Паритет интересов

Глава 5

На утренней оперативке за меня взялись всерьез.

– Чапыра, ты где два дня шлялся?! – поставил вопрос ребром Головачев.

– Работал по уголовным делам, – бодро отчитался я, встав по стойке «смирно».

– Где протоколы допросов? – встрял Курбанов, развернувшись ко мне вполоборота.

– Потерпевшие уже давно допрошены. Я с ними встречался уточнить кое-какие моменты, чтобы понять, серия это или нет, – ответил я, смотря на Головачева.

– И почему этим нужно было заниматься именно во время оперативок? – Подполковник откинулся на спинку стула с новой прикуренной сигаретой. – Людмила Андреевна, когда уже вы научитесь контролировать своих подчиненных?

– Виновата. – Голос Журбиной дрогнул, а лицо привычно побледнело.

Головачев вздохнул и вернулся к сказанному мною.

– И что, уточнил?

– Уточнил, – кивнул я, – между всеми потерпевшими есть связь.

– Может, ты уже и преступника нашел? – усмехнулся Курбанов.

– Пока нет, – безразлично ответил я, демонстрируя наплевательское отношение к подначкам.

– Даже странно с твоей-то прытью. – Глаза майора недобро сверкнули, а лицо скривилось в усмешке. – Прошлую серию ты всего за пару часов раскрыл, а тут целых два дня беготни – и никаких результатов.

– Результат есть, я его только что вам озвучил, – тактично напомнил я начальству.

– А какого хрена ты сам-то бегаешь? – все никак не мог успокоиться Курбанов. – Следователи работают головой, а не ногами! Или ты решил в УГРО перевестись?

– Да, кстати, Альберт, Лусенко вчера на тебя жаловался. – По хмурому виду Головачева было понятно, что он сильно недоволен этим обстоятельством. – Говорит, ты от помощи его оперов отмахиваешься, поручения им не даешь.

– Это не так, – возразил я. – Поручения я давал и даже ответы на них получил.

– То есть начальник уголовного розыска врет? – поставил под сомнения мои слова Курбанов.

– Без понятия. Но мои слова подтверждают материалы уголовных дел, – уверенно заявил я, понимая, что с этой стороны ко мне не подкопаться.

– При расследовании дел нужно сотрудничать с уголовным розыском и органами дознания, а не делать всю работу в одиночку. – Начальник следствия, судя по его лицу, догадался, что в действительности произошло между мной и УГРО, но все же решил сделать мне внушение.

– Будущей наградой делиться не хочет, – заявил Курбанов. – Думает, ему сейчас за каждое дело будут по грамоте выдавать. – Он заржал и недобро добавил: – Карьерист выискался.

Подчиненные первого зама начальство поддержали, особенно выделялся трескучим смехом известный своим подхалимством следователь Панкеев.

Войченко с Сорокиным не смеялись, зато присматривались ко мне с подозрением, словно прикидывали, сколько в словах майора правды.

Акимова же с ностальгией в голосе заметила:

– Кто из нас не мечтал о наградах и признании? – Она обвела всех задумчивым взглядом и остановила его на сидящем напротив нее Курбанове. – И не тебе, Руслан, кого-то в карьеризме обвинять. К месту зама ты по головам шел. – Последние слова Акимова уже цедила. – Или ты в нем конкурента почуял? – захохотала она.

– Все успокоиться не можешь, – взъярился Курбанов. – Меня назначили на должность, потому что я профессионал!

– Тебя назначили, потому что ты меня подставил! – оголила зубы в оскале Акимова.

– Хватит! – вмешался Головачев. – Устроили тут разборки, – проворчал он и, убедившись, что оппоненты хоть и не перестали испепелять друг друга ненавистными взглядами, но все же замолкли, продолжил: – Сегодня последний день месяца.

После этих слов в кабинете установилась абсолютная тишина.

