Двойник Его Высочества

— Гений, — фыркнула Елена. — Сейчас это уже не важно. Отец сам попробует узнать. А ты на ужине не веди себя, как сейчас.

— Боишься спугнуть жениха? — брат хохотнул. — Ладно-ладно. Я же умею быть невероятно интеллигентным и даже милым.

Елена только покачала головой и вздохнула. Похоже, не так-то просто будет установить со Станиславом прочное знакомство.

***

— Доброй ночи, ваше Превосходительство, — Игнат поприветствовал уже вставшего из-за стола комиссара.

Сухощавый полисмен в тёмно-синем мундире лет за сорок уже обзавёлся блестящей лысиной, но густые усы росли исправно. На удивление у Комиссара был открытый взгляд и безупречная осанка. Хотя с его работой немудрено начать сутулиться — столько времени за столом и бумагами.

Далеко не все дела и материалы хранились только в электронном виде, многое оставалось и на бумаге, а о письмах и расписках даже речи не шло — оригиналы оставляли на хранение в обязательном порядке.

— Прошу прощения, Ваше Высокоблагородие, Ваше Высочество. Приношу глубочайшие извинения за причинённый ущерб. Операция проводилась.

— Успокойтесь, сударь, — Игнат хохотнул. — Вы хоть представьтесь.

— Полиции Санкт-Петербурга комиссар Гаврилин Михаил Александрович, гвардии полковник.

— Господин комиссар, — обратился я к Михаилу Александровичу. — Мы вот как раз про операцию хотели поговорить. Расспросить, так сказать. Это возможно?

Комиссар ненадолго задумался.

— Мы значительно задеты тем, как с нами обошлись, — Игнат театрально всплеснул руками и покачал головой. — Это надо же! Вместе со сбродом схватить княжича!

— Я вас понял, Ваше Высокоблагородие, — Михаил Александрович кивнул наставнику и поправил усы. — Прошу вас, присаживайтесь.

Он вернулся за стол, надел миниатюрные круглые очки и уставился на Игната.

— Извольте расспросить, что за операция была, господин комиссар? Кого ловили и почему? — Игнат как-то слегка издевательски улыбался.

— Долго рассказывать все подробности, Ваше Высокоблагородие. Семён Ржавый — один из главных помощников в банде Алмазова забирал в «Маяке» контрабандный товар. Точнее сказать, наркотические вещества. Мы должны были поймать его с уликами, потому что...

— И целый спецназ загнали в кабак, — усмехнулся я. — Достаточно было на выходе эту шайку повязать.

Я поймал себя за язык — Стас так почти никогда не выражался — и замолчал.

— Мы не могли знать, сколько человек из банды Алмазова находятся в «Маяке» и какое у них вооружение. Ещё несколько человек стояли на других выходах. Я очень сожалею, что вам пришлось пережить это событие.

— А почему Ржавого нужно было хватать именно с уликами? Разве он и Алмазов не известны своей деятельностью — спросил я, чуть откинувшись в кресле.

Меня так и порывало снова усесться нога на ногу, как при Давыдове, но тут ради развлечения своё превосходство показывать было незачем, комиссар и сам прекрасно понимал, с кем говорит и что у него могут быть неприятности, если не расскажет о банде Алмазова.

— Понимаете ли, Ваше Высочество, — Михаил Иванович пригладил усы. — Поймать Ржавого не так просто. Его множество раз выкупали из-под ареста. На преступления покрупнее улик не хватало, да и потом... Банду Алмазова мы не можем убрать вот уже который год, увы.

— Интересно, почему... — как бы в пустоту сказал я.

— Даже если мы сможем посадить Ржавого, это не избавит нас от банды, но мне хотелось бы попытаться. Сейчас есть на это шанс. У нас достаточно доказательств по делу о торговле наркотиками... Только вот вряд ли мы доберёмся до самого главаря.

Комиссар снял очки и устало потёр переносицу. Расспрашивать о подробностях ведения дел полицией мне было не нужно, но я хотел знать о связи Алмазова и цинской диаспоры.

— Расскажете о деле по цинской диаспоре? — я улыбнулся уголком рта. — Может, настолько громкое происшествие помогло бы посадить всю банду, но прошло уже несколько месяцев, а полиция делает вид, что ничего не произошло.

— Это не так! — Михаил Иванович резко надел очки. — Простите, Ваше Высочество за мой тон... Но это не так. Для нас дело банды Алмазова самое сложное, потому что...

Он тяжело вздохнул и отвёл взгляд. По лицу было видно, что он нервничает, решает, стоит ли нам вообще сообщать информацию, но, как и в случае с адъютантом губернатора, у нас было то, чем можно было немного пригрозить.

Конечно, я не собирался этого делать, но иногда даже титула недостаточно, чтобы тебе обо всём рассказали. Тем более мне было совершенно не нужно, чтобы комиссар, или адъютант, или кто бы то ни было ещё сообщали о моих делах в Петербурге отцу.

Это могло сорвать и вступление в гвардию и все остальные дела. Конечно, банда Алмазова не входила в планы, да и вряд ли преступники имели хоть какое-то отношение к снесённому дому, к тем мужикам, которые следили за руинами и ко всему остальному.

Только вот меня ситуация не отпускала.

Михаил Иванович как-то слишком надолго затянул паузу.

— Потому что? — я пристально смотрел на комиссара.

— У Алмазова, похоже, есть покровители в городском правительстве, — тяжело произнёс тот.