Омут

* * *

Глафира аккуратно собрала Цветины волосы — сухие травинки, ниточки мха, гибкие веточки — и спрятала под капюшоном куртки, который натянула внучке чуть ли не на глаза. Нижнюю часть лица деревянной девушки скрывал платок.

— Мы готовы, — Глафира помогла Цвете подняться.

Тут запищала ее старенькая «Нокиа».

— Вера подъехала.

Знахарка взяла банку с родичем, а Бесена, сгустив воздух, подхватила под локти Цвету.

Они вышли в темноту промозглой осени. Чуть дальше, у поворота, светила во дворе фарами «пятнашка» Веры.

Сама Вера выскочила из машины и напряженно всматривалась в приближающиеся темные силуэты. Сначала она собиралась накричать на Глафиру, увидев рядом с ней дочь. Но Цвета двигалась тяжело и неестественно, и Вера тревожно ждала объяснений.

— Открой заднюю дверь, — приказала Глафира.

— Что происходит? Что с ней? — глухо спросила Вера.

Она уже начала сомневаться, Цвета ли это: одежда была ее, а тело, кажется, нет. Но, как бы то ни было, тут явно требовалась помощь — девушка еле передвигалась, рывками, почти не отрывая ног от земли, заваливаясь набок и болтая головой.

Глафира молча передала дочери банку с грибом и стала устраивать внучку на сиденье. Вера растерянно вглядывалась в полоску лица девушки между платком и капюшоном. Потом перевела взгляд на ее скрюченные коричневые пальцы и в ужасе посмотрела на мать.

— Что за?..

Глафира резко вытянула вперед руку и хлопнула дочь по лбу. Вслед за этим движением к Вере метнулся родич и коснулся хвостом того же места, что и пальцы знахарки, оставив еле заметное красное пятнышко.

— Едем, — сказала Глафира.

Вера послушно развернулась и села на водительское место.

— Так-то лучше, — выдохнула Бесена, прошла сквозь закрытую дверь машины и устроилась рядышком со знахаркой и Цветой.

«Пятнашка» вскоре выехала на окружную дорогу. За весь путь никто не проронил ни слова, даже радио не играло.

— Здесь остановить, — скомандовала Бесена, и Глафира передала ее слова Вере. Та послушно затормозила.

Знахарка выволокла внучку из салона, и дальше поддерживать оцепеневшее тело снова помогала Бесена. Родич парил над ними. Глафира огляделась, соображая, куда их занесла нечистая сила.

Перед небольшим пустырем темнело строение, за которым шумел сосновый бор. Глафира узнала недостроенный отель — одно время его живо обсуждали соседки на лавочке. Строил его один местный бизнесмен, пока не погиб при странных обстоятельствах. Новых желающих продолжить начатое не нашлось, и фешенебельный отель из места отдыха от городской суеты превратился в заброшку с дурной репутацией.

— Жди меня тут, — приказала Глафира дочери.

Вера безучастно кивнула.

— Полезная у тебя сила, — хмыкнула Бесена. — Тренировалась на соседках?

— Толкай уже, — проворчала Глафира, она запыхалась — деревянная Цвета оказалась жутко тяжелой. Вот тебе и Дюймовочка, девочка-цветочек.

Пара, а на самом деле процессия, включавшая еще двух невидимых бесов, пересекла пустырь перед заброшкой. Сухая спутанная трава цеплялась за ноги Цветы.

Проем двери был прикрыт профильным железным листом. Но кто-то его уже отогнул. Глафира втащила внучку внутрь здания. Родич предупредительно засветился и закружил над знахаркой. Та огляделась и увидела лестницу на второй этаж. Перил не было, но сами ступени казались еще вполне годными.

Бесена тоже смотрела наверх.

— Давай ее туда поднимем. На всякий случай. Я не чувствую здесь свежих человеческих следов, но мало ли.

— Хорошо, — пропыхтела Глафира, вытирая пот со лба беретом, ее всклоченные, взмокшие волосы походили на иглы ежа. — Только получится ли?

— Поработай, что ли, — сказала Бесена родичу, кивнув на тело Цветы.

— Не указывай мне! — фыркнул тот. — Ты мне не родитель!

— Никогда не отщипну себе бесеныша! — проворчала подселенка. — Давай, ты у нас должен помогать знахарке, а то она шею свернет с такой ношей. Хотя этого ты, наверно, и добиваешься. Но еще не время.

— Ты отдала нити связи обратно духу, она выпила их с чайным квасом! — продолжал бунтовать родич. — А что у тебя в кармашке?

Бесена склонила голову и только сейчас поняла, что карман с клубком слабо мерцает.

— Неприкосновенный запас! — огрызнулась она и показала родичу язык.

— Подними, пожалуйста, Цвету на второй этаж, — вмешалась, отдышавшись, Глафира.

Родич не мог ее ослушаться и принялся выполнять задание, хотя его черные глазки злобно заблестели. Знахарка развела руки, и тело девушки воспарило над грязным полом, а потом поплыло вверх по лестнице. Глафира медленно двинулась следом по крошащимся ступеням. Она устроила внучку в нише второго этажа, прислонив к груде строительного мусора.

— Цвета не замерзнет тут? — спросила Глафира с сомнением, ища взглядом Бесену. — Ночи уже холодные.

— Не-а, она, считай, в анабиозе, — ответила подселенка, присев на верхнюю ступеньку лестницы и свесив ноги в пустоту.

— Мне можно будет ее навещать?

— Даже нужно. Но только днем. Пои ее и дальше чайным квасом, ведь телу необходимо чем-то питаться. А ночью ей придется охотиться. — Бесена повернулась к родичу: — Приглядишь за ней, если я не смогу прийти?

— После того как ты опять предлагаешь поить духа чайным квасом? — возмущенно фыркнул родич. — Да и охранника я боюсь!

— Сам видишь, я выжила, — возразила Бесена. — Нет там больше стража. Что за трусливый гриб!

— А ты почему не сможешь прийти? — ухватилась за слова подселенки Глафира. — У тебя что-то случилось?

Бесена хотела дерзко оскалиться, но почему-то вышла грустная улыбка.

— Я не твоя внучка, обо мне не беспокойся. Хотя интересная у нас подобралась компания: знахарка, родич, древляница и бес. Но мне пора покинуть этот квартет.

— Надеюсь, ты ни во что не вляпалась, — пробормотала Глафира, застегивая до конца молнию на куртке Цветы. — Такая шебутная, с тебя станется…

Бесена глянула на знахарку, которая не отрывала глаз от внучки, и тряхнула кудрями.

— Я понимаю, что ты волнуешься и не хочешь, чтобы я уходила. Но — нет, не надо говорить, что это я виновата в ее состоянии. Я была в ее сердечном домике и видела нити связи. Цвета — не жилец в человеческом теле. Она умирала и до встречи со мной, отсюда эти ее отчаянные попытки выжить: приворот, договор с бесом… Когда омут почти поглотил домик, соглашаешься на что угодно.

— Но ведь есть шанс на чудо? — дрогнувшим голосом тихо спросила Глафира, сидя на корточках возле внучки.

— Шанс на чудо всегда есть, но мы сделали всё, что могли. Теперь древляница должна сама для себя постараться.

Бесена задумчиво посмотрела вверх, и темное небо, видневшееся между стропил, напомнило ей о Ночке.

— А мне пора заняться собственной жизнью. Ты была права, бесов тянет к людям. Наверное, и в самом деле потому, что мы когда-то тоже были людьми.