Миланский вокзал

– Видите, они очень сильно разрушены, но вы все еще можете различить змею и свиноматку, двух тотемных животных Белисамы. По моему мнению, они доказывают, что это – святилище, освященное богиней. Это медиолан.

Две скульптуры казались Меццанотте настолько истертыми, что в них трудно было что-то разглядеть. На одной, возможно, была изображена змея, но чтобы различить в другой свинью, требовалось приложить немало усилий и воображения. Однако его не переставал поражать и беспокоить тот факт, что Белисама являлась божеством воды, а ее священным животным была змея. Как и Мами Вата, богиня воду, изображенная на фреске из дневного отеля, которая – по крайней мере, в иллюзиях Сконьямильо – соблазнила, а затем попыталась поглотить его.

– Но есть одна вещь, которую я не понимаю, – вмешалась Мет. – Вам не кажется странным, что никто ничего не знает о существовании этого места? Разве во время строительства Центрального вокзала они не должны были заметить, что находится внизу?

– По-моему, они это заметили, – ответил Харлок, – но притворились, что не поняли.

– С какой это стати им понадобилось так поступать?

– Все просто. Обнародование этого открытия еще больше замедлило бы работу, которая и так затянулась на десятилетия, прежде чем фашисты придали ей решающий импульс. Дуче хотел любой ценой и как можно скорее открыть Центральный вокзал, чтобы его грандиозностью подтвердить могущество своего режима, поэтому какой-то чиновник, видимо, решил, что, дабы не расстраивать его, лучше держать язык за зубами.

Оставалось только определить, как следует действовать дальше.

– Если это и есть медиолан, или как он там называется, то где-то здесь должно быть подземное озеро, верно? – произнес Меццанотте, вспоминая рассказ бывшего полицейского.

Харлок ответил утвердительно. Вполне вероятно, что оно находилось или могло находиться там. Церемонии в честь Белисамы на самом деле проводились у воды. В конце концов, в миланском подземелье, пересеченном многочисленными каналами и обширным водоносным слоем, в воде не было недостатка.

– Хорошо; тогда это то, что мы должны искать.

Среди галерей, ответвлявшихся от зала, диггеры решили войти в ту, которая имела небольшой уклон вниз и где просачивалось больше всего воды.

Чем дальше они шли, тем больше влаги сочилось со стен и потолка, на которых образовались мириады крошечных сталактитов. Вскоре исследователи обнаружили, что идут по слякоти толщиной в несколько дюймов. Харлок заметил, что затопление коридора, по всей вероятности, вызвано постепенным повышением уровня грунтовых вод – явлением, начавшимся в начале 1990-х годов, когда закрытие нескольких заводов в пригородах города привело к резкому сокращению забора грунтовых вод, а это, в свою очередь, создало различные проблемы, включая периодическое затопление подвалов и подземных туннелей.

Меццанотте слушал его вполуха. Ему было интересно, с чем они столкнулись. Как и говорил Сконьямильо, не имелось никаких признаков того, что храм обитаем. Однако если, как уже начинал верить Рикардо, в рассказе старшего инспектора была доля правды, Призрак и его сообщники должны были скрываться где-то здесь. И Лаура вместе с ними. Найдет ли он их вовремя, чтобы помешать им расправиться с ней, или уже слишком поздно?

Мутная вода тем временем уже дошла ему до коленей. Зеро, которому Меццанотте предложил понести мешок на какое-то время, ускорил шаг и шел на несколько метров впереди группы, как вдруг потерял равновесие и упал лицом вперед.

– Какого лешего ты затеял, идиот? – сердито крикнула на него Мет. – Вечно одно и то же… Ты будешь смотреть под ноги?

Парень с трудом поднялся и произнес.

