Зовите меня Маугли

США, Арканзас. 24 марта 2023 года

То, что будет что-то подобное, я подозревал — с большой долей вероятности. Просто так никто не раздувает из мухи слона. По американскому законодательству что Минюст, что генеральный атторней штата, что окружной прокурор — имеет право отказаться от предъявления любых обвинений без объяснения причин. Точно так же они имеют право и снова предъявить их через какое-то время. В моем деле — не было даже большого жюри, потому прокуратура просто издала предписание, и меня выпустили из тюрьмы.

Зачем я согласился?

Я и сам не знаю, спросите что-то полегче. Когда ты владеешь оружием, ты подсознательно хочешь попасть в такую ситуацию, как например Док Холлидей[29] у ОК Коралл. Когда ты можешь и имеешь право стрелять не по бумажным мишеням и не по глупым зверям. Кстати, никогда не любил трофейную охоту, по моему мнению, убийство зверя оправдано, только, если ты хочешь есть. Убивать же ради шкуры или рогов… А человек — другое дело.

— Постоянной связи не будет, имей в виду

Я сидел в своем доме, изучал материалы, переданные мне «с возвратом». Человек передавший мне материалы, мой куратор, представившийся как Николс — сидел напротив на диване и пил мятный джулеп. Жарко…

— Вас будет двое. Ваша легенда максимально похожа на правду — вам поручили выяснить подробности некоторых дел, задать пару вопросов на местности. Формально главной будет она, на самом деле — вы. Она — журналист, вы — ее водитель и гарант безопасности. Но строго легенды можете не придерживаться.

— Кто она?

— Вы познакомитесь. Речь о вас. Вам надо проверить ряд уголовных дел, по которым были вынесены смертные приговоры.

Я иронически поднял брови.

— Да, да. Пока что они не исполнены. Но рано или поздно придет и их черед свидания с палачом.

— Вы считаете, что осужденные невиновны?

— Это вам надо будет проверить. Поговорите с родственниками осужденных, встретьтесь с адвокатами.

Смертная казнь…

В США это прерогатива штатов, хотя есть и федеральная смертная казнь. Список преступлений, по которым может быть вынесен смертный приговор — очень широк. Хотя более трети штатов не имеют смертной казни, еще в некоторых она фактически не применяется. Лидер по количеству смертных приговоров — Техас.

Особенностью США является очень долгая процедура — порой между приговором и исполнением проходит по двадцать, даже по тридцать лет. Это какая-то гарантия от несправедливого суда, хотя и призрачная. По вопросу смертной казни общество сильно расколото. Количество сторонников смертной казни сильно отличается по штатам, хотя в целом они пока доминируют. В некоторых штатах смертная казнь или вовсе запрещена, или не применяется — например на Аляске последняя экзекуция была в пятидесятые годы прошлого века. Особенно много сторонников — на юге, не знаю почему. Чем более религиозное население, тем более оно поддерживает принцип «око за око».

Кстати США — это страна Ветхого завета, не Нового. Этим она отличается и от России и от большей части Европы. Воздаяние тут важнее милосердия.

Существует куча фондов и организаций, борющихся против смертной казни. Так что вариантов прикрытия полно. Почему журналистское?

— Что потом?

— В смысле? Вы напишете отчет, ваш напарник — статью?

— Она — из ваших?

— Нет, как и вы — привлеченная.

Я просматривал материалы.

— Что привлекло вас в этих делах?

— Если кратко — количество. Это округ с самым большим количеством смертных казней в США. В четыре раза превосходит следующий за ним округ Техаса.

Хм…

— Я вижу, это материалы расследования?

— Минюст вел его в 2015 году.

— Что с ним случилось?

— В 2017 году финансирование прервали, группу расформировали.

Ясно — победил Трамп.

— Вот мой аккаунт в соцсетях. Можете писать туда.

— Могу или должен?

— Вам дается свобода. Но мы не сможем помочь, если не будем знать ситуацию.

Ясно.

— Оружие?

— Служебное вам не полагается. Но вот разрешение.

И на том спасибо.

…

Когда Николс ушел, я зашел в Интернет. Получаса хватило, чтобы понять предысторию этого дела. Прокурором в этом округе был некто Ла Бонт, он пришел в округ и за четыре года снизил преступность вчетверо. Это помогло ему стать губернатором.

Свою программу он изложил уже тогда — максимально суровые наказания и смертная казнь при любой возможности. В этих краях любят жестких прокуроров, и Ла Бонт был именно таким. Он добился того, что преступники свалили из его округа туда, где потише.

Достав два пистолета — Глок-47 и Глок-31[30] я раскидал их и начал чистить, размышляя о Ла Бонте и том, что он сделал.

