Таверна «Ведьма». Инквизиторам вход воспрещен!

Глава 16

— Ведьмы не всегда были вне закона, — голос Хейга был тихим, спокойным. Казалось, что он рассказывает мне сказку, а не историю падения и угнетения ведьмовского клана. — Они были советниками, лекарями при королях, боролись с неурожаем. У них даже были свои школы. Всё изменилось лет двести назад, когда в одном из ковенов назрел конфликт. Они задумали сместить короля и править самостоятельно. Произошла война, в которой люди одержали вверх. С тех пор колдовство под строжайшим надзором, а ведьмы и колдуны обязаны работать на государство всю свою жизнь, за кусок хлеба и стакан воды. Многие, разумеется, недовольны таким стечением обстоятельств и уходят в леса, в отдалённые глухие деревни ещё до своего совершеннолетия. Некоторые сбиваются в банды.

— А почему именно до совершеннолетия?

— Сила ведьмы или колдуна достигает пика именно в этом возрасте.

— А я? Я достигла пика?

— Не знаю, что вам на это сказать, — Хейг пожал плечами. — У вас очень необычная история. И вы… — мужчина поднял на меня внимательный изучающий взгляд, — довольно необычны.

— И всё-таки, — я поёрзала на стуле, — у вас есть предположения, что меня может ждать? К чему следует готовиться? А что, если из моего тела вылетят искры в тот момент, когда в таверне будут гости?

Николас усмехнулся. Он смотрел на меня так, как взрослый смотрит на несмышлёного ребёнка. Хотя, в душе я была старше его…

Интересно, сколько ему лет? Двадцать восемь? Двадцать девять. Тридцать? Точно не больше тридцати пяти.

— Искры из вас точно не посыпятся, — проговорил он, улыбаясь. — Думаю, несмотря на ваш настоящий возраст, вы новорождённая ведьма. Но сила в вас очень быстро растёт. Например, ситуация с книгой. То, как вы её не понимали сначала, так же, как и кота. Сила растёт, она будто стремится нагнать ваш истинный возраст. А после, когда она достигнет пика, ведьмы и колдуны должны пройти ритуал инициации. Тогда, и только тогда, вы будете считаться настоящей ведьмой. Но многие сознательно от него отказываются, чтобы не привлекать к себе внимание.

— Ритуал инициации? И в чём же он заключается? Нужно найти цветок папоротника? Достать слёзы русалки?

Хейг отвел от меня взгляд и кашлянул. Мне даже показалось, что он покраснел.

— Боюсь, всё куда проще и… скажем так, приземлённее.

— Ну, сказали “а”, скажите и “б”. Зачем делать из этого секрет?

— Это очень интимный вопрос, и я не имею права на него отвечать. Лучше спросите у своего фамильяра, он вам всё расскажет…

— Тебя нужно откупорить, как бутылку с вином, — донеслось из-под стола, после чего ноги коснулась мохнатая лапа.

— Что-что нужно сделать? Откупорить?

Услышав слово "откупорить", Хейг снова кашлянул и залился краской настолько, что этого уже невозможно было не заметить. Когда до меня дошло, что именно означало это слово, к моим щекам прилил густой румянец, а по телу прокатились волны жара.

— Ах, ты, извращенец мохнатый! — я полезла под стол, чтобы достать Баюна, но тот, сверкая лапками, пулей залетал на потолочные балки.

— Ну, ты же сама спросила, — жалобно запищал кот. — К чему это рукоприкладство?

Я рухнула на стул и принялась пальцами растирать виски.

— Говорите, — голос у меня был хриплым от пересохшего горла, — от инициации можно отказаться?

— Можно, — утвердительно кивнул Хейг. — Магия останется с вами.

— Но ты ведь хочешь стать сильнее и жить долго? — отозвался кот. Спускаться Баюн не решился, так и сидел наверху, теребя хвостом, словно маятником.

— О чём это он? — я кивнула на потолок.

Хейг обернулся и пожал плечами.

— Не знаю. Я не понимаю его.

— Баюн сказал, что я буду жить долго.

— Да, если ведьма прошла инициацию, она может жить намного дольше обычного человека. Двести-триста лет.

— Ого!

— Только время на обряд ограничено. Три дня. Если вы упустите его, то уже навсегда останетесь простой неинициированной ведьмой.

— Вот как, — я хмыкнула. — Тогда… Если мы затеяли сей разговор, когда приходит это время?

— Для каждой ведьмы оно разное. Вы его почувствуете. Но я бы посоветовал вам отказаться от данной идеи. Мы вычисляем таких ведьм на раз. Если вас увидит кто-то, кроме меня… — Хейг развёл руками.

