Апостат

Глава 9

– Данмар, рад тебя видеть! – Йеро распростер руки в стороны для объятий, но вовремя остановился, с подозрением косясь на покрытые шрамами участки кожи, выглядывающие из-под моей одежды. – Эм-м… а как твое здоровье? Что говорят целители?

– Не переживай дружище, – улыбнулся я, – все в порядке. Домина Эония настоящая кудесница. Она быстро поставила меня на ноги. Я теперь как новый. Только подпорченная шкура и осталась в напоминание о моем вояже в подземелья дворца.

– Да-а-а… – протянул аристократ, почесывая в затылке. – Матушка говорила, что пришлось тебе заново ломать кости, чтобы срастить их правильно. Даже и не представляю, что тебе пришлось пережить…

– Поверь, Йеро, – ухмыльнулся я, – процесс лечения был гораздо приятнее, нежели пребывание в гостях у Иилия.

– Эх, дерьмовенько, конечно, – задумчиво вынес вердикт парень. – Ну, то есть, я хотел сказать, хорошо, что ты уже здоров! Но то что сделал император, это ни в какие ворота…

– Вот именно об этом и я хотел с тобой поговорить, друг мой…

На лицо молодого храмовника тут же наползла тень. Он понял, о чем именно я собираюсь просить его. И Эстуан уже заранее приготовился ответить мне отказом.

– Твой отец, Йеро, – начал я издалека, – до сих пор не принял решение. Он на пару со стариком Фортем остался последним, кто до сих пор не присоединились к Совету родов. И если без старого лиса мы можем обойтись, то в дальней перспективе без наемников вашей семьи торговля в самопровозглашенной провинции столкнется с серьезными проблемами. Эстуан уже больше двух сотен лет занимаются охраной и сопровождением трактов и караванов, идущих на восток. А потому нам требуется внести ясность в этот вопрос прямо сейчас. Мы не можем ждать долго.

– Почему ты говоришь об этом мне, Данмар? – Угрюмо отозвался Йеро. – Ты забыл, что я, связав свою жизнь с Орденом, отрекся от наследства? Если с кем и нужно обсуждать эту тему, то только с отцом…

– Я пытался поговорить с домином Ниссом, – признал я. – Но он не захотел меня слушать.

– Тогда что тут могу поделать я? – Вскинул бровь парень.

– Убеди главу своего рода, – в лоб ответил я. – Ты его старший сын, и имеешь в его глазах больший вес, чем кто-либо еще.

– Данмар, послушай, – Йеро устало помассировал виски, пытаясь подобрать наиболее подходящие слова. – Ты уже успел познакомиться с моим родителем, и понимаешь границы его упрямства. Если он что-то решил, то его не в силах переубедить даже сам Ворган.

– И все же, – настоял я на своем, – ты мог бы попытаться.

– Нет… прости, но я не стану этого делать.

Тяжко вздохнув, я покачал головой и посмотрел аристократу прямо в глаза. Его зрачки расширились, от вида двух темных омутов, в глубине которых горел черный огонь Преисподней. Но, к чести юноши, взгляда он так и не отвел.

– Это ты прости, Йеро, – глухо проговорил я, – но ты не оставляешь мне другого выбора.

– Что ты имеешь в виду? – Напрягся парень.

– Пришло время платить по долгам, – загадочно ответил я, и мой собеседник в первое мгновение не понял, к чему я клоню.

– Каким дол… – он осекся на полуслове, вспомнив, как я распорол его от груди до паха, чтоб прочистить брюхо от гноя и содержимого лопнувшего кишечника. Я спас его, и он сам признал передо мной долг…

С мимикой юного Эстуан тут же произошли разительные перемены. Хоть тема нашей беседы и без того оставалась крайне серьезной и не располагающей к лишним улыбкам, но сейчас лицо Йеро просто окаменело. Он посмотрел на меня так, будто осознал, что перед ним стоит вероломный предатель, достойный лишь презрения.