– Это не моя вина, я же не споткнулся, – оправдывался он, вытирая слизь с лица. – У меня вдруг пропала земля под ногами. Должно быть, пол просел, или что-то в этом роде…

Мет и Харлок попытались помочь своему приятелю выбраться, но Меццанотте преградил им путь, вытянув руку. Встав на ноги, Зеро оказался в воде уже по пояс.

– Эй, я увяз, – воскликнул он. – Я не могу пошевелить ногами, черт возьми!

Он изо всех сил пытался освободиться от хватки грязи, но лишь погружался все глубже.

– Это трясина, – предупредил его Меццанотте. – Не двигайся, ты делаешь только хуже!

Но юноша в панике не переставал биться – и тут же провалился по самые подмышки.

Под крики Мет, которая в отчаянии запустила руки в волосы, Меццанотте повернулся к Харлоку, который, словно ошарашенный, наблюдал за происходящим.

– Веревка, – крикнул он, тряся его за руку, – у нас есть чертова веревка?

Археолог вздрогнул и бросился рыться в одном из мешков. Наконец он достал моток веревки; они поспешно бросили один ее конец Зеро, от которого на поверхности уже остались только руки и голова. Ему удалось ухватиться за нее, и Харлок с Меццанотте, понемногу подтягивая веревку, вытащили его из трясины.

Пока юноша, которому помогала Мет, оправлялся от испуга и приводил себя в порядок, двое других оценивали ситуацию.

Харлок предположил, что зыбучая почва образовалась в результате оползня. Меццанотте не был убежден в том, что причина возникновения трясины естественная, но предпочел не говорить об этом.

– Так или иначе, мы не можем двигаться дальше, это небезопасно, – был вынужден признать он. – Поскольку уровень воды становится все выше и выше, если что-то подобное случится еще раз, мы рискуем утонуть.

– Не волнуйся, у нас есть решение этой проблемы, – улыбнулся Харлок.

Он снова наклонился, чтобы порыться в своем снаряжении, и на этот раз вытащил две объемные цветные пластиковые упаковки.

– Итак, Зеро, ты пришел в себя? Давай, давай, тут есть над чем потрудиться.

Пока они вдвоем усердно раздували щеки, под недоверчивым взглядом Меццанотте медленно формировались две детские надувные лодочки: одна розовая, с носом в виде головы единорога, а другая зеленая, украшенная улыбающимися черепахами.

– Ты серьезно? – не смог удержаться он. – Да ладно…

– А что в этом такого? – возразил Харлок. – Они легкие, удобные в использовании и более прочные, чем кажется на первый взгляд. Кроме того, они продавались со скидкой, практически бесплатно… Нам и такие сойдут, мы не гордые.

В любом случае, выбирать не приходилось. В итоге Зеро и Меццанотте поплыли впереди на зеленой лодке, Мет и Харлок – на розовой. К каждой лодке прилагалось короткое пластиковое весло.

Они отправились вниз по мрачному водостоку. Уровень воды не переставал расти.

– Что это было? – спросила Мет в какой-то момент. Харлок обернулся, чтобы посмотреть на нее.

– О чем ты говоришь?

– Разве ты не слышал? Что-то ударило по лодке.

– Я думал, это ты… Наверное, крыса – эти зверьки хорошо плавают.

– Мне показалось, что оно было крупнее.

– Не поверишь, но я видел серых крыс, достаточно больших, чтобы обратить в бегство взрослую кошку.

Мет отреагировала на это гримасой недоверия, но ничего не сказала.

На протяжении какого-то времени был слышен только плеск весел по воде. Конец коридора еще не просматривался, а их головы уже касались свода.

– Эй, эй, эй, – вдруг воскликнул Зеро, сидевший на носу первой лодки. – Впереди что-то есть!

Меццанотте перегнулся через борт. Мутная поверхность воды казалась неподвижной.

– Что ты там увидел?

– Понятия не имею, но оно точно больше крысы.

Зеро едва закончил говорить, когда обе лодки накренились от сильного толчка, заставив всех четверых вцепиться в борта, чтобы не потерять равновесие. Их голоса накладывались друг на друга, возбужденные и беспокойные.

