Убить Хранителя

Она села на шкуры, расстеленные на полу, подставила спину теплу камина и слегка поежилась, отчего отдаленно напомнила добытчицу, вернувшуюся наконец с зимней охоты в теплую лесную хижину. Я сел к ней, и обнял за талию. Малена положила голову мне на плечо и тихо произнесла:

— Я не узнаю тебя, Ральф. Ты как-то изменился.

— Почему? Что могло со мной случиться? — Я усмехнулся. Знала бы эта девушка, что могло случиться. Вернее, что уже случилось. Как у меня самого еще мозг не съехал от происходящих событий.

Малена чуть отстранилась и посмотрела прямо на меня.

— Глаза видят тебя, руки обнимают, губы целуют, но душа не чувствует.

— Ты имеешь в виду, что больше не питаешь ко мне чувств?

Хорошо бы, если так. Ох, Малена, Малена. Не до любовных интриг мне с иномирянками. Тут такое творится!

Если бы она ответила, призналась в охладевших чувствах, я бы не расстроился. Расстроился бы Ральф — тот, прежний (настоящий?). Всем хороша была Малена из Каулора. Длинные золотые волосы, изумрудные глаза, спелые губы. Как говорится, живи да радуйся. Наверняка Ральф ее очень любил. Но я не мог идентифицировать себя с Ральфом. Даже перемещаясь между мирами, вселяясь в чужие тела, став Хранителем наконец, я оставался Эриком с Земли.

А еще вспомнил о том, что произошло до сегодняшней встречи с Маленой. Когда прогуливался по аллее, открыл еще одну тайну, касающуюся перемещения. Неполного, как мне всегда думалось, перемещения между мирами, ведь приходилось все время занимать чужое тело. Телепортация получалась не физической, а метафизической. Веский аргумент в сторону подозрений, что это какая-то симуляция — либо сон, либо виртуальная реальность. Но какой же все-таки была реальной эта виртуальность!

Суть в том, что знания, которые дарит Хранителю Огненная Лестница, приходят не сразу: мозг просто может не выдержать. Они идут волнообразно, мягко. И вот, сегодня я узнал, что существую одновременно в трех мирах.

Не перемещаюсь, покидая один мир и вторгаясь в другой, вырываясь из одного тела и занимая второе. Нет. Я продолжал жить во всех трех мирах одновременно.

От этого возникало множество внутренних противоречий. Даже наделенный знаниями Хранителя я не понимал, как подобное вообще возможно. Я не мог пропустить ситуацию сквозь себя, подцепить крючочками внутреннего я, хорошенько дернуть и связать все в единый тугой узел. Все ниточки распадались, разлетались на ветру.

Я не ассоциировал себя ни с Ральфом, ни с Черным Лисом. Они не могли быть мной, а я — ими. Это какие-то чужие люди, чуждые мне личности.

Но знания Хранителя говорили об обратном. Огненная Лестница вдалбливала простую истину, что я триедин!

Принять новое знание оказалось непросто. Сложно даже представить, осознать, что где-то есть еще один ты — мыслящий, живой и не подозревающий о существовании другого самого себя. Мои противоречивые чувства не описать ни какими словами. Вот о чем я думал, в тот момент, когда Малена решила то ли завязать серьезный разговор о чувствах, то ли слегка выяснить отношения. Даже мимолетно подумал, а не уничтожить ли свои чуждые копии? Остаться единолично в трех мирах? Не станет Ральфа, исчезнет Черный Лис. Ведь я Хранитель, я могу!

Да, я мог. Обладал достаточной силой, чтобы уничтожить любое существо в любом конце Созвездия Серого Льва. Но ведь…

Ральф — это я!

Черный Лис — это я!

И я — это я!

Кто я?

Кто из нас настоящий я?

Все настоящие?

Все!

Абсолютно все!

