А. З.

27

«Одноглазое лихо идёт… Одноглазое лихо придёт…» — мысленно повторял Жила, пытаясь вспомнить бабушкину поговорку. Лихо одноглазое — это про него. Правая половина лица отекла. Веки распухли, потяжелели, узкая щель между ними вот-вот схлопнется. Вдобавок к этому нервировало ухо. В нём щёлкало при глотании и ощущались прострелы при повороте головы. А могло быть всё намного хуже: проводник явно метил камнем в висок. Бузук прав, Жиле однозначно повезло: пленник — правша, бил из неудобной позы левой рукой и потому ударил куда пришлось.

Сперва Жилу устраивало, что Сява пристал к нему как репей. Дрыщ сумеет увидеть и услышать то, чего не заметит он сам. Затем компания Сявы начала напрягать. Голова нестерпимо болела, и Жила уже думал не о поимке беглецов, а о рюкзаке, в котором лежала аптечка. В ней наверняка есть обезболивающее, да и шишку на скуле не мешало бы смазать. И очень хотелось пить. Кофе — не лучшее средство для утоления жажды, скорее, усиливает её, но сейчас подошла бы любая жидкость, чтобы смочить пересохшую глотку.

Когда среди папоротников возникло дерево с дуплом, похожим на расщелину, Жила чуть не вскричал: «Ну надо же!» Он не надеялся на память, сомневался, что сумеет отыскать в чащобе дорогу к тайнику, и по этой причине не прогонял Сяву. А ноги сами привели его сюда. Осталось дело за малым: сплавить приятеля.

Жила остановился. Уперев руки в бока, посмотрел по сторонам единственным здоровым глазом, делая вид, что обдумывает дальнейшие действия.

— Нефиг… — Он скривился и прижал палец к вздувшейся вене на виске. — Нефиг плестись за мной хвостиком. Надо разделиться. Шуруй вправо, я возьму левее.

Сява притронулся к разбитым губам:

— Ты это видел? Хирург вмазал. Взбесился с бухты-барахты и вмазал. Вдруг вообще с катушек съедет? Я с ним не справлюсь.

— Заметишь их — ори во всё горло.

— Я орал, он и вмазал.

— Близко не подходи. Никто за тобой не погонится. Зайцы не гоняются за волками. Хрипатый где-то рядом. Он или я быстро прибежим.

Сява скорчил рожицу:

— И где он? Чё-то Хрипатый не шибко торопится.

— Я прибегу. Но если очкуешь, так и скажи. Отправлю тебя к Бузуку.

— Ничего я не очкую, — промямлил Сява. Поднял толстый обломок ветки и побрёл прочь.

Через пару секунд худенький силуэт растворился в полумраке.

Жила выждал минуту, вслушиваясь в тишину. Подошёл к мёртвому дереву. Снова замер, вглядываясь в чащу. От напряжения заслезился глаз и ещё сильнее застучало в висках. Присев, Жила запустил руку в темноту дупла, нащупал рюкзак. В предвкушении удовольствия заурчал желудок.

Расположившись между торчащими из земли корнями, Жила расстегнул замки рюкзака и достал ракетницу. Жаль, что нельзя всадить в беглецов по сигнальному патрону. И всё из-за этого урода Шнобеля! Нормальным пацанам нельзя трогать то, к чему прикасался опущенный.

Отложив кобуру, Жила вытащил термос. Его тоже отложил и выудил из сумки аптечку. Но оказалось не так просто прочитать названия таблеток; буквы сливались в размытую линию. То ли зрение ослабло, то ли сумерки сгустились. Обшарив карманы рюкзака, Жила нашёл фонарик. Хотел залезть в дупло — не получилось. Расщелина узкая. В неё можно втиснуться разве что стоя, боком. Жила снял куртку, набросил её на голову и плечи. Худо-бедно, но хоть какая-то светомаскировка.

При свете фонарика он читал надписи на блистерах и матерился. Хрен разберёшься в этих названиях. Какой-то «бла-бла-цид», «фуфло-цин», «дерьмо-зин». Из знакомого только «Активированный уголь», «Аспирин» и «Анальгин». Последнее он принимал от зубной боли. Правда, «Анальгин» не сильно помог, и визита к стоматологу избежать не удалось, но в нынешней ситуации выбирать не приходилось.