В США борьба с преступностью является в основном результатом местных усилий и преступники очень мобильны. В свое время на борьбе с преступностью поднялся прокурор Джулиани, его, кстати, считали серым кардиналом Трампа. Именно он ввел принцип «разбитых окон» говорящий о том, что если наказать за мелкое преступление, продемонстрировав неотвратимость закона, то человек с большей долей вероятности не совершит тяжкое. Он превратил Нью-Йорк из одного из самых опасных городов США — в один из самых безопасных.

Но преступность сама по себе не исчезла. Она просто переместилась из Нью-Йорка в многочисленные мелкие городки вокруг — из тех, где потеряно градообразующее предприятие и у населения порой нет денег даже на шерифа. То есть там полиции нет вообще — федералы вмешиваются, когда совершено преступление по их юрисдикции, но улицы никто не патрулирует, никто не следит за порядком. В США тоже умирает провинция, причем она умирает страшнее, чем в России. Есть приметы для таких городков — много заброшенной недвижимости, полно полуразобранных тачек, нет нормальной торговли — но полно мест, где можно обналичить продуктовые талоны. Живут там только те, у кого нет денег уехать — или кто доживает свой век. Ну и преступники. В таких городках обычно варят мет — метамфетамин. Дом там можно купить за 200 (двести) долларов США.

Есть и прямо противоположные места — маленькие уютные городки с крепкой общиной, исправными налогоплательщиками — люди, которые потратились на недвижимость и не собираются продавать ее за двести долларов. Должности прокурора и шерифа выборные — потому они голосуют за самых жестких и непримиримых.

Потом было дело Флойда. Белые полицейские — садисты, задерживали черного с плохим рекордом — то есть с судимостями. Копы, кстати, — у каждого компьютер в машине, они тут же пробивают — людей, номера машин и действуют соответственно. Если бузит, например, белый глава семейства без криминального рекорда[31] — то его могут просто домой отвезти, штраф выписать — это все же избиратель. Если же черный с рекордом — отыграются по полной. Тут еще надо понимать, что в США нет ни УПК, ни закона о полиции — обращение с задержанными регламентируется везде внутренними нормами полицейского участка, берутся так же во внимание многочисленные судебные прецеденты. Но по факту это привело к тому что «безопасность офицера на первом месте» и соответственно в любой спорной ситуации он имеет право стрелять на поражение.

Во Флойда не стреляли. Положили на землю, надавили коленом на шею — он в итоге задохнулся. В стране начался черный мятеж, поддержанный и многочисленными белыми левыми демократами. В некоторых городах — в том числе и на родине Флойда — было введено осадное положение, по полицейским просто стреляли на улицах. Заговорили о системном расизме, хотя проблема не в расизме — а как раз в отсутствии закона о полиции, общего для всех и концепции officer safety first. Не хочешь рисковать — так не иди в полицию. В Нью-Йорке до отрытого мятежа не дошло — но население отнеслось к полиции крайне враждебно, город какое-то время вообще не патрулировали. По некоторым статьям — количество преступлений возросло в сто и более раз: это как раз подскочили в город черные братья с окрестностей и принялись грабить и убивать. Тут как раз выборы проиграл Трамп, пришел Байден с его левыми демократами — и началось внедрение в полицию на руководящие должности черных, открытых педерастов, трансвеститов. О профессионализме речи не шло, главное — нетрадиционность. Это называлось «поощрение разнообразия». Вкупе с резким ухудшением экономической ситуации — резко выросла преступность, в том числе в крупных городах.

И вот сейчас американцы задумались о том, что все зашло куда-то не туда. И сильно не туда. И чтобы выправить ситуацию, нужен жесткий прокурор. А тут еще и президент восьмидесяти лет от роду, и очевидный кадровый кризис у демократов. Вот и всплыл Ла Бонт, «прокурор-смерть», губернатор Луизианы.

Но надо сказать, что шансов на Белый дом у него мало. Он и сам это понимает. Луизиана — не слишком-то популярный и успешный штат, отсюда никто не избирался. Но он начал президентскую кампанию не в расчете на победу — он хочет присоединиться к победителю и получить должность. Вице-президент, генпрокурор, госсекретарь. И уже потом, через четыре или восемь лет, уже засветившись на федеральном уровне — идти уже на решающий штурм Белого дома.

Демократы прекрасно понимают угрожающую им опасность — 2024 и пытаются выбить из гонки максимальное число республиканских претендентов. Либо даже хитрее — найти компромат, допустить объединение того же Ла Бонта с лидером гонки — и вот тогда грохнуть этим компроматом обоих.

По каким-то причинам им нужен я. Причем я понимаю по каким — ФБР расколото, они не могут доверять всем своим. Любой может быть республиканцем и нарушить план — или, по крайней мере, предупредить.