Детектив с одесского Привоза

6

И снова будни.

Дел у лейтенанта Забары много. И среди них то, в котором главную роль играет вор-рецидивист Черевик.

К вопросу о краже на квартире зубного врача Осяка Забара вернулся, когда на его рабочем столе оказались два документа: черновик официальной справки, которую готовил его предшественник, и копия беседы с Надеждой, женой Черевика.

Первый документ свидетельствовал, что к этой квартирной краже Котя Черевик непричастен, алиби у него стопроцентное. А в разговоре с его женой выяснилось, что она была пациенткой Осяка, незадолго до ограбления посещала стоматолога на дому, и муж подробно обо всем ее расспрашивал.

Случайное совпадение? Нет, там, где замешан Черевик, любые случайности надо исключать.

Наученный горьким опытом, Забара сначала заручился специальным разрешением, узаконил свои действия, а уж потом взялся за трудную работу.

Он понимал, что шансов подступиться к Черевику с этой стороны у него мало. Сперва надо доказать, что именно Черевик ограбил Осяка. Если прибегнуть к шахматной терминологии, то его опытный соперник и тут сделал первый ход и партию отложил с явным преимуществом для себя. Изобличать его надо было по горячим следам. Но... Забара на этот раз ничем не рисковал, не подводил ни себя, ни других. Он уже не изобретал велосипед. Просто должен был выполнить большой объем черновой работы.

Стопроцентное алиби Черевика основывается на том, что кража Осяка была совершена после пяти часов вечера, а Черевик закрыл свою мастерскую ровно в пять часов. Братья Юрий и Макар Величко подтвердили это.

Они проходили мимо мастерской и, увидев, что Котя снял спецовку и подсчитывает дневную выручку, сказали, что уже пять часов, Юрий даже показал на циферблат, предложили закрыть «балаган» и выпить по кружке пива — в будку только что привезли свеженькое.

Черевик согласился. В руках он ничего не нес, Юрий и Макар подтвердили и это.

В очереди они стояли вместе. Котя Черевик надолго никуда не отлучался, лишь на минутку заскочил во двор напротив пивной будки. Но туда заходят все любители пива. Обычное житейское дело.

Расстались они у ворот, Котя Черевик сразу же поднялся к себе, в тот вечер на улицу больше не выходил.

Все это в прошлом году подтвердили соседи, и ни у кого никаких сомнений ничего не вызывало. А недавно мать дворничихи Клавы припомнила, что жена Коти Черевика за несколько дней до ограбления Осяков уехала в село. Бывший участковый инспектор, наверное, поэтому ничего и не написал о Наде в своей справке.

Официально считается, что кража на квартире зубного врача Осяка была совершена после пяти часов вечера. Значит, приписывать ее Циркачу можно лишь в том случае, если ограбление произошло несколько раньше.

По просьбе Забары Осяки восстановили все события того вечера.

У зубного врача было очень много работы, и под конец дня он вышел на улицу подышать свежим воздухом. Дома осталась жена. Но вскоре вышла и она — надо было купить на ужин хлеба.

Возле магазина стояла продуктовая машина, продавщица принимала товар, у входа образовалась очередь, в ней находился и Осяк. Увидев жену, он недовольно покачал головой, сказал: зачем пришла, бросила квартиру, хлеба он и сам купит...

Забара попросил, чтобы супруги как можно точнее вспомнили свой разговор в очереди. Дополняя друг друга, Осяки начали вспоминать. Вот их диалог — он записал его в свою записную книжку.

«Он. Ты почему бросила открытой квартиру?

Она. Дома нет хлеба. А дверь я закрыла. Не беспокойся.

Он. Как же ты могла ее закрыть, если я взял ключи с собой?!

Она. Захлопнула на защелку.

Он. Какой прок от той защелки? Я ведь оставил на стеллажах все заготовки, и сейф открыт.

Она. На пару минут ведь вышла.

Он. А зашла бы как? Ключи-то у меня.

Она. Я потому и вышла, что увидела в окно тебя на противоположной стороне улицы. Но пока спустилась вниз — ты ушел оттуда. Решила: возьму хлеб, а затем буду ждать тебя возле нашего подъезда. А ты вот здесь в очереди оказался.

Он. Ладно, дело действительно в нескольких минутах. Кстати, который час?

Она. Уже, наверное, начало шестого.

Он. В половине шестого мне должен звонить Додик. Думаю, я задержусь здесь ненадолго. Сейчас с Привоза несли свежую ставриду, говорят, первые косяки появились возле берегов Одессы. Пойди и возьми два килограмма. Я ведь страшно люблю эту рыбу, да и Додика будет чем угостить, если мы с ним договоримся и он придет кое-что взять у меня...»

После этого разговора жена отправилась на Привоз. Примерно через пять-шесть минут Осяк взял хлеб, вернулся домой и обнаружил, что в квартире побывал вор. Случившееся так потрясло его, что он застыл на месте, не в силах позвать соседей, только почему-то сразу глянул на настенные часы — они показывали семнадцать минут шестого.

Когда пришла с Привоза жена, они осмотрели квартиру и выяснили: исчезло около двух тысяч рублей наличными, фамильные драгоценности — брошь, браслет и перстень с камушками, заготовки зубных мостов и коронок из золота.

Вызвали милицию. Очень долго ждали, пока она приедет, наверное, часа полтора.

Эксперты установили, что дверь была открыта с помощью отмычки. Провели следственный эксперимент, учли время на дорогу в хлебный магазин и обратно, на разговор супругов в очереди, на ожидание, пока продавец примет товар. Набралось около одиннадцати минут.

Значит, квартира была без присмотра примерно с пяти часов шести минут до возвращения хозяина, то есть до пяти часов семнадцати минут. Вот в этот короткий отрезок времени и была совершена кража.