— Я поняла. Из меня сделают рабочий скот, — я поднялась из-за стола. Внутри меня родилось какое-то нехорошее чувство тревоги. Законы для ведьм были суровы, но как насчёт инквизиторов? — Откуда вы всё это знаете? Да ещё в таких подробностях. Неужели об этом рассказывают на службе?

— Орден Инквизиции существует очень давно. Мы собирали информацию, — Хейг заёрзал на стуле.

— Кто такие инквизиторы? — я решила пойти ва-банк. — Простые люди или…

— Он тебе не скажет, — фыркнул кот. — Совести не хватит!

Я смотрела на Хейга, Хейг — на меня. Мы оба были на нервах.

Поставив руки в боки, произнесла:

— Будете говорить правду?

— Моя правда вам не понравится, — вздохнул Николас.

— Ну, всё же рискните.

— А сами, как думаете? — мужчина прищурился. — Раз вы спрашиваете, то что-то подозреваете.

— Как простой человек может быть охотником на беглых ведьм.

— Никак, — он пожал плечами и встал. — Простой человек не справится. А поэтому…

— Вы колдун, — прошептала я, не сводя пристального взгляда с инквизитора.

— Никакой он не колдун! — презрительно фыркнул Баюн. — Если бы он был колдуном… — шёрстка кота встала дыбом. — Спроси, где его фамильяр? Где магическая книга? На что он пошёл, чтобы стать тем, кто он сейчас. Никакой он не колдун!

— Предполагаю, ваш кот недоволен, — усмехнулся Николас, а после я увидела в глазах инквизитора грустинку. Неужели он страдает? — В самом деле, — продолжил Хейг, — я отличаюсь от вас. У меня нет ни фамильяра, ни книги. Потому что я уничтожил их.

По позвоночнику пробежали ледяные мурашки.

— Это такой своеобразный ритуал инициации в ордене. Через него проходят все инквизиторы. И этот путь мы сами выбрали, добровольно.

— Вы идёте против своих же. Заковываете в кандалы свой народ, — я презрительно скривилась.

— Эти законы придумали не мы. Наш орден всего лишь следит за их исполнением. Если наш разговор закончен, то позвольте я пойду спать! — Хейк выглядел недовольным, ему, определённо, не понравился наш разговор. Но я обязана была спросить у него обо всём.

— Так ты знал? — я посмотрела на Баюна. Кот до сих пор сидел на потолочных балках, глаза его горели, и он безостановочно теребил хвостом, словно на потолке кружил рой мух, и он таким образом отгонял их от себя. — Почему же ничего не сказал?

— Ты и сама догадалась, — буркнул он.

Я закрыла глаза. Голова гудела, виски ныли, словно их стянули невидимым обручем.

— Ладно, пойдём спать. Сил разбираться со всеми вами у меня больше нет, — я махнула рукой и поплелась в свою комнату. Следующий день, а после и неделя стали сложнее предыдущих.

Мы с Николасом поставили в моей комнате магическую ловушку, обследовали сгоревшей первый этаж. Однако там ничего обнаружить не удалось. Я ещё навестила госпожу Могель, чтобы сообщить, что Том уехал на какое-то время, и на уроках не появится. На это преподавательница лишь махнула рукой. Однако она очень тщательно пыталась меня расспросить об Артуре Кэррингтоне. Откуда я его знаю? Что нас связывает? В этом плане женщина проявила настойчивость. Но я закрыла рот на замок. Дождусь, ещё слухи пустит на весь город. Потом век не отмоешься. Единственной хорошей новостью было то, что таверна кое-как, но всё-таки начала приносить доход. Комнаты, конечно, никто не снимал, а вот на обед и ужин люди заглядывали. Вся неделя прошла у меня в рабочей суете. На деньги, что остались, закупила продуктов. Теперь, когда я могла пользоваться магией, не опасаясь инквизитора, ставила на продукты заклинание стазиса — что-то вроде заморозки. Ничего не портиться, не высыхает. Всё остаётся свежим. Очень удобно!

Хейг в моих экспериментах участия не принимал. Мы вообще с ним почти не разговаривали. Всё из-за того разговора. Видимо, его он очень задел.

— Может, попросить прощения? — спросила я у Баюна, когда посетителей в таверне не осталось.

Кот лежал на стуле возле стойки и делал вид, что не понимает человеческого языка.

— Я с тобой разговариваю! — хотела пнуть стул, но тут в таверну постучали.

— Можно? — на пороге стоял Артур.

— Вы… Вы всё-таки пришли, — я почувствовала, как к щекам приливает румянец. Странно, неужели, в глубине души я хотела, чтобы он пришел?

— Я ведь обещал, — лицо мужчины озарила улыбка.