Паритет интересов

– Хорошо. Сейчас поем, и будет совсем отлично, – отчитался я.

– Не прятался бы, я бы тебе еду возила, пока ты дома лежал, – укорила она меня.

– Я не прятался, я просто не подумал, да и беспокоить тебя не хотел, – пришлось опять оправдываться.

– Тоже мне беспокойство, – отмахнулась она от моего довода и принялась резать черный каравай.

Я сразу схватил корочку. Не смог удержаться от обалденного запаха, что источал хлеб. Алина неодобрительно покачала головой, но упрекать голодного мужика не стала, а вернулась к плите.

– А где у тебя толкушка? – спросила она через какое-то время, обследовав ящики.

– Э-э… – произнес я с набитым ртом.

– Понятно, – нахмурилась Алина и резюмировала: – Значит, на гарнир будет просто картошка с маслом.

Я согласно кивнул.

– А у тебя вино есть? – вдруг поинтересовалась девушка.

– Нету. – От ее вопроса я чуть не подавился. Только этого мне не хватало.

– Надо было в магазине купить, – разочарованно пробурчала она себе под нос.

Ужин получился из категории «пальчики оближешь». Мы сидели друг напротив друга и, перебрасываясь время от времени короткими фразами, поглощали пищу. Алина бросала на меня хитрые взгляды, я в ответ хмурился, догадываясь, что та что-то замышляет.

– Вкусно, – похвалил ее я. Затем, взглянув в окно, за которым уже стемнело, начал деликатно выпроваживать гостью: – А тебя родители не потеряют?

– Мама знает, что я у тебя. – Она поднялась, обошла стол и уселась мне на колени.

«Вот черт, надо было ногу на ногу закинуть», – запоздало подумал я.

– И твою маму это не волнует? – Я попытался абстрагироваться от ситуации. Мне еще возбудиться не хватало. Тогда будет полный аут, никакая психотерапия не поможет. Митрошин меня просто и незатейливо уничтожит. Не та я еще фигура, чтобы с ним конфликтовать. Да и до поездки за бугор мне лучше не отсвечивать.

– Ты хочешь поговорить о моей маме? – Алина тоже умела отвечать вопросом на вопрос.

– Поздно уже, – заметил я, покосившись на окно. – Давай я тебя провожу до остановки. Или такси тебе вызвать?

Мою голову за подбородок вернули в исходное положение.

– Пока не поцелуешь, не уйду, – поставили мне ультиматум.

– Если поцелую, ты не уйдешь, – раскрыл я ей другой сценарий событий.

– Хорошо, – кивнула она, приближаясь.

– Что хорошо? – Я отодвинулся. – Алина, ты же уже взрослая, должна понимать, что нельзя мужиков дразнить. – Добавив в голос строгости, я встал с табурета. Девушку же поставил на пол.

– Я тебе не нравлюсь? – Ее глаза сощурились, а губы вздрогнули.

Вместо прямого ответа я решил надавить на женскую практичность.

– Алин, зачем я тебе? Я обычный парень из общаги. За мной ничего и никого нет. Не знаю, куда там смотрит твоя мама, но вы обе совершаете ошибку. Я тебе не пара, – произнес я как можно более убедительно.

– То есть я тебе не нравлюсь? – вторила девушка, словно не слыша меня.

Ее взгляд стал колючим.

– Нет, не нравишься. – Походу, свойственная женщинам прагматичность у Алины еще не проснулась, так что пришлось рубить сплеча.

– Ты мне тоже! – крикнула она и выскочила в прихожую. На пол упало что-то тяжелое, а чуть погодя грохнула дверь.

Матерясь, я залез в ботинки и, прихватив куртку, выбежал следом.

Возле подъезда Алины не оказалось. Пришлось бежать в сторону остановки. За несколько метров до цели я остановился – увидел девушку на скамейке. Подождал немного, пока не убедился, что та села в автобус, после чего пошел к телефону-автомату.

– Борис Аркадьевич? – спросил я, когда прекратились гудки и раздался мужской голос. – Это Чапыра. Алина села на автобус и едет домой.

– Хорошо, – сухо ответил Митрошин и положил трубку.

«Многообещающему тандему пришел конец», – печально констатировал я, до конца не понимая, правильно ли я поступил, разорвав отношения с прокурорской дочкой. С одной стороны, продолжать их – значит злить Митрошина, который явно дал понять, что не желает видеть меня рядом с дочерью. С другой стороны, девушку обидел, что не есть хорошо. Хотя влюбленность в спасителя – чувство временное. По идее скоро должна пройти. Уверен, ее однокурсник Алекс обязательно этому поспособствует.

Рассудив так, я под нетерпеливый стук по стеклу, вышел из телефонной будки, уступая место следующему страждущему.