Тёмные всадники

Брисеида подняла руку, поддавшись дурным привычкам старшей школы.

– Есть несколько моментов, которые все еще беспокоят меня. Например, я знаю, что Эней не мог увидеть дракона, потому что не был знаком с китайской культурой. Но почему жители Чанъана не увидели дракона, когда он напал на город? Большинство из них гораздо более восприимчивы к химерам, чем Менг. Почему они решили, что это было землетрясение?

– Фу Цзи дал нам ответ на этот вопрос, – сказал Эней. – Некоторые люди видели дракона, и поэтому народ был уверен, что божество разгневалось. Но если не все его увидели, то это потому, что дракон находился не на втором уровне реальности, а выше. На диске, который мало кому удается посетить. Элита хотела, чтобы все было именно так: у каждой проблемы есть свое решение, и в тот день целью было не поддержание легенды о драконе, а обвинение Менга. Поэтому Элита быстро подсуетилась. Вот что рассказал нам Фу Цзи.

Брисеида достала сферу Нила Кубы-младшего и развернула ее в центре их круга. В тысячный раз она провела пальцами между статуэтками химер, расставленных на девяти золотых дисках, образующих пирамиду.

– На верхнем этаже находится Мир Снов, куда все попадают ночью в своих снах, – сказала Брисеида, поглаживая трех драконов на вершине, один из которых наблюдал, как сражаются два других. – В основании находится первая плоскость реальности, та, куда теоретически не может попасть ни одна химера, – добавила она, проведя пальцем по самому широкому из дисков, лишенному химер. – Но на самом деле им нужно лишь протиснуться сквозь плоскости реальности, как сквозь невидимую пленку, чтобы достичь нас. Что делает первую плоскость реальности почти опасной, поскольку химеры могут напасть на нас незаметно.

– До тех пор, пока мы будем бояться их, – добавил Эней.

– Вот именно. Поэтому мы должны изменить наши убеждения, чтобы достичь второй плоскости реальности, где химеры становятся видимыми. Но теперь ты говоришь, что химеры могут атаковать нас с третьего диска, до которого людям еще труднее добраться?

– Боюсь, Фу Цзи именно это имел в виду, – ответила Лиз.

– А как насчет остальных пяти дисков, между третьим и последним, сновиденческим? Придется ли их раз за разом подвергать изменениям, чтобы защитить себя от химер?

– Не стоит заранее волноваться, – спокойно и ободряюще произнес Энндал. – Не ты ли говорила, что торговец на Площади Времени, который продал тебе статуэтку, думал, что находится на пятом этаже?

– Он сказал бы мне что угодно, лишь бы я купила его товар, – сказала Брисеида, пожав плечами. – Он ничего не соображал.

– Спроси его потом, если он все еще там. Как знать.

– Хм… Фу Цзи рассказал вам что-нибудь еще о том, как Элита использовала мои песочные часы? Я чувствую, что здесь что-то не так. Что они на самом деле сделали с драконом в пагоде? Они заперли его – это понятно. Но почему они поступили так за две недели до того, как он им понадобился? Что они так долго делали со зверем? Но что еще важнее, почему после этого они поместили песочные часы перед клеткой со львом на несколько дней? Вам не кажется это странным? Я чувствую, что нечто упускаю…

– Фу Цзи не рассказал нам всего, – ответил Менг. – Я знаю своего сына. Он решил, что некоторые знания лучше держать при себе.

– И что он рассказал тебе о призраке? Я имею в виду… о твоем мертвом брате, Менг.

– Ничего ужасного.

– Почему Шу Фан сообщил Ло Шэнь о песенной карте, которая позволила бы нам найти переход в Цитадель? Знает ли он о планах Элиты?

– Мой брат уже при жизни был любителем проделок. Ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем сбивать людей с толку. Я не думаю, что мы когда-нибудь узнаем, что он имел в виду. Моему сыну пришлось много спорить с ним, чтобы добиться помощи. Ему было безразлично, что я могу умереть. По словам Фу Цзи, брат не считает смерть неизбежностью. Что вполне понятно, с его точки зрения… В конце концов, его смогла переубедить участь Ло Шэнь. Я очень надеюсь, что он поможет Фу Цзи освободить женщин моей семьи.

