Новая жизнь 6

Глава 12

Те, кто когда-нибудь участвовал в дружеской драке – знают, как потом нелегко вставать с утра. Болит вообще все – и рука, которую потянул и, по-моему, даже где-то – отбил (больно крепкий у Большого Та череп!) и спина, которая пострадала от падения на ящик из-под апельсинов и голова заодно со спиной, а еще – совершенно затекло плечо, на котором спит Хината. Она у меня в комнате оказалась, потому что «папка будет у мамы громко прощения просить, давай я у тебе перекантуюсь». На каком именно этапе «перекантуюсь у тебя» перешло в «давай я тебе плечо отлежу» - трудно сказать. Наверное, я лицемер и пуританин, но никаких мыслей о сексуальности своей младшей сестры не допускаю даже в подсознание, а потому все что я ощущаю с утра – это то, что у меня затекло плечо, болит все и везде, а еще мне охота в туалет и если Хината будет продолжать закидывать на меня ногу, - будет нехорошо. Мочевой пузырь лопнет и забрызгает все вокруг. Потому я аккуратно выползаю из-под руки и ноги Хинаты, обращаю внимание, что во сне она чрезвычайно милая и из уголка рта у нее тянется ниточка слюны. Тихая Хината – милая Хината, а вот как она рот откроет… мда…

Хината ворочается и чего-то бормочет во сне, что-то вроде «Айка, рано еще, давай спать». Я нахожу ногами тапки, накидываю халат и иду в туалет, по дороге размышляя о том, что отношения между Хинатой и Айкой явно могут быть за гранью просто дружбы… или это у меня в голове что-то не так? После того, как задумчиво изучил свою физиономию в зеркале, синяк почти прошел, вот что значит мясо вовремя приложить, Марика метнулась кабанчиком за куском охлажденной говядины, правда мне на орехи потом высказала – мол Большой Та и так только из больницы, а ты ему на старые травмы свежие синяки… а я ей отвечал, что это он меня поколотил, а мне конечно никто не поверил. Нет, конечно, если бы мы с Большим серьезно схватились – это один коленкор, но в режиме ритуальной мужской драки, когда лежачего не бьют, по колокольчикам коленкой нельзя и вообще, только руками и ногами, да еще и стараясь друг друга не сильно покалечить – тут с Большим реально трудно что-то сделать.

Интересен тот факт, что кусок говядины «вагю», с прожилками мраморного жира – все же лучше справляется с синяком, чем просто кусок говяжьей вырезки, и хотя у нас Марика денег не считает, но в ближайшем магазинчике «вагю» не продавалась. Все-таки Кума знает толк в синяках и способах их культивации.

Я спускаюсь вниз и вижу восхитительную картину. Мама в своем легком халатике и с волосами, убранными в хвостик – танцует рядом с плитой, напевая что-то веселое. Папа сидит за столом и чего-то читает в своем планшете.

- Кента-кун! – поворачивается она ко мне и сияет улыбкой: - ты уже поднялся! Сегодня будет новый день! Пусть он пройдет замечательно! Садись рядом с папой, завтрак готов!

- Ааа… да, мам, спасибо. Доброго утра. – сажусь рядом с папой. Он поднимает взгляд и кивает мне. Изучаю его лицо. Мда, синяки под глазами, нет, это не синяки, это ж мешки и тени от недосыпа. Перевожу взгляд на маму, та весела, бодра и полна энергии. Снова смотрю на папу. Того как будто ночью экскаватор переехал и в траншею закопал, но отец не из тех людей, что сдаются и всю ночь оттуда выкапывался с помощью голых рук, вот – откопал себя и пришел домой завтракать. Вспоминается фантастический рассказ про человека, который вот так своего соседа и друга наказал – джин ему желания выполнял, как обычно – три, но конечным условием каждого желания было – что в два раза больше у соседа будет. И человек поступил правильно, а не так как мужик, который «рыбка, выколи мне око!», нет. Последним желанием он пожелал себе девушку. Умную, красивую, любящую и … чтобы ее темперамента было ему – в самый раз. А вот его соседом, который получил в два раза более умную, красивую, любящую и, соответственно – в два раза более сексуальную девушку – судя по всему и был мой отец.