Я ума не мог приложить, как решить дилемму. Но и оставить, отбросить ее не мог. Знание, дарованное Огненной Лестницей, накрыло меня с головой в самый неподходящий момент — в миг встречи с Маленой. Мне приходилось пытаться отвечать на ее вопросы и мчаться по мысленным коридорам возможных решений вопроса перемещения между мирами, параллельно пытаясь смириться с новым положением дел.

Еще полчаса назад казалось, что я переселялся в чужие тела. Но оказалось, что никакого переселения не происходило. А было перемещение. Между собственными телами!

Что за бред? Как такое может быть в принципе? Это парадокс, противоречащий здравому смыслу! Я уже совершенно искренне верю в Хранителей, в магию, в то, что земляне — это пришельцы! Верю в Сердце Вселенной, в миры и преграды между ними… Да во все я верю! Но как один и тот же человек может существовать в трех экземплярах, я отказываюсь понимать!

И тут меня осенило.

А что если три меня — это как бы три осколка одного кристалла? Может, нужно их соединить?

Итак.

Ральф — это я. Вот уже и вспомнил свое яркое детство в Каулоре, полное чудных открытий. Отрочество, когда менялось мировоззрение, и начинал глядеть на многие события совершенно скептически, хотя тогда казалось, что философски. Часто ударялся в банальности, как трехлеток, по отношению к близким или просто окружающим людям: завидовать — плохо, не завидуй; зачем ты причитаешь — не причитай, займись делом; ненависть — чувство слабой души, стань добрее. Ну и прочее в таком же духе.

Ральф с самого рождения являлся мной, обладал моим разумом… или наоборот? В общем, Эрик на Земле и Ральф в Каулоре — это две сущности меня, две вероятности, проявленные Вселенной относительно одной и той же личности. Более понятным мне казалось объяснение, что Ральф — это Эрик, каким бы он был, если бы родился в Каулоре. Хотя почему «был»? Ральф — это Эрик, рожденный и существовавший в мире с небом-палитрой.

То же самое относительно и Черного Лиса.

Кажется, все просто. Но мое объяснение торчало, как костыль среди скошенного поля. Окончательно же рушилось нагромождение рассуждений от одного факта: почему в трех мирах моя внешность и мой возраст различны?

Ральф не похож на Черного Лиса, Лис не похож на меня. Внешне мы разные. Может, даже и характеры не сходятся, мысли и желания. Как все понять и попытаться объяснить самому себе?

Снова тупик в крысином лабиринте.

Легкий толчок в плечо словно выбил меня из вакуумной колбы.

— Эй! Ральф! Ты меня слушаешь?

— Конечно, Малена, конечно…

— Я говорю, что по-прежнему люблю. — Малена провела теплой ладонью по моей щеке. — Но ты изменился… ты как-то странно изменился.

— Все мы когда-либо меняемся, — пролепетал я в ответ, не найдя более уместных слов.

Малена вздохнула и молча стала смотреть на игру языков разноцветного пламени в камине.

Мы сидели на шкурах и трепетно, бережно прижимались друг к другу. Колдовской огонь в каменном гроте шептал какую-то мантру, иногда потрескивал. Он питался не поленьями и не хворостом. Пламя рождалось из горстки зеленого порошка, тянулось вверх неспешно, как при замедленной съемке, плясало за каменными зубьями.

Малену было жаль. Очень. По всем параметрам она подходила на роль возлюбленной. Красота гармонично сочеталась с умом. Не лишена была порядочности и рассудительности. Я ожидал скандала и истерики, ну или хотя бы стандартного акта обиды. Ничего. Она лишь вздохнула и прижалась ко мне. Но читалось в ее глазах вовсе не смирение, не фатализм. Казалось, она обдумывает план, как вернуть Ральфа. Прежнего, доброго, веселого Ральфа. Ее Ральфа.

