Два часа до конца света

Глава III. Полдень и Полночь

«По вашей просьбе я также посетил кладбище к востоку от Ростова, чтобы уладить тамошний разлад в быте священника Анохина. Должен признаться, что являюсь глубоко верующим человеком, и потому считаю, что мёртвым полагается быть мёртвыми, особенно, если они священники. Тем не менее, ваша просьба для меня закон.» — корнет Лиходеев, в письме поручику Апраксину. Комитет Аномалий Российской Империи, 1743 г.

Блуждающая Ржавчина. Фото сделано при помощи астатно-шихтовой линзы, разработки Отдела "П", 1950 г. Эффект тумана на изображении является следствием механизма Завесы.

9 июня 2019, 12:04

Покрытые сеткой капилляров, веки, распахнулись, подставляя зрачки яркому свету, падающему на лицо девушки. Набрав полную грудь воздуха, Вера громко застонала, сотрясаясь в судороге, сковавшей тело. Изогнувшись в три погибели, она вытащила, застрявший в коленном суставе, кусок дерева и швырнула его в мяукающую тень под столом.

Мысли стремительно возвращались. События прошлой ночи, её появление в квартире, окончившееся ударом головы о пол в момент наступления смерти, — все эти образы воскресали в сознании вместе с личностью носителя.

Разбуженный шумом Константин, сел на кушетке, надевая упавшие во сне очки.

— Утро доброе, — сказал он, наблюдая, как Вера пытается проглотить весь воздух в комнате. — Кажется, ночь у тебя была бурной.

— Ржавчина, — выплюнула девушка, обнажив кровоточащие дёсны, — я столкнулась с ними второй раз за этот месяц! Если так и дальше пойдёт, однажды они убьют меня. Окончательно.

— Может быть, тебе просто не стоит выходить на улицу?

— Не думаю, что это поможет, — хрипела девушка, фокусируя взгляд на жирной мухе, парящей над лицом. — Тремя годами ранее, я столкнулась с одним из них в нашем коридоре, прямо на выходе из лифа. В том-то и дело, что эти твари могут возникнуть где угодно. И если раньше я могла не видеть их годами, то теперь они являются каждый месяц. Слушай, у нас ещё осталось вино?

Подскочив со скрипящего дивана, мальчик распахнул дверцу холодильника.

— Две бутылки, — ответил Константин, вытаскивая на свет содержимое.

Зелёные глаза Веры, закатившись, скрылись под веками. На дворе уже полдень, а она всё ещё была трезвая

— Константин. Не мог бы ты напоить меня вином, пока мои кости окончательно не срастутся? Это займёт ещё часа три, не более.

— С радостью, — улыбнулся мальчик, который уже вкручивал в пробку штопор.

Открыв вино, он опустился на колени у изголовья Веры, мягко приподнял её голову.

— Что-то происходит, — подытожила Вера, прикладывая пересечённые трещинами губы к холодному горлышку литровой бутылки. Сделав глоток, она откашляла из лёгких остатки не засохшей крови, прежде чем продолжить. — Последнее время Ржавчину так и тянет в наши края.

— Наверняка, это с чем-то связано. — Пожал плечами Костя. — Жаль, что я не обладаю неуязвимостью, чтобы помочь тебе сражаться.

— Ну, во-первых, Завеса всё равно не даст увидеть Блуждающих больше, чем одному человеку. Во-вторых, ты можешь помочь мне разобраться в том, что творится. Как и я, ты представитель третьего поколения…

— А значит, имею скрытые силы к открыванию замков щелчком пальца, — протянул мальчик, закатив глаза, — ты уже говорила.

— Дело не в том, — перебила Вера, ненадолго присасываясь к бутылке, — ах, отменное вино!

— Обычный дешёвый портвейн, — пробормотал Константин, поднося к глазам бутылку.

— Попробуй его после девятой смерти, сучара! Дай ещё.

Совершив несколько обширных глотков, девушка удовлетворённо откинула голову, прибив затылком ползущего по линолеуму паука.

— Фух. Дело в том, что твои тлееды способны спровоцировать кратковременное падение Завесы, и если за ней будет находиться исповедник Ржавчины, тебе крышка.

— Но ведь раньше ничего подобного не случалось, так? Значит, мои способности под вопросом.

— Нет. Способности к тауматургии имеются у десяти процентов людей и у всех носителей песочных тлеедов с первого по третье поколение. Бля, сколько всего тебе нужно выучить. Вот что, тебе пора познакомиться с бабушкой Полдень.

— Как-как? — Улыбнулся мальчик, обнажив брекеты.

— Моя мать и твоя бабушка когда-то отказались от своих официальных имён в документах, предпочтя традиционные наречия, описывающие, как им кажется, суть их естества. Все носители первого и второго поколений, рано или поздно, настолько углубляются в изучение тау-практик, что отказываются от того, чем они были в прошлом. На моей матери это сказалось ярче всего — она ведёт отшельнический образ жизни в лесополосе за Волгой. Её зовут Полночь. А её сестра Полдень, — твоя бабушка, — живёт на окраине старого города. Она-то и расскажет тебе подробнее о природе тлеедов и блуждающей Ржавчине.

— Вот это да, — протянул Костя, вливая в рот Веры ещё вина.

— Поверь, когда ты узнаешь их, ты поймёшь, насколько хорошо им подходят эти имена.

— Почему тогда ты не взяла себе иное имя?

Вера замялась:

— Ну, как носитель третьего поколения, я не очень привязана к древней природе тлеедов. Хотя мать и делала всё, чтобы я не уезжала в город, я никак не могла смириться с мыслью, что мне придётся провести всю жизнь в лесу. Хотя, если честно, не сказать, что я особо счастлива в городе.

— Ну, так какое имя могло бы у тебя быть?

— Даже не знаю, если честно. Я не думала об этом, мне и моё имя нравится.

Пожав плечами, девушка поднялась на локоть, и забрав у Константина вино, залпом допила остатки.

— Значит так, — отчеканила Вера, бросая бутылку под стол, — сначала тебе нужно будет добраться до площади Революции…