Жила разжевал таблетку, чтобы быстрее подействовала. Одной, наверное, мало. Кинув в рот вторую таблетку, смочил бинт этиловым спиртом, приложил к шишке и закусил рукав, чтобы не завопить. Шишка пылала как берёзовые дрова в костре. Дурак! Надо было использовать перекись водорода!

Быстро обмыв скулу перекисью, Жила принялся перебирать тубы и баночки с мазями и прошипел: «Ну, сука!» Неужели так сложно вложить в аптечку инструкции по применению? Проводник будто предвидел, что она окажется в чужих руках и специально выбросил все бумажки. Ну и как определить, какую мазь используют при ушибах и отёках?

Плюнув, Жила сложил лекарства, выключил фонарик и стянул куртку с головы. Теперь можно порыться в рюкзаке. Пластиковая бутылка из-под воды, пластмассовый стаканчик, ворох пищевой плёнки, целлофановые пакеты, смятая картонка, от которой пахло колбасой. Неужто Шнобель всё сожрал? Среди мусора обнаружились кусок хлеба, плавленый сырок и раздавленное яйцо.

Хлебнув кофе, Жила проглотил еду и откинулся на ствол дерева, ожидая, когда подействует обезболивающее. К трудностям ему не привыкать. В прошлой жизни он через многое прошёл и многое видел. Некоторые думают, что занятие сутенёрством приносит лёгкие деньги. Может, кому-то и повезло, но среди «коллег по цеху» Жила не встречал везунчиков.

Свой трудовой путь он начал с извозчика: катал «мамку» и девушек. Рабочий день начинался в девять вечера, заканчивался в десять утра. На первый взгляд, ничего сложного и опасного. Как бы не так! Водитель должен уметь не только крутить баранку, но также следить за своей физической формой, чтобы в случае выхода ситуации из-под контроля суметь вмешаться. Он заводил девочек к клиенту, смотрел в каком состоянии тот пребывает, кто ещё находится в квартире или в гостиничном номере. Или в сауне. Просчитывал, не произойдёт ли там ничего незапланированного. Немного погодя забирал девиц и вёз на следующий вызов. Под утро сдавал выручку «мамке», отчитывался и с пухлым конвертом во внутреннем кармане куртки ехал к боссу, который крышевал бизнес.

Клиенты попадались разные. Недоверие и презрение вызывали нищеброды. К ним Жила относил обычных работяг и студентов. Решив шикануть, они сбивались в стайки и, получив «товар», не тратили время даром. Девочки покидали их измочаленные и в отвратительном настроении. А им ведь ещё работать целую ночь. Нищеброды, как правило, не располагали лишними средствами и скидывались, беря друг у друга в долг. Порой, при недостаче, выворачивали карманы, мол, больше нет наличных. Беседы нередко заканчивались мордобоем.

С элитой Жила держал ухо востро. Если людям, занимающим высокие руководящие должности, не угодить, то жди серьёзных проблем. И поговаривали, что среди них много извращенцев. Сам же Жила с такими не сталкивался, что считал большой удачей.

Ему и девочкам нравились папики-толстосумы. Они занимались делом всего десять минут, а оставшееся время просто болтали. Не клиенты, а находка. «Мамка» держалась за них обеими руками.

Остальные — бизнесмены, командировочные, уголовники и просто пьяные. Не всегда порядочные, порой задиристые, зачастую мнящие себя пупом земли, и намного реже — уравновешенные и здравомыслящие. Тут уж как повезёт.

Жила старался сам уладить все спорные вопросы — за это он получал доплату к ставке, и немалую. Но если назревал нешуточный конфликт, то на помощь Жиле приходила «бей-бригада» — спортсмены, готовые махать руками и ногами. Однако случалось и так, что он не успевал их вызвать. Как-то Жила привёз девушек к блатным, а те устроили стрельбу, и он вместе с девицами «вышел» из окна. Благо квартира находилась на втором этаже, стояла зима и под окнами намело сугробы.

