Смерть Ленро Авельца

29. Ада Уэллс: мечта Ленро Авельца

Сегодня говорить о «Монтичелло» запрещено. После того как Акияма вступила с Авельцем в конфликт и Ленро убили, о «Монтичелло» предпочли забыть. Стереть из памяти, будто не существовало никогда такого общества, в нём никогда не председательствовали покойные Авельц и Савирис, а половина администрации генсека Акиямы никогда не была его частью.

Среди тех немногих, кто сегодня отваживается говорить о «Монтичелло», трудно найти хотя бы двоих, чьи слова не противоречат друг другу. Несмотря на это, вольно или невольно, мы продолжаем о нём вспоминать. Так или иначе именно там находится отмычка к головоломке, правда о Ленро и его смерти. Любой, кто захочет разобраться, рано или поздно уткнётся в загадочный «Монтичелло».

Ниже я изложу свою теорию. Не знаю, верна ли она.

Предоставим слово самому Ленро Авельцу (17, «Зверь в Белом доме»):

«…как счастлив [я]родиться и жить в свободном обществе. В обществе поверх границ, в обществе вне финансовых трудностей, в обществе новой аристократии, которую я всеми силами пытался превратить в нормальную меритократию, которая, я верю, есть единственная разумная форма управления человечеством».

Слово «меритократия» появляется у него и в другом месте, где он описывает свои колебания насчёт предложения Уэллса захватить власть в Организации (23, «Апатия»):

«Может, режим примет форму меритократии? и править будут такие, как я, выпускники Аббертона, и больше никакой примитивной толпы, мнения парламентов и прочих демократических паразитов? Покончить с самообманом, признать, что демократия проиграла, свобода не победила и пора эксперимент свернуть? Может, весьма полезно и плодотворно снова разделить общество на свободных людей и рабов, на пасомых и пастырей, на плебеев и аристократов?»

О выпускниках Аббертона он пишет ещё откровеннее (4, «Специализация – для насекомых»):

«Это мы, гениальные выпускники Академии, сформируем касту тех, кто будет указывать остальным».

Трудно размышлять о политических взглядах Авельца, они никогда не отличались стабильностью. Конечно, Авельц предпочитал либеральную демократию тупой тирании или банальному авторитаризму, но, с другой стороны, демократию считал переоценённой. Я не хочу заострять на этом внимание, в «Воспоминаниях» он достаточно подробно пишет, почему не принимает демократию и не считает её разумной формой управления человечеством. Если в двух словах, то тиранию и автократию он ненавидел за то, что тиранами и автократами в большинстве своём становятся люди безжалостные, амбициозные и талантливые в интригах, но совершенно не образованные, непроходимо глупые и упрямые.

Ленро хорошо понимал, как повезло ему родиться «в семье миллиардера-сумасброда Авельца, а [не], к примеру, в племени химба в Намибии или в деревне где-нибудь в Центральном Китае» (17, «Зверь в Белом доме»). Блестящие возможности, предоставленные ему по праву рождения, Авельц не считал чем-то естественно разумеющимся – он много сил приложил, стараясь не растерять этот «случайный капитал».

Он полагал, что правителями должны становиться не по рождению, и не в результате цепи случайных совпадений (как случается, когда к власти приходит тиран), и уж точно не будучи избранным падкой на обещания толпой. Правителем должен становиться тот, кто умеет управлять, кто достоин вести за собой людей. Не возбуждать толпу на митинге и не производить впечатление на избирателей, а вести по-настоящему: чертить дорогу в будущее и идти по ней. Интеллектуал с экстраординарными способностями, утончённый и воспитанный – и при этом мужественный, умеющий принимать решения и брать ответственность… ну и исповедовать правильные, с точки зрения Авельца, идеалы.

Помните, с чего начинаются его мемуары? Какой там стоит эпиграф?

«С победой демократии не победит свобода» – известная цитата из Энсона Карта. Авельц, разумеется, существующий глобальный порядок считал лучшим из возможных и никогда не презирал его так, как Энсон, но высказывание пришлось ему, очевидно, по вкусу.

Авельц считал, что он достоин власти, но не потому, что ему досталось состояние отца и билет в Аббертон. По той простой причине, что в Аббертоне он учился. Видно, что он считает себя достойным того положения, на которое вознёсся, – да, ему повезло, но он доказал, что способен заслужить это везение.

Потому-то его мечтой и стала меритократия. Мир, где управляют достойные. Мир, где каждый человек имеет шанс выделиться, доказать, что он заслуживает власти, заслуживает шанс сконструировать лучшее будущее для человечества.

Ленро мечтал о таком мире. Когда-то о том же мечтали основатели Аббертона. Кое-что у них получилось, но (с точки зрения Ленро) не до конца (3, «Аббертон»):

«Однако, хоть стать кузней „новых людей“ Аббертону не удалось, выдающихся людей Академия исторгала из своего чрева исправно. Её выпускники действительно составили некую политическую, культурную и бизнес-элиту Земли. Пусть они и не справились с изначальной мессианской задачей – возможно, проблема была не в Академии, а в задаче?»

Проблема в задаче. Её поставили «ветхозаветные политиканы», думая, что выпускники Аббертона смогут привести человечество «в мир без войн, государств и насилия, в справедливый единый мир, где международная политика исчезнет и уступит место всеобщим законам и глобальному парламенту, а армия превратится в полицию. Люди больше не будут тратить время на распри друг с другом, а займутся наукой и творчеством. И полетят ракеты к далёким звёздам, и Марс превратится в цветущий сад, а Галактика – в обретённый Эдем».