– Сядь уже, не мельтеши, – бросил Головачев мне, чтобы я не загораживал ему обзор. – Где дела?! – Он раздраженно вдавил только что прикуренную сигарету в пепельницу. – Свои же собственные планы не выполнили – стыдоба! – Далее подполковник изъяснялся исключительно матом.

С оперативки все вернулись словно оглушенные. Ксения сразу же принялась кипятить воду, а Журбина уселась в наше кресло и две минуты, прикрыв глаза, молчала. Ожила, только когда Ксюша сунула ей в руки кружку с растворимым кофе.

– Альберт, – начала она после пары глотков, – я не знаю, что у тебя там произошло, даже допускаю, что это что-то серьезное, но личные дела не должны сказываться на работе.

– Да с девушкой он поругался, – фыркнула Ксения. – Тоже мне загадка.

– С Алиной, что ли? – удивилась Журбина. Судя по ее растерянному виду, такую версию она не рассматривала.

Обе коллеги вопросительно уставились на меня.

– Она тебя бросила? – предположила Людмила.

Я молчал, прикидывая, воспользоваться ли мне подсказкой или свалить все на недавнюю травму.

– Как она могла?! – не дав мне определиться, воскликнула Ксения. – Ты еще даже не поправился! А в госпитале заботливую из себя строила. Двуличная какая! – гневно заключила она.

– Э-э… все не так было, – попытался я заступиться за ни в чем не повинную Алину, но меня перебили.

– Альберт, в твоей жизни будет еще много девушек, – подбодрила меня Журбина. – Так что забудь об этой Алине. Девушки приходят и уходят, а работа остается, – свернула она разговор в деловое русло.

– Все верно Люда говорит, – поддержала подругу Ксения.

Обе смотрели на меня настороженно, ожидая реакции.

– Да я в порядке, – заверил я коллег. – Готов расследовать серии краж, грабежей и других преступлений!

– Вот и правильно! – облегченно выдохнули они.

– Только она меня не бросала. Мы расстались по обоюдному согласию, – все же уточнил я, ведь такая версия больше соответствовала правде.

Ответом мне стали понимающие улыбки.

Додумать, что они означают, мне помешал зашедший в кабинет Скворцов. Вид у него был собранный, взгляд непреклонный.

– Я не жаловался, – с порога заявил он, видимо что-то уловив на моем лице. – После твоего награждения Мохов нажал на Лусенко, чтобы тот повысил раскрываемость. Лусенко в свою очередь оторвался на нас, и нам пришлось признаться, что ты нарыл серию. – Вадим уселся на стул возле моего стола и продолжил: – Погнал меня к тебе, а когда я вернулся ни с чем, разорался и побежал к Головачеву.

– Понятно, – прокомментировал я услышанное и так же безразлично добавил: – Сейчас напишу поручение, – вставил лист бумаги в печатную машинку и начал набивать текст.

– Ты пойми, я сейчас один по кражам работаю, – продолжил налаживать отношения Скворцов, наблюдая за тем, как я печатаю. – Борис на больничном, ему дочь ветрянку из детского сада принесла, а Виктор Иванович угоном автомобиля какого-то торгаша занимается. Вот и встретили тебя не особо приветливо. – Он пожал плечами, как бы показывая, что обстоятельства выше нас.

– Да нормально все, – оборвал я его лицедейство.

– То есть мир? – уточнил он.

– Мир, мир, – подтвердил я. Не ссориться же из-за всякой фигни.

– Ну вот, теперь готов ехать в дачный кооператив, – удовлетворенно произнес Вадим, читая напечатанное мною отдельное поручение.

– Да погоди ты пока с поездкой, я еще не со всеми потерпевшими переговорил, – притормозил я Вадима. – Чего ты там сейчас искать будешь? Надо хотя бы круг подозреваемых сузить.

– Ну да, ну да, – согласился он, хотя задержка его явно не обрадовала. Видимо, Лусенко всерьез за него взялся. – И когда ты с ними поговоришь? Или лучше давай я сам пробегусь?