– Черт возьми, еще немного, и мы окажемся в воде!

– Ты что-нибудь видел?

– Ничего.

– Что, черт возьми, здесь происходит?

Новый толчок, еще сильнее, чем предыдущий, потряс розовую лодчонку. Мет начала плакать, Харлок – ругаться.

– Господи боже! – Зеро указал на место перед собой. – Вот оно, я видел его, я видел его снова…

– Что это за хрень, черт подери? – закричал Меццанотте, тщетно обшаривая поверхность воды светом своего фонаря.

– Что это? Гребаное морское чудовище, вот что это такое! Нам нужно убираться отсюда, и побыстрее!

В этот момент «пираты» окончательно потеряли голову. Они кричали друг на друга, беспорядочно размахивая руками.

– Успокойтесь, черт вас побери! – прогремел Рикардо, которому уже было трудно сдерживать собственный страх. – Остановитесь и заткнитесь!

В галерее снова воцарилась тишина. Все оглядывались вокруг, затаив дыхание. Но в кругах света от их фонарей ничего не появлялось.

Затем Меццанотте показалось, что он заметил что-то, всплывающее на поверхность воды в нескольких метрах от него. Инспектор прищурился.

Стеклянные глаза… Блестящая чешуйчатая кожа… Какая-то рептилия.

Животное подняло голову, на мгновение выпустив между челюстями длинный язык. Это была змея. Когда она снова опускалась в воду, Рикардо смог увидеть ее тело, ее золотисто-желтую кожу с черными узорами. Она казалась бесконечной и была намного толще его бедра.

Ему вспомнились городские легенды о крокодилах в канализации Нью-Йорка, но он никогда не слышал о гигантских змеях в канализации Милана.

Тем временем извилистая тень рептилии метнулась в их сторону прямо под поверхностью воды.

– Берегись, она возвращается! – крикнул Зеро, вскочив на ноги, но тут же потерял равновесие и упал на другую лодку, опрокинув ее. Меццанотте тоже оказался в воде.

Коридор заполнился испуганными криками всех четверых, которые пытались уцепиться за опрокинутые лодки, ожидая нападения змеи в любой момент.

Но ничего не происходило, и мало-помалу спокойствие возвращалось. Рикардо и остальные, насквозь промокшие, держась за лодки, обменивались тревожными взглядами, напряженно вслушиваясь в окружающую их темноту. В тишине, однако, было слышно только лишь как капает вода с потолка, да их собственное затрудненное дыхание.

– Хорошо, – сказал Рикардо через некоторое время. – Я думаю, что она уплыла.

Они снова залезли в лодки. Вскоре был произведен подсчет ущерба: к счастью, все отделались легким испугом, зато потеряли оба мешка с оборудованием, Харлок упустил очки, а Мет – шлем.

Меццанотте посмотрел на «пиратов», растерянных и дрожащих в своих промокших костюмах. Сам инспектор был изрядно потрясен случившимся. По правде говоря, он изо всех сил пытался убедить себя, что это действительно произошло.

– Послушайте меня, ребята, возвращайтесь сейчас же. Вы и так уже много сделали, и я вам очень благодарен, но это слишком опасно. Я пойду сам.

Харлок и остальные пытались убедить его отказаться и уйти с ними. Продолжать было бы безумием; Рикардо рисковал своей жизнью. Но он не прислушался к голосу разума.

– Мне нужно найти Лауру. Я единственный, кто может это сделать, и я не могу бросить ее.

Наблюдая за тем, как диггеры втроем возвращаются назад по коридору, втискиваясь в резиновую шлюпку в форме единорога, Меццанотте задавался вопросом, насколько его чувства к Лауре способствовали тому, что он набрался смелости и отказался следовать за ними, а насколько – иллюзорное чувство непобедимости, вызванное амфетамином.