Да, он иронизирует, но это ирония-защита. Не уверена, что в таком мире он бы почувствовал себя в своей тарелке, но вот приближая человечество к такому миру – да, тут он был как дома.

А теперь вернёмся к Шанхаю и к «боингу» моего отца, где Авельц спас Мирхоффа и не дал моему отцу совершить переворот. Предал, скажем так, своего друга, предал по идейным соображениям, но предал. Он считает, он совершил верный поступок, – допустим, я не осуждаю и не поддерживаю, я размышляю. Верный поступок – но вот Уинстон Уэллс отправлен в лечебницу в Норвегии и обезврежен, Мирхофф ушёл, пришёл Вильк, Шанхай разрушен, Организация в панике, и мир не стал ни на йоту лучше.

Сколько раз его могли убить? Он был на войне, он был в Южной Африке, в него стреляли и взрывали, пытались сбить самолёт, наконец, он слетал в Шанхай и каким-то чудом вернулся обратно. Может ли исчерпаться запас удачи?.. Ленро – рационалист, он не верит в судьбу. Он понимает, как ему фантастически везло.

Всё время, когда он рос, когда проходил «общепрофильное собеседование», когда выбрал карьеру в Организации и втирался в доверие к моему отцу, когда шиковал перед Мирхоффом, интриговал в Москве, боролся с религией, – это ведь всё были лишь ступени к чему-то большому. К абсолютной власти, к тому, чтобы вручить в конечном итоге человечеству некий великий дар, огромную бесценную мудрость Ленро Авельца! Но вот ему под сорок, и он снова прошёл вплотную к смерти – и что он поставит себе в заслугу? Соавторство закона об Армии Земли? Смену патриарха Русской Церкви? Непутёвую борьбу с религиями – резонанс и скандалы, только вот итог нулевой?..

Он в ловушке. Никакого наследия. Он не сделал ничего. Он – пыль, как и все те, кого он презирал и над кем насмехался. Его ужасающий, нечеловеческий эгоцентризм – представляю, как он страдал и корчился в муках, как принимал антидепрессанты в Париже (если агент L не врёт и он действительно лежал в клинике, перед тем как улететь к себе в горы).

Он ведь должен проектировать будущее! Стать архитектором завтрашнего дня! Остаться в мифах и легендах, великий творец и созидатель, – уж точно не как простой интриган, незаурядный, но всё же мелочный политикан и манипулятор.

Как и все, он смертен. Мир нестабилен. Его время на исходе.

«Пусть я не въехал в Ньюарк с [Уэллсом], но кабинеты на двадцатых этажах штаб-квартиры ещё ждали, манили и ждали меня. Всё только начиналось» (25, «Только начало»).

Пора играть по-крупному. Мир погибает. Он задыхается – его раздирают войны, терроризм, экономические кризисы, экологические катастрофы, тупость бюрократов Организации и страх обывателей. Мировое правительство в лице Организации исчерпалось – его сгубили коррупция и идиотизм, человеческий фактор в кубе, вирус демократии. Вот настоящая проблема. Автократии, теократии, религии, экономика – всё вторично. Надо ставить крупную цель, ловить большую рыбу, бить по линкорам – вот что требует исправления.

Мировое правительство. Править нельзя в одиночку – поэтому Ленро и сдал моего отца, – управлять надо командой, должны быть советники и преемники. Должно быть мировое правительство. Должна быть меритократия. Должна быть каста. И если до сих пор никто в человеческой истории так и не смог построить меритократию, если мировое правительство в виде Организации неспособно ответить на вызовы времени – значит, пора попробовать другое мировое правительство.

Создать закрытое общество талантливых и молодых, тех, кто не поддастся очарованию власти. Кто не предаст друзей, кто (как и он) мечтает о новом мире. Выбрать этих людей самому. Объединить их. Заразить идеей. И ждать. Ждать, пока они – выпускники Аббертона, кто же ещё? – начнут проникать в структуры Организации, интеграций, корпораций, захватывать руководящие посты. Сформируют всемирную сеть единомышленников, с помощью друг друга смогут контролировать весь мир, и никакие старые Мирхоффы, Торре, Уэллсы будут им не указ. Старое поколение уйдёт – а эти молодые люди, молодые аристократы, возьмут бразды правления.

Быть частью такого общества, быть частью грандиозного замысла захвата власти – вот чего хотел Ленро Авельц. Но такого общества нет. Значит, такое общество нужно создать. Но где найти единомышленников? Где найти тех, кто разделит его видение завтрашнего дня?..

И тут выходят Савирисы. Брат и сестра, оба учились в Аббертоне и оба хотят перемен. Поглощение «S-Group» удаётся, и Саид чудесным образом спасается из капкана в Каире – и отныне верит Ленро Авельцу. И тот озвучивает ему свой план.

Они идут на мировую с Фейсалом. Авельц вкладывает все свои деньги в «S-Group» и создаёт фонд ASI, через который начинает проникать в те отрасли, которые считает жизненно важными для будущего. «Эневтика» – передовые исследования в области искусственного интеллекта. «SpaceTech-Future» – топливо для космических перелётов, орбитальные станции и межпланетные корабли, Лунная станция, робототехника. «NetGap» – виртуальная реальность, экспериментальная генетика, исследования мозга и сознания. Он появляется в совете директоров «АмеригоПлас», крупнейшего ТНБ и ключевого оператора Сетевой биржи, в совете директоров WWGF, обслуживающей Сеть как таковую.

Тем временем Савирис в «S-Group» тянет в Африку трубопроводы и разрабатывает месторождения полезных ископаемых, через Авельца и Организацию перехватывает контроль над проектом «Лазарь» и отстраняет «Сан Энерджи». «S-Group» накапливает огромные ресурсы.