Забара поинтересовался, были ли у Осяка запасные ключи от квартиры. Нет, не было, ответил Осяк. На входной двери поставлено три замка, все сделаны по специальному заказу, а ключи — в единственном экземпляре. Когда имеешь дело с драгоценным металлом, который тебе доверяют твои пациенты, то приходится принимать все меры предосторожности. Лишние ключи — лишний шанс у недоброжелателя заполучить их. Из дома супруги редко когда уходили вместе, а если это случалось, то связку ключей хранил у себя Осяк. У него же был и ключ от сейфа — тоже в единственном экземпляре.

Учитывая, что Осяки впервые случайно оставили квартиру без присмотра, заранее подготовленная кража здесь исключалась. Преступник, конечно, мог вести наблюдение за квартирой зубного врача. Но тогда он убедился бы, что кто-нибудь из супругов, обычно сам хозяин, постоянно находился дома, значит, проникнуть в квартиру незаметно практически невозможно, и либо надо отказаться от своей затеи, либо надо применять насилие. Обычно квартирные воры на «мокрое» дело не идут. Вероятней всего, преступнику просто повезло, он воспользовался неожиданно предоставленной ему возможностью: в его распоряжении было лишь несколько минут, и за это короткое время он успел все сделать.

Кому же так «повезло»? Этим «счастливчиком» вполне мог быть Котя Черевик.

15 марта он подслушал разговор заведующего ателье Давидовского по телефону-автомату со своим другом, а в августе прошлого года нужную информацию получил от супругов Осяков в очереди у хлебного магазина.

Конечно, в обоих случаях еще надо будет все доказать: ни заведующий ателье, ни супруги Осяки не заметили рядом никого подозрительного, а зубной врач, побывав после кражи в медницко-жестяночной мастерской, сказал, что Котю Черевика видит впервые, да он и не присматривался тогда, кто стоял рядом в очереди.

Но если квартиру зубного врача Осяка «взял» Котя Черевик, то когда он успел это сделать? После пяти часов не мог — у него есть стопроцентное алиби. Значит, до пяти часов? Как же это у него получилось?..

Забара беседовал с Осяками в большой светлой комнате, здесь же было и рабочее место хозяина, в углу стоял массивный металлический сейф.

Разговор прекратился, Забара смотрел в окно и ломал голову, как же все-таки умудрился Черевик ограбить Осяков.

Вдруг за его спиной раздался мелодичный звон. От неожиданности Забара вздрогнул, резко обернулся. На стене висели редкой красоты и, пожалуй, музейной ценности часы. У Забары мелькнула догадка. Но он не решился сразу же высказать ее. Сначала нужно было добыть вспомогательные доказательства.

Попросив разрешения позвонить по телефону, Забара вышел в коридор — там, на тумбочке, стоял телефонный аппарат.

Оперативный дежурный по райотделу милиции немного поворчал, но все-таки нашел журнал регистрации происшествий за август прошлого года.

Запись об ограблении квартиры гражданина Осяка была сделана в пять часов двадцать минут. Так получилось, что почти одновременно произошло несколько ЧП, поэтому оперативную группу смогли отправить на осмотр ограбленной квартиры только около девятнадцати часов.

Да, супруги Осяки не ошиблись, приезда милиции они действительно ждали, считай, полтора часа.

Забара вернулся в комнату. Спросил хозяев:

— Вы милицию вызвали из дома?

Осяк удивленно пожал плечами.

— Конечно. Откуда ж еще? Телефон же есть.

— Ну, может, не работал в тот день, поломался.

— Работал. И милицию мы вызвали по нашему телефону.

— Вы говорили супруге возле хлебного магазина, что в половине шестого вам должен звонить Додик. Он звонил?

— Звонил. Только мне уже было не до разговора, случилось ведь такое...

— Вы можете сейчас соединить меня с этим Додиком?

— Пожалуйста. Если только он дома.

Додик был дома. Представившись, Забара сказал:

— Прошу вас, припомните, в какое время вы звонили сюда, на квартиру зубного врача Осяка, в августе прошлого года, точнее, в тот день, когда была совершена кража...

— А зачем мне вспоминать, когда я и так хорошо помню, — ответил Додик. — Звонил я, как и обещал, — в половине шестого.

— Спасибо, — Забара положил трубку. Повернулся к Осякам: — Не смогли бы вы еще раз, так сказать, пережить ощущение того времени? Когда хозяин вернулся из хлебного магазина, настенные часы показывали пять семнадцать. Вскоре пришла с Привоза хозяйка. Вместе посмотрели, что именно украдено. Так вот, постарайтесь определить, сколько времени вы все осматривали или, иначе говоря, через сколько минут по возвращении домой позвонили в милицию?

Осяки долго совещались, бродили по квартире, видимо, имитировали тот свой осмотр и наконец заявили, что с момента возвращения их домой и до телефонного звонка в милицию прошло минут пятнадцать.

Ну вот и первая накладка.

Забара специально не сказал Осякам, что ответил ему оперативный дежурный по райотделу милиции. Семнадцать минут плюс пятнадцать — что тут считать?! Но ведь Осяки позвонили в милицию не в пять часов тридцать две минуты, а в пять часов двадцать минут, что и было зафиксировано в журнале.

Да, это была накладка.

Чтобы еще раз убедиться, что у супругов тогда было точное ощущение времени, он попросил ответить: через сколько минут после того, как они заявили по телефону в милицию о краже, им позвонил Додик?

Осяк, не задумываясь, сказал: минут через десять. Супруга подтвердила: да, где-то так.

— Это вы определили по часам? — поинтересовался Забара.