А. З.

И тут к нему приходит адвокат, которого Хрипатый не звал. Насмотревшись американских фильмов, он сделал вывод, что просьба предоставить защитника расценивается как признание вины. Признаваться он не хотел. На допросах всё отрицал и вёл себя как безобидный ягнёнок. В своей невиновности убедил родителей, которые выхлопотали свидание с сыном. С адвокатом решил сыграть в ту же игру.

Выслушав Хрипатого, мол, на защиту денег нет, он гол как сокол и вообще чист как белый лист, адвокат посмеялся, пошелестел страницами досье и спросил, сможет ли Хрипатый обокрасть квартиру или вскрыть автомобиль. На что он, конечно же, ответил: «Нет, я не нарушаю законы, мне ничего чужого не надо».

Адвокат посмотрел с сочувствием, покачал головой: «Жаль. Ты мог быть полезен». И начал рассказывать о «пресс-хате». Именно тогда Хрипатый узнал, что «пресс-хатой» называют тюремную камеру в следственном изоляторе. В неё отправляют подследственных, чтобы сломать их и выбить признание. В этой камере «трудятся» заключённые, именуемые в тюремной среде «шерстяными», «быками», «лохмачами». Им дорога в обычную камеру закрыта — там их ждёт расправа за то, что они совершили. Например, предали своих, «крысятничали», не заплатили долги… Для таких единственный способ избежать кары от братков — жить и работать в «пресс-хате».

Потом адвокат начал рассказывать о красных и чёрных зонах, о ритуале для новичков «прописка на камеру», о тюремных нравах… И в конце повторил: «Жаль. Ты мог быть полезен».

Хрипатый, напуганный, шокированный, не вымолвил ни слова — отказал язык. По выражению лица адвокат всё понял и предложил заключить сделку: один месяц Хрипатый работает бесплатно, делает, что ему говорят, и уголовное дело исчезает. Если такой вариант не устраивает, то следующие три года он будет наслаждаться тюремной «романтикой».

Утром Хрипатого выпустили из следственного изолятора.

От судьбы не уйдёшь. Через пятнадцать лет он всё-таки побывал в «пресс-хате». Дважды. В СИЗО и в тюрьме. Оба раза по одной и той же причине: с момента ареста он хранил молчание. Оба раза калечил себя — чтобы выйти из «пресс-хаты» живым. Точнее, чтобы его вынесли полумёртвым и определили в лазарет, а оттуда отправили в обычную камеру.

…Целый месяц, без выходных, Хрипатый выполнял задания куратора: за кем-то следил, пробивал колёса каких-то автомобилей, разносил запрещённые вещества по притонам, обчищал в ночных клубах подвыпивших ротозеев. На учёбу не оставалось времени. Вдобавок к этому, сказались дни, бесцельно проведённые в СИЗО. Хрипатый провалил сессию.

Ровно через месяц куратор «подарил» ему закрытое уголовное дело и — какая неожиданность! — вручил некую сумму денег с четырьмя ноликами. А потом сообщил, что на последнем задании он нечисто сработал и, вполне вероятно, за ним скоро придут.

Само собой, Хрипатый занервничал и вновь заключил сделку. Это уже сейчас, спустя годы, он понимал, как устроена система вербовки. А в то время думал, что ему несказанно повезло.

В этот раз задания усложнились. Сначала Хрипатый исполнял обязанности вышибалы в казино. Затем его перевели в «бей-бригаду»; её вызывали, когда у сутенёра или проституток возникали проблемы. В то же время Хрипатого учили стрелять, обращаться с ножом и драться. Через пару лет его повысили — он стал коллектором. Искал должников и всех, кто с ними связан. Если человек отказывался платить, запугивал родственников. Избивал и калечил не должника, а близких ему людей. Задания — это и есть тот самый крючок. Ты хлебаешь дерьмо ложками, измазываешься с головы до ног, и тебе уже не отмыться.

