словно затягивало в водоворот удовольствия, кружило все быстрее, напрягало каждую мышцу в теле до предела, до тех пор, пока оргазм оглушительной силой не ударил по сознанию.

И тогда в последние несколько движений ночной гость кончил. Перекатился по кровати рядом и растянулся на разворошенной постели, откидывая голову назад и смотря в потолок. Он не был уродлив и грязен больше. По подушкам расплескались белые светлые кудри, ноздри красивого прямого носа трепетали, в чувственных губах блуждала улыбка.

Кейт медленно повернула голову - глаза ее округлились, и от испуга леди резко отодвинулась от призрака Эрика, едва не свалившись с постели. Ошер подумала, что теперь точно сошла с ума, и уже окончательно. Она смотрела потрясенно на мужчину в своей постели и не верила собственным глазам, и сказать ничего не могла от изумления.

Тот повернулся на бок и протянул руку навстречу, чтобы помочь забраться опять в их уютное гнездышко, понимающе улыбнулся.

- Иди ко мне, не бойся, – шепнул мягким голосом.

Кейт не посмела ослушаться, хотя боялась нового вида существа больше, чем прежнего.

- Ты... другой, - прошептала, словно это было не очевидно, немного напряженно ложась в объятия Коуэла. Спрашивать о большем Ошер не решилась.

- Тебе нравится лежать в кровати с грязным бродягой? Так лучше, - мужчина одной рукой обнял Ошер и вновь склонился к ее влажным губам, чтобы поцеловать в полуоткрытые губы. Сладкий вкус поцелуя дурманил не хуже опиума. Призрак ли лежал рядом или человек, но он пах мускусом и дорогими духами, его кожа была ухоженной и достойной высокородной крови.

- За... зачем? – совершенно ошалевшая Кейт все еще удивленно смотрела на представшего взору ангела, не понимая, шутит тот или в самом деле стал кем-то другим. Ошер всматривалась в сияющие глаза недавнего кошмара, еще боясь принять его нежность.

- Еще больно? – тот осторожно провел по тонким шрамам на груди и животе, которые сам и нанес. - Маленькая моя, все пройдет, я тебе обещаю. Я постараюсь быть в следующий раз осторожнее, - губы провели по тонкой коже шеи.

Кейт окончательно перестала что-либо понимать; передышка то была или колдовство - она не знала, она была рада, что сегодня ее не бьют и не мучают.

- Я устала, – призналась Ошер робко, надеясь, что если уж ее сегодня пожалели, может, и поспать немного дадут. А операция Гендзи обещала выжать из девушки оставшиеся ещё каким-то чудом моральные силы. - Ты ненавидишь меня, Эрик?

- Я люблю тебя, – тот потянулся за одеялом и укрыл любовницу, подбивая подушку и тоже закрывая глаза. – Тебе нужно выспаться. Ты очень устала, а я не хочу, чтобы ты заболела, - бережные объятия взяли Ошер в плен, намереваясь согревать до самого утра.

И Кейт подумала, что сходит с ума. Она прикрыла мокрые от слез ресницы, вдыхая аромат роз, сирени и чего-то едва уловимого, от чего приятно кружило голову, осторожно обняла Эрика за талию - да так и уснула. Сны приходили волшебные и очень приятные, которых Кейт не видела с самого детства.

Не закончились они и под утро, когда чудовище все же собралось покинуть кровать и напоследок поцеловало Ошер в губы долгим и томительным поцелуем, словно извиняясь, что оставляет ее.

- Я так хочу быть с тобой наяву ,- сказал мягкий приятный голос.

"Это невозможно", – мысленно ответила леди, уплывая куда-то в мир света и сладких ароматов, а потом открыла глаза и никого рядом с собою не увидела. Сев в постели, пожалуй, слишком резко, Ошер осмотрелась. Комнату пронзали солнечные яркие лучи, и от этого все вокруг казалось добрым и ласковым. Кейт пыталась понять, что же произошло ночью, но не находила разумного объяснения удивительному свиданию.

В доме в это время слышались голоса и какая-то суета. Слуги ходили по коридору и громко переговаривались. И казалось, что нет в них печали, а только ожидание чуда.

Кейт оделась без помощи служанки и сразу направилась к комнате Гендзи, где у дверей встретилась с Бьертoм.

- Что-нибудь прояснилось, дедушка? - спросила она. - Как Колин?

- Он пришел в себя, – сообщил лорд воодушевленно. - Но очень слаб. Говорить не может, но жестами показал, что проголодался.

Кейт испытала такое облегчение, что даже засмеялась. Это была лучшая новоcть за все последние дни - даже горести отступили на задний план.

- А мне можно к нему? Ненадолго.

- Да, только на минутку, там сейчас его матушка, - улыбнулся дед, погладив внучку по голове.

В комнате действительно у кровати сидела миссис Гендзи. Она держала сына за руку и целовала его запястье. Полковник же смотрел в сторону Ошер еще мутными глазами, в которых читалась лишь боль и непонимание, что произошло.

Кейт робко подошла к постели и улыбнулась Колину.

- Как вы? - спросила она, не скрывая радости в светлых глазах. - Вам лучше?

- Лучше, - повторил тот тихо.

- Вы нас так напугали. – Ошер немного смущало присутствие дедушки и миссис Гендзи, но она все равно обошла постель и присела на край с противоположной стороны. - Я так рада вас видеть снова. Надеюсь, теперь вы поправитесь, и все будет хорошо.

- Он поправится, доктор сказал, что кризис позади, – сообщила миссис Гендзи. - Только попросил cына не беспокоить и спать побольше. Спасибо вам, леди Кейт. Вы нас не оставили. Не оставили моего мальчика.

Девушка спрятала за вежливой улыбкой тяжелый вздох и поднялась, чтобы уйти и дать Γендзи и правда отдохнуть - разговоры, тем более серьезные, подождут.

- Отдыхайте, сэр Гендзи, набирайтесь сил.

Следующие несколько дней прошли в постоянной суете и ожидании изменений. Колин приходил постепенно в себя, но все еще не покидал постели. Зато он хорошо ел и много спал, а однажды и вовсе смог сидеть в подушках и даже сам пообедал, хоть и дрожала в пальцах ложка.

Кейт как раз сидела рядом, заменив ненадолго неотлучную миссис Гендзи. Ошер не знала, помог ли Эрик или его сыну волей случая просто повезло, но то, что Колин поправлялся, было почти чудом, удивило докторов и полетело занимательной историей из уст в уста до самого Лондона. Девушка улыбнулась и осторожно взяла ложку из рук Гендзи.

- Давайте я помогу вам, пока вы не расплескали суп на себя, - сказала она с заботливостью сиделки.

- Мне так стыдно, что я вас утруждаю, - Колин улыбнулся. Его забинтованная голова придавала лицу почти что трогательную слабость. А рукава чистой рубашки напоминали о беспомощном детском возрасте, в который Гендзи вернулся благодаря травме. - Я постараюсь поскорее выздороветь.

- Вы молодец, и вовсе меня не утруждаете. – Кейт кормила сэра Гендзи терпеливо и заботливо, время от времени касаясь его губ салфеткой легким промакивающим движением. - Сейчас ваше дело поправляться и слушать врачей, а суп со временем и сами есть сможете.