Новая жизнь 6

Глава 19

Знакомый потолок на месте и приветствует меня, едва я открываю глаза. Привычный едва слышный шум кулеров и механизмов извещает меня о том, что я по-прежнему в Логове Злодейки. Как-то быстро все здесь стало таким знакомым и родным, быстро я привыкаю к смене декораций, тем более что в Логове – удобно. Все есть, никуда выходить не надо, тут и холодильники, забитые чем попало – от продуктов, которые необходимы для выживания во время зомби-апокалипсиса, а также медикаменты и какие-то колбочки (надеюсь это не герпес, скрещенный с Эболой). В Логове есть даже душевые, правда там здорово неудобно – это ж реально бывший завод и мыться одному в большой душевой – холодно и неуютно. Зато есть джакузи, которую привезли и установили прямо в цехе, неподалеку от входа и я как-то самолично видел, что здоровенный ротвейлер (то ли Добер, то ли Пинчер – я их не различаю, а Рыжая вообще зовет их Правый и Левый) – лакает воду прямо оттуда, своим огромным как лопата, розовым языком. При всей своей целеустремленности и собранности на своих целях, Кексик все же умудряется быть совершенно безалаберной в бытовом плане.

И это уютно. Я приподнимаюсь на локте, вернее – пытаюсь приподняться и тут же падаю назад, шипя от боли. Вот же… надо было ей так глубоко порезать… поворачиваю голову и смотрю на Шизуку. Она спит и лицо у нее, как и положено у молодой спящей девушки – безмятежно и спокойно. Всем бы так спать.

Некоторое время я изучаю ее безмятежное лицо и полуоткрытый рот, ее худые плечики, констатирую почти полное отсутствие груди и аккуратно, медленно – все же приподнимаюсь на локте, стараясь не напрягать спину.

- Сильно болит? – спрашивает Бьянка, которая приподнимается на локте, с другой стороны, от лежащей между нами Шизуки: - у меня обезболивающее есть.

- Почему-то я не удивлен – отвечаю я: - припомню я тебе эти фокусы с медикаментами. Ты ж клятву Гиппократа давала!

- Не давала – качает головой Бьянка: - неа. Однако и не нарушила тоже – если бы даже давала. Тебе вот на пользу немного боли испытать… меньше дури в голове будет, кроме того – ты так дольше держишься во время секса. С одной стороны – боль, а с другой – удовольствие. Huzzah!

- Ладно – я решаю не спорить с человеком, у которого мозг работает иначе чем у меня. Сперва надо первый контакт установить и язык общий выработать, а то мы с ней явно про разные вещи говорим. Меня больше занимают отвлеченные вещи, а именно – что там с прошлым нашей Шизуки и почему у нее опекун из полиции и где ее настоящие родители и почему она про семью свою никогда ничего не говорила. Или там – что я буду дома говорить про спину, и как долго я это смогу скрывать? С учетом того, что у нас дома все ходят в одежде (некоторые – в вызывающей, но все же одежде) – наверное смогу какое-то время. Тут главное, чтобы ничего не загноилось и все зажило, но в ком-ком, а в Кексике я могу быть уверен, она все сделала как положено, зашила слоями, на всю глубину раны, да еще какими-то модными биоразлагаемыми нитками. И без анестезии, да. Кроме того, меня занимает факт того, что делать с Кэтрин Мендозой, которая уже по факту проиграла одну дуэль, но сдаваться не собирается. Еще мне охота встретиться с Натсуми, потому что… ну просто охота встретиться и все. Провести тихий вечер, наполненный намеками и «интересными фактами», придумать что-нибудь, чтобы она прожила еще один замечательный день жизни. Ах, да, Косум со своим общежитием…

- Она красивее так. – задумчиво выдает Бьянка, разглядывая спящую Шизуку: - и лицо у нее расслабленное становится и тело… одежду она всегда мешковатую и темную носит. А тут – она поглаживает Шизуку прямо по ее отсутствующей груди, и та вздрагивает во сне и что-то бормочет.

- Обязательно было … вот так? – спрашиваю я Бьянку, хотя уже знаю ответ.