- Доброго утра, пап. – говорю я. В конце концов мы с ним – мужчины и надо выразить ему сочувствие… и зависть. Вот не был бы я тут сыном – обязательно бы к маме клинья подбивал, потому как Мидори – это Мидори, но мама … эх, повезло отцу, хотя сейчас так прямо и не скажешь.

- Доброго утра, сын – кивает отец и улыбается улыбкой героя. Да, это улыбка героя, господа, потому что сейчас ему охота пойти и упасть, и спать беспробудным сном двое суток подряд, а он себя заставляет улыбаться!

- И это по-настоящему доброе утро! – кивает мама и ставит на стол большую тарелку с оладьями, тут же уже стоит кувшинчик с кленовым сиропом: - мы с твоим отцом вчера вечером пришли к согласию!

- Да-да. – говорит отец и поспешно ставит на стол чашку с чаем: - мы пришли к согласию.

- Что ты можешь дружить с кем хочешь – продолжает мама: - ну и что, что это Бьянка! Мы с твоим папой – взрослые люди и можем иметь дело с последствиями… и даже плакат этот… в общем она у тебя молодец! И сеть заправок у нее с этим… как там написано?

- «Плесни масла в огонь?» - вспоминаю я мотто на заправках.

- Именно! – сияет мама: - это же и наш девиз, правда, дорогой? – как-то мгновенно она оказывается возле отца и ее руки уже обвиваются вокруг его шеи, а ее губы уже так близко у его уха и чтобы расслышать последнее «дорогой» - приходится напрягать слух, потому что это не сказано, это было – промурлыкано. Прямо ему в ухо. Отец давится своим чаем и смотрит на меня умоляюще. Ну уж нет. Твоя жена, ты сам ее выбирал, так тебе и надо, тебя сейчас еще и на работу не отпустят… плеснут сейчас масла в огонь.

- Я рад, что Бьянка-сан добавляет… перчинку в вашу жизнь – говорю я и придвигаю к себе тарелку с оладьями. Кушать охота очень сильно, мне сейчас в эту Академию еще идти, а она еще так по-дурацки расположена, на отшибе, практически в пригороде, туда не так много автобусов идет, надо заранее выходить.

- М-мне на работу пора! – вскакивает с места отец и вытирает салфеткой губы: - прости дорогая! Но сегодня у нас важный день!

- Как, уже? – расстраивается мама: - мы могли бы … - и ее губы снова оказываются возле его уха и что-то горячо шепчут туда. Отец бледнеет и оглядывается вокруг. Интересно. Обычная реакция здорового мужчины на такое вот предложение – это покраснеть и обрадоваться, а не побледнеть и испугаться. Укатали сивку крутые горки.

- Но не при детях же! – говорит он и мягко отступает назад.

- Меня можете не стесняться – поднимаю вилку с наколотым оладушком я: - я только за. И потом, я уже взрослый. Правда жизни не покалечит мою психику.

- А? О чем речь? Доброе утро! – спускается по лестнице Хината и папа облегченно вздыхает.

- Ни о чем. – говорит он: - доброе утро, доченька. В воскресенье мы идем в парк, пойдешь?

- Конечно пойду! – выкрикивает Хината и тут же лезет к папе обниматься. Мама не сдает свои позиции и некоторое время папа выглядит как рождественская елка, только вместо игрушек на нем Хината и мама висят. Раздумываю о том, чтобы отбросить оладьи в сторону и тоже повиснуть на папиной шее – хотя бы из семейной солидарности, но … не. Мы с отцом – двое мужчин в этом сумасшедшем доме и должны блюсти реноме. И потом – еще раз повторюсь, что мне его ни капельки не жалко. Может быть – немного завидно, но не жалко. Слишком много счастья у человека, тоже мне проблема.

- А братик опять подрался! – тут же сдает меня мелкая и я давлюсь оладьей. Грозно смотрю на нее.

- Не было такого – отрицать, всегда отрицать. Не был, не замечен, не участвовал, не судим, характер скверный, не женат.

