Смерть Ленро Авельца

42. Показания Базиля Меро: «Термитник», утечка

Когда Авельц вернулся из Гонконга, я получил приглашение на совещание. Я думал, это будет совещание по главнокомандующему Армии Земли, и подготовил свои кандидатуры. Но совещание состоялось не сразу. Две-три недели после возвращения в Нью-Йорк Авельц не появлялся в штаб-квартире. Никто из тех, с кем я общался, не мог с ним связаться. Говорили, он лёг на обследование, но не в наш МЦО (МЦО ВОЗ: Медицинский Центр ООН при Всемирной организации здравоохранения), а в частную клинику. Говорили, у него что-то с костями.

Но через три недели совещание состоялось. Я пришёл, и мы с ребятами из генштаба его ещё долго ждали. Я пытался переговорить по кандидатам с начальником его канцелярии Рольфом Каде, но тот даже не взглянул на мой список.

Авельц пришёл вместе с председателем ОКО Леннером и Саидом Савирисом. Официально Савирис значился как советник генсека по торговле, но на практике это был очень влиятельный человек. У него был кабинет в «Ракушке», где он проводил встречи, он участвовал в принятии решений по огромному количеству вопросов. Когда Авельцу нужны были деньги на что-то неформальное, он их давал. В некотором роде «S-Group» напоминала мне «Сан Энерджи» по своему влиянию в администрации, хотя, конечно, аморальные ублюдки из «Сан Энерджи» и тихий общий бизнес с Авельцем – это разные вещи. Говорили, кстати, что сестра Саида Савириса – Икрима Савирис – любовница заместителя генсека по экономике Эспозито. Они это скрывали, и правильно делали. Икрима занималась в «S-Group» Китаем и фактически руководила ТНК, пока её брат ушёл в политику. Я много лет занимался международной финансовой коррупцией, я знаю, о чём говорю. Конфликт интересов – очень слабый термин для подобной ситуации.

Но всё же Саид – это гражданское лицо, и он на секретном совещании по безопасности? Я думал выразить протест, но Авельц взял слово и сразу представил именно Саида. Он сказал, у него особая роль. Я удивился – неужели он предложит его на главкома? Это было бы слишком даже для Ленро Авельца.

Но оказалось, совещание вообще по другому вопросу. Авельц разделил его на две части: первая, вводная, была об инкорпорации Чили-Парагвая-Венесуэлы-Гонконга в Армию Земли. Понимаете, Акияма всё-таки лукавила, когда говорила, что Армия Земли – это «объединение, а не группировка». Конечно, не группировка. Но структура. Вертикальная структура с иерархией командования и бюджетного распределения. Раньше, с армиями Северного альянса, Австралии и ЮАР, было проще: они всё-таки сами по себе были эффективные организации, мы просто достроили сверху один этаж. А как быть с новыми, очень разными и по культуре командования, и по структуре, и по деньгам… Я не понимал, и мы это обсуждали.

Вторая часть оказалась менее конкретной, но сногсшибающей. Авельц объявил, что «вторая фаза» расширения Армии Земли только начинается. Я сглотнул. Он объявил, что следующий этап – присоединить Индию и Пакистан. Вот так. Что, простите? Мы пока не знаем, как переварить четыре маленьких армии, а вы предлагаете присоединить две миллионные? двух стран, которые друг друга ненавидят?..

Авельц сказал, что переговоры начинаются со дня на день. И Саид Савирис как раз вернулся из Пакистана, где «прощупывал почву». Неудивительно – у «S-Group» были интересы в Пакистане. Пока Саид рассказывал, я пытался поймать взгляд председателя ОКО Леннера. Мне это удалось – и в глазах Леннера я прочитал недоверие, если не сказать испуг, перед размахом планов нашего первого зама.

Да, он сказал: «Со дня на день начнутся переговоры», – но я не поверил. Я думал, на раскачку потребуется минимум полгода и он снова полетит туда, так что есть время подготовиться. Но уже через две недели в Ньюарк приехали делегации из Пакистана и Индии… Я сразу понял, что это затянется.