– Не надо, сегодня после работы сам все сделаю, – обнадежил его я.

– Хорошо, завтра тогда поездку обсудим. – Встав со стула, он протянул мне руку.

На выходе Скворцова чуть не сбил забежавший в кабинет взмыленный Войченко.

– Конец месяца, – понятливо усмехнулся инспектор УГРО, потирая ушибленное плечо.

– Ксюш, подпиши. – Денис сунул под нос девушке протокол из уголовного дела. – Вот здесь подписи понятого не хватает, – начал он ей объяснять.

– Подожди, образец посмотрю, – отмахнулась она от его пальца, которым он водил по протоколу.

– И вот здесь одного понятого нет. – Войченко положил перед Ксенией следующий протокол. – Хотя лучше ты, Альберт, – посмотрел он на меня, – чтобы почерки были разные.

– Не буду я ничего подделывать, – сдвинул я в его сторону псевдодокумент.

– Какие мы правильные, – беззлобно проворчал он, но протокол забрал.

– Альберт у нас честный и порядочный. Не надо его портить, – строго предупредила Ксения, забирая у Дениса протокол и делая в нем нужную запись.

– Уговорила, – заржал тот и, схватив готовые документы, выскочил из кабинета.

– И так каждый конец месяца, – театрально закатив глаза, вздохнула девушка, когда дверь захлопнулась.

– И что, во всех уголовных делах есть липовые понятые? – уточнил я.

– Нет конечно, – фыркнула она на меня. – И не распространяйся об этом.

Очень хотелось узнать, в чем смысл подделывать то, что можно добыть законным путем, но я покладисто не стал развивать тему фальсификации доказательств. Незачем коллегу злить. Просто возьму эту информацию на заметку, вдруг пригодится.

Обедали мы сегодня с Ксюшей вдвоем. Из всего следственного отдела лишь Курбанова в столовой заприметил. Следователи по очевидным преступлениям, позабыв про еду, корпели над уголовными делами в своих кабинетах – им был дан приказ успеть их все сдать до вечерней оперативки. Даже Ирочку припахали печатать под диктовку обвинительные заключения.

А вечером Журбина сообщила, что оперативки сегодня не будет.

– Тогда я пошел, мне еще к потерпевшим надо заскочить, – полувопросительно сообщил я начальнице, собирая портфель.

– Иди, – нехотя отпустила она меня. – Только завтра не опаздывай!

– Приложу все усилия, – заверил ее я.

– Вообще-то завтра никого из начальства до обеда не будет, – возмущенно протянула Ксюша, давая понять, что рассчитывает отоспаться и немного опоздать.

– Я сказала: завтра в девять чтобы были оба! – Журбина была непреклонна, что, впрочем, не помешало Ксении продолжить выпрашивать у той послабление режима.

– Ну, Людочка, – заканючила она.

Ждать, чем закончится этот цирк, я из-за спешки не стал, были дела поважнее.

Нет, я не к потерпевшим рвался. Время – еще шести нет, и все приличные советские люди на работе. Первым пунктом у меня значилось посещение ЦУМа. Осень на дворе: то дождь, то ветер, то все вместе – надо утепляться. Заметил, что здешний климат был суровее, чем в мое время. Такая промозглая и холодная погода, как сейчас, у нас только к концу октября устанавливалась.

Возле магазина ожидаемо встретил своего знакомого фарцовщика Константина.

– Ты зачем? – кивнул он на входные двери после приветствия. – Будешь семечки?

– Нет, не буду. А я за шапкой.

– За зимней? Так их нет еще в продаже. – Он сплюнул шелуху и вставил в зубы новую семечку.

– Да не, мне обычную, вязаную, – пояснил я.

– Петушки только, даже кепок нет. Вчера были, но разобрали, – рассказал он мне об ассортименте отдела головных уборов.

– А у тебя есть? – пришлось спросить, не просто же так он про шапки разговор затеял.

– У меня все есть, – самодовольно заявил Константин.