Хрипатый опускался всё ниже, жизнь становилась короче, любой день мог быть последним. И в какой-то момент он понял, что в нём не осталось ничего человеческого.

В клуб наёмных убийц никого силком не тянут. Куратор просто сказал, что открылось окно возможностей. Хрипатый согласился.

Теперь ему надлежало «умереть», чтобы не подвергать опасности свою семью. Мама видела из окна, как он сел за руль старенького «Москвича», и автомобиль взорвался. Наверное, это была последняя капля души, которую сцедил из себя Хрипатый.

Он под чужим именем уехал за сотни километров от родного города, там его встретил новый куратор. Хрипатому «подправили» внешность и выдали документы. До того, как вступить в «профсоюз» — так называется организация профессиональных киллеров, Хрипатый доказал свою профпригодность, выполнив серию заказов.

Чем хорош «профсоюз»? Он заботится о своих работниках, бережёт их как зеницу ока, прячет работника, если тот «засветился». Киллер — универсальная боевая единица, которую высоко ценят и боятся потерять.

Киллеров никто не видит в глаза, никто не знает, кто совершил убийство, — даже свои. Всеми делами заправляет глава «профсоюза», понятнее — главарь. Он договаривается с заказчиками, решает, кто идёт на «огневой рубеж», а кто осуществляет прикрытие.

Киллеры-одиночки, получив заказ, нередко обращаются в «профсоюз» за поддержкой — так целее будешь.

Хрипатый любил работать один. Не потому, что жадничал и не хотел делиться с помощником. С некоторых пор деньги стали для него пылью. А потому, что своим чувствам, слуху, зрению и наблюдательности он доверял больше. Но случалось и так, что обстоятельства вынуждали его прибегать к чьей-то помощи. Ведь порой убийство требует долгой слежки за жертвой и тщательной подготовки. Одному не справиться. Кроме этого некоторые заказчики выдвигают дополнительные требования, например, муж «заказывает» жену и платит сверху, чтобы наказание за преступление понёс её брат. Смысл такой — надо убить и при этом подставить невиновного человека.

Многие представляют киллера сидящим на чердаке со снайперской винтовкой в руках. Большое заблуждение. К каждой жертве нужно подбирать свой подход. Кого-то проще убить обычной спицей в ухо. Главное правило: никакого насилия. Воровство и убийство считаются элитными занятиями. «Благородную» работу нельзя позорить бессмысленным и бесполезным издевательством над жертвой.

Хрипатый стал призраком. Он строго соблюдал ограничения, налагаемые профессией. Эти ограничения вмещаются в два слова: не привыкай. Никогда не живи по распорядку. Ешь и ложись спать, когда получается, но только не по графику. Наплюй на комфорт. Не привязывайся к людям. Никаких друзей и приятелей. Не пей, не кури, не пользуйся одеколоном — они оставляют запахи там, где их не должно быть. Не привыкай ни к чему и ни к кому.

Уйти из бизнеса можно только на пенсию по старости или вперёд ногами. Ещё один способ завершить карьеру — это тюрьма. Если киллер оказался под следствием, значит, он сильно облажался. «Профсоюз», как правило, сливает его и вычёркивает из рабочего списка. А чтобы тебя не прикончили в камере по заказу главы «профсоюза», ты должен либо придумать правдоподобную легенду и признать вину в преступлении, либо молчать.

Хрипатый не облажался. Он попал в тюрьму по другой причине. И молчал он тоже по другой причине, хотя мог придумать историю, в которую поверил бы самый дотошный следователь.

С ней Хрипатый познакомился в третьесортной забегаловке. Пьяная компания пристала к официантке, Хрипатый заступился. Проводил её до дома. Через неделю они случайно встретились на рынке. Разговорились. Ну и пошло-поехало. Правда, в кино они не ходили, в парке не гуляли, в кафе не сидели. Хрипатый «признался», что работает под прикрытием и ему нельзя светиться. Купил ей и себе новые телефоны и сим-карты. Для свиданий снимал разные квартиры. И совершил непозволительную оплошность — влюбился. Одним осенним вечером она сообщила, что ждёт ребёнка. Хрипатый никогда не забудет её взгляд. Она всё понимала и молча с ним прощалась.