– Ты хочешь стребовать с меня долг жизни? – Сипло осведомился аристократ, отступая от меня на полшага назад.

– Именно, – сухо подтвердил я его догадку. – Чтобы спасти твою жизнь, мне потребовалось сотворить чудо, которое оказалось не по силам всем лекарям вашего дома. Да ты и сам прекрасно об этом знаешь, ведь домина Эония постоянно об этом вспоминает. Это я, Йеро, разжал костлявую хватку смерти, что утягивала твою душу. Благодаря мне ты все еще дышишь и ходишь по этому свету. Я подарил тебе каждый новый рассвет, который ты увидел с того дня. А коли ты не желаешь идти мне навстречу добровольно, я заклинаю тебя: Верни свой долг!

Молодой Эстуан дышал глубоко и шумно. Крылья его носа вздымались, а ноздри расширялись как у быка, бьющего копытом. Но в остальном же он старался выглядеть как обычно. Все-таки парень еще не признанный член Ордена, а только лишь послушник. И он еще не достиг того уровня контроля, который становится доступен полноправным жрецам.

– Я не думал, что ты такой, Данмар… – оскорбленно поджал губы аристократ. – Когда мы впервые встретились, я был о тебе лучшего мнения. Я даже убедил отца помочь тебе, намекнув, что ты друг нашей семьи, чтоб избавить от нападок Атерна. А ты… ты…

– А теперь я хочу, чтобы ты сделал это снова, – оборвал я обвинительный поток слов в мою сторону. – Убеди главу своего рода еще раз.

– Надеюсь, ты понимаешь, что после этого с нашей дружбой будет покончено? – Прямолинейно спросил Йеро, тщетно пытаясь скрыть душащую его обиду.

– Понимаю, – серьезно кивнул я, – и рассчитываю на то, что и ты тоже поймешь. Пусть не завтра, и даже не через год. Но, быть может, через десятки лет ваши экзархи расскажут молодым жрецам, что происходило на самом деле.

– При чем здесь наш Орден? – Удивленно поднял брови Эстуан. – Зачем ты приплетаешь в политику святую церковь?!

– А то, что провинциальный экзархат единогласно выступил на моей стороне, тебя ни на какие мысли не наталкивает? – Иронично осведомился я, а потом сразу же свернул с этой скользкой темы. – Если таково твое желание, Йеро, то ты можешь меня ненавидеть. Можешь презирать. Да что там, можешь даже попытаться проткнуть меня чем-нибудь острым, коли чувствуешь в себе силы. Однако я не изменю своего решения.

– Это ведь не просто политический демарш против императора, так?! – Чуть повысил голос мой собеседник. – Ты можешь хотя бы объяснить, что происходит?!

– Нет.

Эстуан ненадолго прикрыл глаза, пытаясь унять бурю эмоций, всколыхнувшуюся в нем. Чувствую, что ему в самом деле хотелось наброситься на меня с кулаками, но он объективно понимал, что его шансы даже не нулевые, а значительно ниже. Аристократ все еще не бросал попыток добиться от меня откровенности, и собирался продолжить разговор, но я оборвал его.

– Прощай, Йеро, – повернулся я к нему спиной. – Делай что должно, и будь что будет…

Направившись к выходу, я оставил молодого аристократа позади, даже не потрудившись выслушать, что он еще собирался сказать. У меня слишком мало времени, чтобы тратить его на праздные беседы…

***

Приближение войск Иилия к Махи мои соглядатаи приметили еще на границе провинции. По созданной сети сигнальных амулетов информация дошла до меня уже через каких-то полчаса. Таким образом я мог отслеживать передвижение Белых плюмажей с небольшой задержкой и параллельно проводить приготовления к радушному приему. Впрочем, мне довольно быстро стало понятно, что император не готовился к такому сценарию, при котором второй по величине город Исхироса отвергнет его власть. Иначе он бы направил куда больше своих гвардейцев.