В торговле живым товаром драм и трагедий хоть отбавляй. Многие не выдерживают и уходят в другую сферу. Но не Жила. Он быстро заработал на новый автомобиль. Мечтал перебраться из двушки в апартаменты, грезил шикарным ремонтом и отпуском на Лазурном берегу. Поэтому, пока другие извозчики транжирили деньги в ресторанах, Жила копил.

Противоборство в этой среде было жёстким. Подчас приключались переделы рынка, не всем удавалось спастись от пуль конкурентов. Но и в сравнительно спокойные времена случались оказии. Каждый сутенёр работал на своей территории, иногда на неё пытались залезть чужаки. Один из таких случаев закончился тем, что «мамку» — непосредственную начальницу Жилы — убили. Его вызвал босс и предложил занять её место. На раздумья дал пять минут.

Жила не думал, согласился сразу. Водительские будни сослужили хорошую службу. Он знал всю подноготную системы, внешнюю сторону и изнанку. Знал, что когда-то на сходке «авторитеты» постановили, что получать доход от проституции — западло. И начали сворачивать свои дела. Проституция уходила под контроль властных структур. Кроме этого, на зонах к сутенёрам относились как к педофилам, за насилие над женщинами и детьми опускали на раз. Ведь в проституцию девушек нередко затягивают против их воли. Прошли года, и приоритеты немного сместились, сейчас сутенёрство уже не имеет такого позорного статуса. Главное, доказать сокамерникам, что ты не педофил и не насильник. Врать блатным нельзя, у них связи в каждом городе.

Жила установил для себя незыблемые правила: не иметь сексуальных отношений с подопечными; не нанимать несовершеннолетних; девушка должна сама хотеть стать «ночной бабочкой»; в коллективе нет места воровству, наркомании и алкоголизму; если девочка где-то «накосячила», наказывать штрафом, а не кулаком. Врач, оплаченные часы в бассейне и тренажёрном зале входили в «соц. пакет». Для иногородних Жила снял хорошую квартиру.

Приобретённая репутация позволила расширить клиентскую базу, работа закипела. Через два года Жила уже присматривал коттедж в элитном посёлке. Скоро осуществится его мечта приобрести достойное жилье. И вдруг как гром среди ясного неба — звонок от водителя: ВИП-персона срочно требует к себе хозяина «мотыльков». По дороге на встречу Жила крыл себя последними словами. Ведь хотел же внести в правила пункт: не связываться с элитой, обходить её стороной! Но позарился на деньги и не внёс. Теперь добра не жди.

Оказалось, проститутка стырила у клиента перстень. Не просто перстень с каким-то камешком, а раритетный. Он нашёлся в её сумочке. Девушка потела, бледнела и лепетала, что не знает, как драгоценность там очутилась. Жила хотел спросить: почему раритетное кольцо валялось на комоде? И промолчал. Спорить с такими людьми и что-то доказывать — себе дороже выйдет.

Клиент потребовал компенсацию за моральный ущерб. Назвал сумму, от которой у Жилы всё внутри похолодело. Именитый боров добавил, что если он не получит деньги в течение часа, то Жилу поставят на счётчик. Такие люди словами не разбрасываются…

То, что произошло дальше, привело Жилу на нары. Он, конечно же, привёз деньги. Покупка коттеджа откладывалась на неопределённый срок. Забрал девицу, доставил её на съёмную квартиру, поехал к себе. А внутри извивается червячок сомнения. Тут что-то не так! Вернулся. После допроса с пристрастием шлюшка во всём призналась.

Излюбленный вопрос клиентов: «Почему такая красивая и умная девушка выбрала грязную профессию?» Этот тоже спросил. Она рассказала всем известную слезливую сказку про тяжёлое детство и глупую молодость. Поплакалась, что очень хочет всё бросить и уехать домой, но на билет нет денег. Пожаловалась на Жилу. Мол, он плохо с ней обращается и без повода штрафует. Вместо того чтобы купить билет, «добросердечный» мужик предложил ей развести Жилу на бабки. Она согласилась.