Это было видно уже по составу делегаций. Миссию пакистанцев возглавлял Сартадж Биджарани, очень близкий к премьер-министру, второй человек в стране. Авельц его ненавидел. Они сталкивались ещё давно, когда Авельц прессовал его по религии и Сартадж не уступал, и Авельц это запомнил. За столом они рассыпались в комплиментах, но в кулуарах Авельц называл Сартаджа «подонком» и отказывался ему верить, не доверял ни единому слову. А Сартадж специально бесил Авельца и заставлял своих людей надевать традиционные костюмы: белая кофта, длинный жилет, чалма, женщины в платках. Ничего особенного, мы и не к таким нарядам привыкли… Но Авельца это безумно раздражало. Известна история, как он однажды увидел в коридоре делегацию от Катара и предложил мужчине в кандуре деньги взаймы на костюм.

От индусов Авельц надеялся на включение в делегацию Нишанта Редди – бывшего главкома Армии Земли при Мирхоффе – или хотя бы кого-то из его приближённых. Но Редди остался в Дели, а в Ньюарк приехали незнакомые нам люди из правительства и Минобороны. После той роли, которую Индия сыграла в избрании Акиямы, они рассчитывали на особое отношение. Но что мы могли предложить?

На словах и Пакистан, и Индия хотели присоединиться. Но две ядерные державы, да ещё и с территориальным спором по Кашмиру?.. Обе делегации настаивали, что процесс передачи контроля над своим ядерным арсеналом должен начать визави. И хотя в ресторанах Нью-Йорка они с удовольствием ужинали вместе и общались, в конференц-залах они друг друга называли «агрессорами» и настаивали, что их присоединение будет «зеркальным» по отношению к другому. Они боялись, что в короткий момент, когда одна сторона откажется от армии, а вторая ещё сохранит над ней контроль и сможет использовать войска для разрешения кашмирского конфликта в свою пользу. Все понимали, что, скажем, если Индия передаст свои войска Ньюарку, а Пакистан решит в этот момент «подвинуть» границу, то генсек не обрушит на них Армию Земли: что такое Кашмир рядом с перспективой присоединения Пакистана?.. Следовательно, первый присоединившийся окажется в проигрыше, а второй сможет некоторое время диктовать Ньюарку свои условия. И Индия, и Пакистан хотели оказаться «вторым».

Мы настаивали, что процесс присоединения должен быть взаимным и одновременным, они соглашались, кивали, но переговоры шли уже несколько месяцев, а прорыва не было. Мы дебатировали частности: количество боеголовок, самолётов, ПРО, сокращения личного состава и бюджеты, а главный вопрос – кто первый? – так и оставался нерешённым.

«Вторая фаза» буксовала: это видел и я, и Акияма, и все это видели.

И тогда, где-то полгода спустя после начала переговоров, Авельц вызвал меня.

Я поднялся к нему в кабинет, но охрана сказала, что он обедает, и проводила меня в ресторан «Мираж» на двадцатом этаже восточной башни. Там обычно устраивали торжественные ужины для гостей Ньюарка. Авельцу отгораживали зал, и он сидел в тишине, один, ел свой стейк, пил вино и смотрел, как солнце заходит над Манхэттеном.

Я пришёл в «Мираж», Авельц, как обычно, сидел в отдельном зале и обедал. Он не предложил поесть, но предложил с ним выпить. Стал расхваливать какое-то вино, которое ему доставили из Франции, он так всегда делал. Я отказался, и мы перешли к делу.

– Давай поговорим о легальности, – сказал он. – Гипотетически, если я захочу, чтобы Армия Земли взяла под контроль определённый участок границы между двумя суверенными государствами, я смогу это сделать?

– Смотря о каких государствах идёт речь, – ответил я.