- Конечно обязательно – кивает та, оправдывая мои ожидания. Есть у Кексика такая черта – считает себя правой всегда и везде. В большинстве случаев это так и есть, но все могут ошибаться, а у нее сомнений нет в принципе и однажды это может ее нехило так подвести.

- Когда у человека такой катарсис, переосмысление ценностей, весь этот когнитивный диссонанс в крайней степени – никак нельзя человека на произвол судьбы бросать – говорит она, продолжая поглаживать Шизуку: - это жестоко и непрактично.

- Так, насчет жестокости я понимаю, а непрактично – это откуда? – вяло удивляюсь я, откидываясь на подушку. Зрелище того, как Бьянка поглаживает спящую Шизуку и как с нее сползает простыня все ниже – не вызывает у меня таких ярких чувств, какие должно было бы. Потому что чертова спина болит как скотина, у меня такое ощущение, что я теперь как черепаха, словно спина коркой покрылась и застыла в таком положении. А еще потому что вчера мы с Бьянкой сделали с Шизукой все что только могли, а возможно даже немного больше.

- Непрактично – потому что человек с таким устройством психики все равно найдет себе предмет фиксации. Ээ… как это у вас, у молодежи – на чем заморочиться.

- У молодежи? Ты старше меня всего на… три года?

- На пять лет – поправляет меня Бьянка, начиная пощипывать сосок. Шизука приоткрывает рот и начинает издавать какие-то странные звуки – словно птичка, не думал, что у нее такой высокий голос.

- Все равно ты молода и красива и не имеешь права выступать с точки зрения старшего поколения. Кто тут старый и умудренный опытом – это я. – трудно подбочениться, когда ты лежишь, но я попытался. Чертова спина.

- Как старый и умудрённый человек ты должен понимать, что дать этой вот, молодой особе зафиксироваться самостоятельно я не могла. Мало ли куда ее потом переклинит… ладно если она марки начнет собирать, а вдруг как ей понравиться тринитротолуол выплавлять в домашних условиях? Искусство – это взрыв! В общем ты, конечно, долбанутый, мало того, что ей нож дал и спиной повернулся, так еще и мне дротик в винтовке подменил. Я сперва злилась, а потом поняла – это же ты, ты всегда такой был – не такой как все. И как всегда – ты оказался прав. Ты перевернул ее мир с ног на голову и встряхнул… но этого мало, мой puddin’, необходимо потом все расставить по местам… взять ее за голову и сказать, слушай сюда, малышка, вот дивный новый мир и вот правила этого мира. Вот эти все – твои враги, а вот эти – твои друзья, а еще у тебя есть хозяин и ты должна служить ему, забыв себя. Потому что на место той пустоте внутри – я поместила чувство долга. Служение. Долг. Как там твоя Сора говорит – смерть легче пуха, долг тяжелее свинца. – Кексик наклоняется и целует Шизуку, накрывая своими губами ее маленький, темный сосок.

- Понятно. У тебя очень необычная техника психологической терапии… - признаюсь я, следя за тем, как она стягивает со спящей (спящей ли?) Шизуки простыню.

- О. Знаешь, что меня возбуждает больше всего? – она наклоняет голову в мою сторону: - то, что я в тебе не ошиблась.

- Ты во мне не ошиблась? Ты вообще ошибки не признаешь. – хмыкаю я, пытаясь устроится в кровати так, чтобы ничего не болело. Это трудно.

- Неправда. Не об этом речь. Я в тебе не ошиблась, мистер Джей. Ты именно такой каким и должен быть – социопат и психопат, манипулятивный больной ублюдок и это я люблю в тебе больше всего. Я едва не кончила прямо там, на крыше, когда ты дал этой долбанутой кинжал… потому что именно так бы и поступил Мистер Джей. Потому что ты – рискнул… но рискнул ли? Или скорее – просчитал все своим сверхразвитым мозгом, своим опытом социального манипулятора? Ты же знал, что она не ударит тебя, верно? Все это – просто спектакль и такой, что даже я сперва тебе поверила, но потом! Потом – мне открылась истина! – она смотрит на меня и в ее глазах снова пляшут отражения огней святого Эльма. Она закусывает губу, сильно – по ее подбородку бежит струйка крови, но она не замечает этого.