В нашу сторону двигалось всего четыре неполных когорты, что соответствовало примерно паре тысяч человек. И, конечно же, этих сил критически недоставало для штурма огромного и защищенного тройным кольцом стен города. Хотя, если бы народные легионы, находящиеся внутри Махи, сохранили свою лояльность престолу, то расстановка сил оказалась сильно не в нашу пользу.

Ну а поскольку силовое превосходство оказалось целиком на нашей стороне, то и особых поводов для беспокойства не наблюдалось. Именно поэтому встречать гостей я вышел в сопровождении одних лишь избранных двух сотен орденцев. Мы отошли на несколько километров от пригорода и встали в семь шеренг, перекрыв весь широкий тракт, заодно зацепив и часть обочины. Теперь нам оставалось только ждать…

Мой сигнальный амулет моргнул импульсами разной длительности несколько раз, и я предупредил воинов, что враг на подходе. Однако на мои слова никто даже не отреагировал. Жрецы просто продолжали стоять безмолвными статуями. За все время ожидания они не шелохнулись ни единого раза, не переступили с ноги на ногу, не обмолвились друг с другом парой фраз, не почесались, а некоторые будто бы даже и не моргали вовсе. Только лишь легкий ветер колыхал полы их длинных черных одеяний. Я словно стоял в окружении двухсот памятников, неспособных проявлять даже намеки на волнение или нетерпение.

Наконец на уходящей за горизонт дороге, прямой словно стрела, где-то на самой границе видимости показались далекие крохотные искорки. Это отблески полуденного солнца весело отсвечивали от полированных шлемов и латных нагрудников гвардейцев. И даже сейчас, когда враг показался в поле зрения, грозные храмовники не позволили себе никакого проявления эмоций. Они все так же оставались немыми изваяниями, но всякий житель империи знал, что в любой миг они могут превратиться из истуканов в олицетворение войны и смерти.

Гвардейцы не могли не заметить черную линию, преграждающую им проход, а потому уже издалека перестроились из походного порядка в боевой. Причем, сделали они это крайне сноровисто и быстро, не сбавляя темпа продвижения, что невольно заставляло отдать должное их выучке. На короткий миг мне даже захотелось обратиться к своей демонической ипостаси, чтобы полюбоваться сиянием чужих душ. Иилий отправил за мной явно не простых Владеющих. И что-то мне подсказывает, что как минимум треть этого войска состоит из Магистров и Грандмастеров…

Однако же общество жрецов и воспоминания о том, как черный обелиск прогибал мою волю во время побега из дворца, заставили сторониться таких опасных соблазнов. Приходилось довольствоваться интуицией и обычными человеческими глазами, внимательно следя за приближающимся строем имперских ауксилариев. А они, кстати, не особо-то и спешили к нам. Заподозрив, по-видимому, засаду, воины двигались осторожно, не переходя на бег. Хоть средней руки Владеющий мог развить в кратчайшие сроки скорость в районе сорока километров в час и поддерживать такой темп не менее получаса (и это в полном облачении!), но сейчас гвардейцы явно экономили силы. Если их командиры ожидают нападения, то это вполне логичная предосторожность.

Солдаты империи немного сбились с шага, когда расстояние между нами сократилось и они сумели разглядеть регалии последователей Воргана. Эмблема вписанного в круг меча с костяной рукоятью была известна всякому в Исхиросе с малых лет. А характерные черные доспехи храмовников, на которых этот знак и красовался, вовсе убивал последние сомнения. И вот тут когорты явно замялись. Да так отчетливо, что трибунам пришлось криками и угрозами заставлять бойцов двигаться дальше.

– Почтенные экзархи, прошу прощения, – заговорил гвардеец, носящий на шлеме один из самых высоких плюмажей. Хоть офицер и явно не рвался испробовать остроту нашей стали, надеясь решить дело миром, но все же он предусмотрительно остановился от наших шеренг на расстоянии броска копья Владеющим. – Но нам нужно пройти в город.