Хрипатый решил завязать. Из «профсоюза» всего три выхода: на пенсию, вперёд ногами или в тюрьму. Ввиду возраста первый выход исключался. Тюрьма… Попасться на краже? «Профсоюз» заподозрит неладное. Можно ввязаться в драку, убить кого-то «по неосторожности», отсидеть три или четыре года. «Профсоюз» не поверит. Хрипатый первоклассный профессионал! Да и потом не получится жить открыто с женой и ребёнком. Их порежут на ремни, если бывшие «коллеги» докопаются до правды. Остаётся только умереть. Притом умереть так, чтобы даже по зубам его не опознали.

Подготовка к собственной смерти заняла три месяца. В тайнике лежали новые документы и билеты: на поезд до столицы, на самолёт в Берлин, а оттуда — в Мексику. Там Хрипатый немного освоится и будет ждать её приезда. Уже были продуманы детали взрыва на автозаправочной станции, где он «погибнет». И тут звонок из «профсоюза»: есть работа.

Брат заказал сестру. Её необходимо ликвидировать, пока он находится в командировке. Дополнительное требование: убийство должно выглядеть как кража (на улице) с трагическим исходом. На первый взгляд, ничего сложного. Но дело в том, что жертва почти не ходила по улице. Продукты покупала домработница. Личный автомобиль сестры заказчика стоял на подземной парковке под её же домом. Она ездила в офис, посещала спортзал, бутики и рестораны — но это не улица. Машину оставляла у входа, где всегда на своих местах охрана. Совершить выстрел из снайперской винтовки не составило бы труда. Но подобное преступление не свяжут с кражей.

Хрипатый запросил помощника и велел ему изучить окружение жертвы: есть ли у неё подруги, где живут, чем занимаются. Выяснилось, что в соседнем дворе живёт школьная приятельница, незамужняя, бездетная. Дворы соединяла длинная подворотня. Днём в ней было светло и постоянно сновали люди, после десяти вечера наступал период затишья.

План Хрипатого заключался в следующем: он разбивает лампочку в подворотне и прячется за выступом стены, помощник звонит жертве, представляется соседом школьной подруги и просит срочно прийти, мол, тут скорая, подруга без сознания, её увозят в больницу, надо, чтобы близкий человек забрал ключи от квартиры, поскольку здесь куча дорогих вещей, а престарелых родителей не хотят беспокоить. В таких делах помощник — мастер, эмоциональный, напористый. Он нередко разводил по телефону людей на деньги и тут справится.

Можно было проработать и другой план, но поджимало время. Заказчик скоро вернётся из командировки.

В назначенный день, точнее, поздно вечером, Хрипатый затаился в темноте подворотни. С писком, характерным для домофона, открылась подъездная дверь и со стуком захлопнулась. В наушнике прозвучал голос помощника: «Идёт». Послышался скрип снега под сапогами. В конце подворотни-туннеля появился свет. Жертва освещала дорогу мобильным телефоном. «Это она, — сообщил помощник, ведущий наблюдение из теремка на детской площадке. И добавил: — Во дворе никого».

Когда шаги приблизились, Хрипатый выскочил из укрытия и всадил нож в жертву. Выронив телефон из руки, девушка с коротким всхлипом повалилась на землю. Луч фонарика воткнулся в снег. Теперь предстояло обставить всё как кражу: выдернуть из ушей серьги, снять цепочку с шеи и кольца с пальцев, если она их надела. Надо действовать быстро, на ощупь. Серёг не оказалось, как и колец. Странно. Неужели успела снять перед сном? Убийство человека из-за одного телефона — такой себе мотив. Придётся снять пуховик и забрать вязаную шапку.