Но Ральф действительно изменился. Возможно, навсегда. Нечестно по отношению к Малене. Возможно, она хотела связать с ним судьбу. Но вдруг без всякого предупреждения ее Ральф перестал существовать. Чего ради? Ради рождения нового Хранителя и спасения трех миров? Которых, возможно, даже не существует. Может, все это происки коварного геймдева или бредовый сон умирающего парня, который сейчас лежал в палате онкоцентра «Рассвет»? Но тогда и Малена — просто блажь.

Так или иначе, теперь в Ральфе, обновленном Ральфе, обитали три сущности или тройственная сущность. Может, пора уже начинать идентифицировать себя с этим парнем — хохмачом с Каулора? Идентифицировать и смириться, что его больше нет. Теперь он — это я. А я — Хранитель трех миров Созвездия Серого Льва.

Кто-то скажет: неужели становление Хранителя должно непременно помешать любви? Ну, стал Хранителем, и что такого? Малена-то вот она, нисколько не изменившаяся, продолжающая любить. Так и ты люби ее!

Когда получил могущество и невероятные знания, я увидел Вселенную другими глазами. Открыл для себя те процессы, до которых человечество доберется только через тысячи лет. Или никогда.

Обстоятельства сложились таким образом, что я мог связать себя с женщиной только лишь непродолжительными, временными узами. Но Малена не заслуживала страданий и сердечных мук. Как же быть? Ведь открыто признаться я сейчас тоже не мог. Этакий варвар, забежавший в цветущий сад и в одночасье растоптавший все бутоны мозолистыми ногами. Права морального на такой поступок я не имел.

Любовь сама по себе не играла здесь главной роли. Моим чувствам все же приходилось считаться с моими же мыслями и убеждениями. Понимание того, что встал на путь одиночки и превратился в угрюмого паломника жизни, провожающего спины случайных попутчиков, которые исчезали за первым же поворотом, сдерживало, даже сводило на нет мысли об обыденных человеческих радостях.

Пусть я и стал Хранителем не по своей воле, но обратная дорога оказалась закрытой, мосты испепелены и потоплены. Право жить жизнью обычного человека постепенно покидало меня.

Приходилось отступаться от всего мирского.

Что я говорил про истины, которые наша цивилизация не познает еще долгое время? Так вот. Почему именно долгое время? Человечество, покорив или захватив Землю, утратило былые технологии и оказалось отброшенным далеко назад. На новом космическом теле, в Солнечной системе, пришлось все начинать сначала. Строить жизнь с нуля, всему учиться снова. Так как старый, впадающий в маразм, Рондал не посчитал нужным рассказать подробнее о роли и ответственности Хранителя, пришлось самостоятельно разобраться с этим вопросом.

Но самостоятельно ли? Может, Огненная Лестница снова открывала для меня какую-то правду? Не важно, откуда приходили знания, главное, что они приходили. Не мучительно и не медленно, как после амнезии, нет. Обыденно, спокойно вдруг осознавал, что вот это-то я знал уже чуть ли не с самого рождения, просто не задумывался раньше, не обращал внимания. Словно являлся живым подтверждением платоновского учения об анамнезисе — познании мира как воспоминании души о тех явлениях, которые она уже видела до своего рождения в материальной вселенной.

Мне как Хранителю предстояло подтолкнуть вперед человеческую цивилизацию. Земную, Каулорскую и Междуозерскую. Взять бережно за хрупкую руку и подвести к тому уровню развития, который прекратил свое существование из-за катастрофы. Катастрофы, которая произошла миллионы лет назад и погубила нашу древнюю межпланетную цивилизацию. Когда великое достижение науки стало яблоком раздора. Когда война уничтожила пять планет и почти всех древних людей.

Я должен был научить людей учиться. Учиться быстро и эффективно, чтобы снова открыть параллельные реальности. Уверен, этого и хотел Рондал, но не смог правильно выразить мысли, которые уже путались в одряхлевшем мозгу. Вероятно, того желала и Огненная Лестница, если она вообще имела способность чего-то желать. Непостижимое, колдовское сооружение, суть которого не подвластна даже Хранителю.