– Гипотетически, – продолжил он, – никаких сухопутных сил, никаких боевых действий. Рядом море, и там наш флот, мы просто подводим его к берегу, приводим в боевую готовность, поднимаем самолёты и дроны, спутники фиксируют в живом режиме и передают ракетчикам. Бесполётная зона, и мышь не проскочит, абсолютная безопасность!

– Смотря о каких государствах идёт речь, – повторил я.

– Индия и Пакистан, – сказал он. – Мы возьмём их границу под контроль, мы дадим гарантии статус-кво, и пусть они проглотят свои комплексы и тревоги и спокойно разоружаются. Сможешь это сделать?

– Я не уверен, – сказал я. – Это плохая ситуация, это очень опасный прецедент.

– Чего опасного? Полная безопасность. Армия Земли делает то, ради чего мы её создали.

– Я не смогу добыть вам голоса Азиатского союза, они будут против, – настаивал я. – Это больше похоже на шантаж, чем на миротворчество.

– Но мне нужно это решение, Базиль, – сказал он. – Протащи его через свой комитет.

– Я не смогу это сделать, – сказал я. – Это катастрофа, против будут и Африка, и Южная Америка, и Азия. Вы представляете, какой это подарок Хаммиду? Фактически вы хотите сделать то, в чём он вас обвиняет! Использовать Армию Земли как силовое принуждение! (Да, конечно, так ты и сказал Ленро Авельцу! Как просто говорить в лицо королю правду, да, маленький лжец Базиль?)

– Ну, ты это сделаешь, – сказал мне первый заместитель генсека Организации, – это твоя работа.

И отправил меня. Да, наверное, он действительно считал, что работа председателя военного комитета Генассамблеи заключается в том, чтобы протаскивать решения администрации. Но только к реальному разделению властей, к тому, как реально должна управляться Организация, это его представление отношения не имело. Я не мог поставить подобный вопрос даже на свой комитет, и даже подумать нельзя, какую лавину бы это вызвало, попробуй я поставить такую резолюцию на голосование всей Генассамблеи.

Теперь я понимал, почему Авельц тянул с назначением главкома. Дело было не в козыре для переговоров – он не хотел в решающий момент предложить Пакистану, Индии или Бразилии поставить своего человека, нет. Он просто срезал иерархию. Он хотел использовать Армию Земли как инструмент. Хотел сам отдавать приказы. Имея главкома в статусе «и. о.» и согласие военного комитета, он мог добиться того, чего ему никогда бы не позволил сильный самостоятельный главком.

Я пошёл к Акияме, но её не было в Ньюарке, она улетела в Китай, где брат и сестра Савирисы презентовали ей, как «S-Group» реконструирует Шанхай – на деньги Организации, конечно. Тогда я встретился с начальником её канцелярии Сугиямой. Я рассказал ему об идее Авельца – и получил, к сожалению, ожидаемый ответ. Что Авельц уже давно придумал и педалирует эту идею, что генштаб Армии Земли даже подготовил под грифом «секретно» несколько вариантов, а его канцелярия прорабатывает политическое сопровождение. Операции даже присвоили кодовое название – «Термитник». Очевидно, намекали, что хотя термиты и летают, но вообще-то и на землю спускаются… Наземная операция, значит?..

Я резко заявил Сугияме, что считаю план не просто невозможным, а вредным для Организации. К моему удивлению, он со мной согласился. Он рассказал, что в администрации конфликт по этому поводу и Акияма предлагает альтернативное решение. «Голоса в обмен на армию», её старая идея. Она предложила сложный многоступенчатый план, который значительно усилит влияние Азиатского союза, а именно Пакистана и Индии, в Организации.

В этом противостоянии я решительно поддерживал Акияму. Но Авельц был сильный первый заместитель. Конечно, это не была «администрация Авельца», и генсек говорила своим голосом, но тем не менее Авельц был очень влиятелен. Спор тянулся месяцами: Авельц отказывался обсуждать расширенное представительство и пытался блокировать Акияму. Через своих друзей Савирисов он загружал её масштабными социальными проектами вроде Китая или реформы образования, чтобы у неё физически не оставалось времени на Армию Земли.