– Как думаешь, Брисеида, может ли еще существовать переход, созданный Цитаделью? – спросил Энндал. – Переход, в который можно попасть с помощью песенной карты?

– Не знаю… Именно с помощью песенной карты мой друг Бенджи нашел портрет доктора Рише в Цитадели. Та, что висит во всех палатах больницы, из которой я совершила переход. И именно этот проход между больницей и Цитаделью использовал херувим. Поскольку существует, по крайней мере, одна стихотворная карта, которая использовалась на протяжении многих поколений в Поднебесной, то такая практика не является исключительной для Цитадели… Эту зацепку нельзя упускать.

Менг прочистил горло:

– Мы узнали много полезных вещей в Поднебесной. Но если, с учетом всего сказанного, искусство Бая – единственная причина, по которой канцлер Ли был готов убить тебя, Брисеида, то именно в этом кроется наш способ ослабить Элиту. И именно на этом мы должны сосредоточить наши усилия. Мы должны купить кисти, чтобы Брисеида научила нас рисовать, как это делает мой брат.

Энндал кивнул, на его лице появилась улыбка. Признание достоинств брата в таком утверждении должно было дорого обойтись генералу.

– Возможно, идея хорошая, но уже слишком поздно, – вздохнула Брисеида. – Фэн-шуй является частью китайской культуры. Как только мы достигнем следующего пункта назначения, нам придется начинать все сначала. Это действительно глупо, все эти часы, проведенные за рисованием, правильное положение кисти, между небом и землей, опора на движения ци… Когда держишь руку в таком положении очень долго, она начинает болеть. И все впустую. Я знаю, когда пришло осознание: в телеге, по дороге на гору Шеваль-Нуар. Когда нас так швыряло, я перестала думать о конечном виде своего рисунка и сосредоточилась на движении, о чем мне постоянно твердил Бай. Я была так близка к тому, чтобы увидеть химер… Вот почему я заметила отражение дракона в зеркале.

– Ци – это название силы у народа Менга, но эта сила должна быть универсальной, – заметил Оанко. – Новое знание находится в тебе, и ты, вероятно, все еще можешь его использовать.

– Если бы овладение ци было опасно для них только в Поднебесной, Ли без проблем позволил бы тебе вернуться назад, как того хотели херувимы, – добавил Энндал.

– Кстати, – заговорила Лиз, – как ты думаешь, почему херувимы хотели тебя отпустить?

– Если бы я знала…

– Когда они в последний раз пытались убить тебя, они все еще думали, что письмо твоего отца было написано в реальном мире, – размышлял Энндал. – Мы помним, что Цитадель рассматривает только доказательства, созданные в реальности. Теперь они знают, что это письмо не может их уличить. Возможно, они изменили свой план.

– Брисеида по-прежнему является доказательством их ошибки, – сказала Лиз. – Что, если они надеются искупить свою вину, доставив старика из пустыни в Цитадель? Возможно, они надеются отследить источник сопротивления, теперь, когда им известна личность Брисеиды.

Они молча размышляли о возможных последствиях теории Лиз.

– Было бы здорово, если бы они больше не пытались нас убить, – пробубнил Эней, всегда считавший, что стакан наполовину полон.

– Если только они не думают, что у них есть шанс уничтожить сопротивление раз и навсегда, – заметил Энндал.

– Если херувимы будут шпионить за нами, как мы за Элитой, преимущество будет за тем, кто первым найдет слабые места противника, – заключил Менг. – Время уходит.

– У нас осталась только половина песка торговцев, – заметила Лиз. – Нам придется действовать осторожно. Быстро установите контакт с местными обитателями, но будьте осторожны, так как любой может оказаться членом Элиты, хранителем или будущим студентом.