- Ты! – говорит она: - ты! Ты с самого начала хотел этого, не так ли? Хотел взять психопатку и … поломать ее. Сломать ей все внутри – для того, чтобы уютно обустроить там свое гнездышко? Да? Потому что теперь она зафиксирована на том, чтобы угодить тебе – всеми возможными способами, даже если это будет больно, даже если это будет стыдно и гнусно, даже если ей будет угрожать опасность… даже если потребуется умереть. Браво, мистер Джей! – она садится над все еще спящей Шизукой и хлопает в ладоши: - браво! И сейчас… а сейчас – ты проверяешь меня, верно? Поняла ли я твой план, поняла ли я твой замысел и могу ли я подыграть с ходу? Я все сделала правильно, мой puddin’, правда?

Я смотрю на нее, сидящую на кровати по-турецки, совершенно бесстыжую, обнаженную, с ее массивной, качнувшейся от движения, грудью, с ее безумными огоньками в глазах… и вздыхаю.

- Да. – в конце концов говорю я: - ты все сделала правильно.

- Huzzah! – она вскидывает руки вверх: - я прошла! А… будет награда своей Харли, а мистер Джей? Или все же… наказание? У нас здесь полно смазки после вчерашнего… и твоя Тень лежит тут же… ты можешь делать с нами все, что только захочешь…

- Я обязательно так и сделаю. Как только спина заживет. А то зашивать это в третий раз это не смешно. – поясняю я. С точки зрения Бьянки – я все знал и все продумал, а потом – еще и сформировал в голове у бедной Шизуки психологический якорь, замкнул управляющие контуры на себя и обрел себе рабыню, которая без колебаний убьет любого, на кого я укажу, будет верна и лояльна, чтобы я с ней не делал и вообще, сделает целью и миссией своей жизни служение мне. Это не так, но и спорить с Бьянкой – только время терять, она слишком уверена в своей правоте, при том, что есть области в которых она действительно гений, но есть и такие, где она попадает пальцем в небо пять раз на дню.

- У меня вот в голове не укладывается – говорю я: - то, что ты вчера с Шизукой сделала… и в то же время ты говоришь, что не очень опытна в сексе. Судя по-вчерашнему ты просто академик в этом.

- К сожалению это не так – качает головой Бьянка: - как ученый и женщина – я хорошо знаю, как именно доставить удовольствие женщине. Что делать с мужчиной… я знаю … теоретически. То есть большинство парней, с которыми я когда-либо встречалась – всегда были удовлетворены, даже если я просто лежала. А ведь это неправильно. Потому весь контент со мной в сети – эротический или с девушками. Что нужно мужчинам – я не знаю, и не собираюсь изучать. Потому что мужчины меня не интересуют.

- Что? – приподнимаю брови и развожу руками: - ээ… в последний раз как я проверял – у меня все же был пенис между ног. Или ты? – лезу руками под простыню. Успокаиваюсь. Все на месте, как и должно было быть. А то с Бьянки станется, отчикает ночью, сделает операцию по перемене пола и буду я Камико там, ну или Киоко. Она девушка целеустремленная.

- Меня не интересуют мужчины. Или женщины, если уж на то пошло. Я просто лучше их понимаю. Меня интересуешь только ты, мой puddin’… - говорит Бьянка и вот тут-то мне бы наклонить голову и проворковать –«Awww…», но у меня слишком развита внутренняя чуйка, и я сразу же понимаю, что моя жизнь с этого момента – только тяжелее станет. Большая сила – большая ответственность и невероятный объем микроменеджемента. Ох.

- Я тебя обожаю – продолжает она: - давай! Подчини себе всю Академию! Сделай сексуальных рабынь из всех этих дочек высокопоставленных шишек, и они принесут тебе твою власть на блюдечке! Ты прав, ты тысячу раз прав – миром правят мужчины, а мужчинами – правят женщины. Но не всякие женщины. Красивые женщины. И если все красивые женщины этой страны будут зомбированы тобой, твоим Даром Любви – то мы с тобой станем во главе страны… нет, даже мира! Аха-ха-ха-ха! – хохочет она и ее тяжелые груди сотрясаются. Шизука просыпается, трет глаза, недоуменно смотрит вокруг. Ни капельки не смущается, не краснеет, не подтягивает простыню к подбородку, пряча свое тело, нет. Да, у нее совсем другая психология.