Миланский вокзал

20 часов с момента исчезновения

– Давайте, давайте, убирайтесь!

Пятеро выходцев с Востока, все тридцати-сорока лет, спустились по ступенькам, произнося сквозь зубы непонятные оскорбления на своем языке в адрес полицейских.

Поводом для вмешательства «Полфера» стали жалобы нескольких пассажиров на бродяг, нашедших убежище от жары в этот летний день на вершине одной из двух парадных лестниц, ведущих на железнодорожный этаж из вспомогательных атриумов. Маленькая группа расположилась на скамейках между внушительными колоннами, ведущими в Главную галерею, с большим запасом белого вина в картонных коробках. Сообщалось, что заметно нетрезвые люди приставали к проходящим девушкам и мочились на колонны. Меццанотте, слишком сильно нервничая, чтобы оставаться за своим столом, решил взять дело в свои руки, прихватив с собой и Колеллу.

Оставшись одни среди мраморных плиток, пропахших мочой и дешевым вином, двое друзей посмотрели друг на друга, качая головами. Те парни должны были просто поблагодарить их: к счастью для них, им не хотелось подавать рапорт за такую ерунду, поэтому полицейские просто позволили им уйти, даже не потрудившись установить их личности. Затем вернулись в отдел. Несмотря на то что вместо курток на них теперь были рубашки летней формы с короткими рукавами, Колелла был весь в поту.

– Есть ли какие-нибудь новости? – спросил он Меццанотте.

– Пока нет.

– Вот увидишь, все образуется. Должно быть, у нее случилась какая-то неприятность, из-за которой она пока не может выйти на связь, но скоро выйдет.

– Так думает и человек, ведущий расследование, но я не уверен, – ответил Меццанотте.

С того момента, как Раймонди заявился в офис, объявив об исчезновении Лауры, Рикардо охватило тревожное чувство, которое становилось тем сильнее, чем дольше длилось ее молчание. Он чувствовал, что что-то не так; непохоже на нее, чтобы она вот так исчезала. Но было и что-то еще. Его обеспокоенность показала, что Лаура небезразлична ему больше, чем он готов был признать это до данного момента.

Зазвонил его мобильный телефон. Увидев, кто это, Меццанотте поспешил ответить.

– Привет, инспектор.

– Шизик, что случилось? Узнал что-нибудь?

– Не о твоем дилере. Албанец не появлялся уже несколько дней, и некоторые из его постоянных клиентов начали вроде как добывать товар в других местах. Однако…

Наркоман замолчал. Меццанотте слышал, как он с кем-то разговаривает, но Шизик отодвинул свой мобильный телефон ото рта, так что Рикардо не мог разобрать, что он говорит.

– Однако?..

– Да, извини, – продолжил Шизик. – Я в киоске, том, что рядом с автомобильным туннелем под вокзалом, знаешь, да? Я разговаривал с одним парнем, который сказал, что видел, как одна девушка проходила мимо прошлым вечером, когда он собирался уколоться. Лаура Кордеро…

– Ты уверен, что это была она?

– Эй, теперь все здесь знают нового волонтера из Центра. Некоторые люди стали ходить туда только потому, что надеются на интервью с ней. Знаешь, она не только сексуальная, но и очень милая и отзывчивая. Всегда из кожи вон лезет, чтобы хоть как-то помочь таким, как мы.

– Хорошо, хорошо… Где это было?

Информатор не ответил, вернувшись к разговору с человеком, который был там вместе с ним.

– Шизик? Черт возьми, Шизик, ты еще там?

– Да, чувак, я здесь. Где что было?

– Этот парень, где он ее видел? Она была с кем-нибудь или одна?

– А, нет, он сказал, она была одна. Он видел ее в туннеле. Хорошее место для кайфа, тихое и укромное. Я и сам время от времени пользуюсь им, – ответил Шизик. – Слушай, мне пора идти…

– Куда собрался?! Я хочу поговорить с ним. Ты должен отвести меня к нему сейчас же!

– Я реально не могу сейчас, у меня дела.

– Хрен тебе, Шизик! Чего это тебе нужно свалить так срочно? Уколоться собрался?

– Извини, инспектор, я тороплюсь. Я позвоню тебе, как только смогу, клянусь.

И Шизик дал отбой. Меццанотте попытался перезвонить ему, но информатор отключил свой телефон.