– Мадам Тити Л’Эрб, можно немного кипятка? – спросил Оанко. – Я уже закончил с нашим раненым, пора его будить.

Благодаря отвару Оанко Леонель внезапно и болезненно пришел в себя, как человек, на которого вылили ведро воды, чтобы помочь избавиться от похмелья. Его разбудили крики торговцев, которые постоянно сообщали о преимуществах своих товаров:

– ВСЕМОГУЩИЙ ПОЖИРАТЕЛЬ! ПРЫГАЮЩАЯ ПИПЕТКА! НЕВЕРОЯТНАЯ ЗАКУСКА!

– КТО ЖЕЛАЕТ ПРИОБРЕСТИ КРАСИВУЮ ЗОЛОТУЮ РАМКУ? НЕСОКРУШИМАЯ РАМА, СКЛАДНОЙ КАРКАС, ВОСХИТИТЕЛЬНЫЙ ПОРТРЕТ И НЕУСТАННЫЙ ПЕРЕХОД!

– Заткните их, – прорычал он, склонив голову к локтям.

– Они как петухи, перестают кукарекать только с заходом солнца, – усмехнулась торговка.

Леонель приоткрыл один глаз.

– Но… – сказал он, садясь, – вы все здесь! И… мы здесь!

Обнаружив пропасть под ногами, он резко ухватился за перекладины колеса, на котором находился. Оанко мягко подтолкнул его, чтобы парень снова лег.

– Нас спас призрак, а вас – дракон, которого смогла удержать Брисеида.

– Что? Ай! Что еще она вам наплела?

– Введете его в курс дела, пока я немного прогуляюсь? – ответила Брисеида, которой не терпелось дать парню хорошего пинка. – Лиз, одолжишь мне несколько калуров? Мне нужно купить чернила.

– Перестань вести себя как ребенок, Лео, – улыбнулась она, потянувшись к своей наплечной сумке и протянув Брисеиде четыре кусочка папье-маше. – Только дураки не меняют своего мнения. И давайте посмотрим правде в глаза: химеры существуют, нравится нам это или нет.

Брисеида заметила большой ларек, где можно было купить чернила. Она пробиралась сквозь толпу, когда густой туман заполонил Площадь Времени. Вскоре она могла видеть только кончик своего носа. Девушка попыталась найти палатку, ориентируясь на голоса торговцев, которые в кои-то веки оказались желанными, но наткнулась на прилавок каравана.

– Извините, я хочу купить чернила, не подскажете, где их можно найти?

Никто так и не ответил ей. Вдруг облако рассеялось, и сквозь белый туман показалась фигура торговца, сидящего со скрещенными ногами, его взгляд был рассеян. Перед ним была выставлена впечатляющая коллекция песочных часов всех размеров. Современные или антикварные, резные, с замысловатыми узорами, но все они были покрыты толстым слоем пыли.

– Я знаю вас! – воскликнула Брисеида.

Она повернулась, чтобы взглянуть на торговца картами, который в прошлый раз находился на другой стороне улицы. Он одарил ее дружелюбной улыбкой, едва заметной в тумане. Она перешла через дорогу, чтобы поприветствовать его.

– Здравствуйте! Вы меня помните? Я недавно прибыла сюда.

– Естественно, юная леди! Я помню вас, как будто все произошло вчера! Как продвигается ваша работа над прелестной теорией Нила Кубы-младшего о времени?

– Я бы хотела спросить вас: где вы нашли эту скульптуру? Кто-то отдал ее вам?

– О, вы знаете, я получаю их каждый день, причем с самого рассвета, – извинился он. – Я не веду учет, как вы могли подумать. Да, конечно, мне ее принесли, но кто и когда…

– Я понимаю, – вздохнула она. – Расскажите мне… о теории времени Нила Кубы-младшего… Как вы думаете, на каком диске реальности мы сейчас находимся?

– Вот это более легкий вопрос! Думаю, на четвертом.

– А… Хорошо, спасибо.

– Нет, подождите, на шестом. Да, верно, на шестом.