- Как же! – не сдается Хината: - всю ночь ворочался, куда его пальцем не ткни – везде болит! И синяки по всей спине!

- Эээ… - говорю я.

- А откуда ты знаешь, как он ночью спит? – хмурится мама и Хината понимает, что сболтнула лишнего.

- Дорогой, скажи им! – говорит мама, разыгрывая карту «я слишком беспомощная и красивая, чтобы что-то сделать, помоги мне, настоящий мужчина!». В обычное время, то есть когда отца рядом нет – весь конфликт был бы разрешен ей в мгновение ока – Хината получила бы скрученным полотенцем, а меня бы отчитали за то, что потакаю ей и «совсем избаловал, ты же старший брат!». Но сегодня в доме папа и правила игры меняются. Мама срочно становится классической «барышней в беде», которая с надеждой смотрит на своего спасителя. Вот уж кто умеет мужчине самооценку поднять – так это мама. Ей бы свои курсы онлайн открывать «как воспитать своего мужчину и сделать из него супермена». Конечно, какой мужчина от такой женщины в здравом уме уйдет? Ведь рядом с ней он сразу себя Настоящим Мужчиной чувствует. Она и банки не открывает, когда папа в доме, сразу «дорогой, я не могу открыть банку, ты же такой сильный». Вот неужели отец не задумывается – что, она банки не открывает без него? Открывает, конечно. Раз – и готово. По-моему, она вообще может ребром ладони пробки из своих винных бутылок выбивать…

- Ээ… - говорит отец, теряясь. Зная его – могу сказать, что ему неловко. И та ситуация, которую мама решила бы двумя взмахами полотенца – становится сложной и неразрешимой. Читать лекцию о недопустимости инцеста своей дочери, своей «маленькой звездочке» - он не может, это выше его сил. Это со мной он еще может сесть и поговорить, по-мужски, но дочка у него прямо в сердце обитает, они там вдвоем с мамой свили гнездышко и живут.

- Мы же специально такой дом купили, чтобы у тебя и у Кенты свои комнаты были – наконец говорит он: - разве не удобнее в своей кроватке спать?

- А я и спала – беззастенчиво врет Хината: - просто … было шумно. Вот я и пошла к братику, чтобы узнать, что за шум в доме.

- Надо бы звукоизоляцию к нам в спальню установить – задумывается мама: - дорогой?

- Д-да, надо бы… - кивает отец: - я займусь. Но это не означает, что ты можешь спать с братом в одной постели. Вы уже почти взрослые, а взрослые… взрослые спят в одной постели только тогда, когда любят друг друга… - он потеет и вытирает лоб платком.

- Но я люблю братика! – тут же находится Хината и я вижу, как мама сдерживает себя, чтобы полотенце в руку не взять. Да, роли у наших женщин в доме сразу меняются, как только папа рядом.

- Я очень-очень сильно его люблю! – она тут же прижимается ко мне, сжимая мою руку и мне приходится упереться другой рукой ей в лоб, чтобы она не втиснула себя в меня.

- Но-но! – говорю я: - руки прочь от тела комиссарского. Мне не жаль, но отец прав. Никакого инцеста в этом доме. Я не пуританин, но все же мужчина. Будешь в меня так вжиматься, я пойду и Бьянку домой приведу. С Натсуми вместе.

- Если это угроза, то очень неубедительная – прищуривается хулиганка и еще сильней прижимается: - давай! Приводи Бьянку! Мне и Натсуми нравится, она мне как старшая сестра! Все вместе будем спать! Это, как его .. sleepover, вот!

- Давайте не будем папу в лишний стресс повергать – говорит мама: - он вчера от плаката … пострадал, а уж если в нашем доме ночевать Бьянка-сан вместе с Натсуми будет, то… дорогой, у тебя кровь носом пошла!

- А… это у меня давление высокое… наверное из-за погоды – вяло оправдывается папа, запрокидывая голову, чтобы не испачкать рубашку, мама тут же достает платок и помогает ему устранить последствия.

- Но … все равно вам лучше спать по отдельности – не сдается отец, говоря гундосо из-за платка у него в ноздре: - Хината! Нельзя так!