Новая жизнь 5

— Я считал, что наш поединок по правилам. — говорю я: — вы же так говорили, Наояма-сан?

— Что? Ну да, все по правилам… — отвечает он, прекращая возится с сумкой: — что такое?

— Конца поединка не объявлено, отсчета не было, я на ногах. — перечисляю я: — по правилам бой продолжается, а вы перчатки снимаете.

— Малыш… — смотрит на меня Наояма. Смотрит снизу вверх, он присел над своей сумкой: — ты серьезно? У тебя голова уже встряхнута, это в тебе горячка говорит. Посиди, отдохни, к врачу сходи. Аки-кун — он кивает в сторону очкастого: — считает, что у тебя с головой не все в порядке и я это вижу сейчас. Охолони чуток.

— При всем уважении к вам, Наояма-сан, вы, кажется, переоцениваете свои способности и преуменьшаете мои. Я не считаю себя таким уж выдающимся бойцом, но все же — правила есть правила. — пожимаю плечами я: — если вы хотите оставить все как есть, значит вы уступаете позицию и сдаетесь. Меня устроит любой расклад.

— Наояма-сан! — говорит Акихиро, поправляя свои очки, жестом, который начинает меня раздражать: — условия нашего с вами договора подразумевают… стороны должны выполнять свои обязательства! Вы читали договор перед подписанием, юрист подтвердит.

— Верно! Никто не даст тебе уйти без победы! Иначе денег не получишь! — встревает в разговор кто-то из свиты и Акихиро тут же дает говорящему подзатыльник. Верно, нечего чемпиона драконить, вот уже после слов Акихиро — у него желваки заиграли и глаза сузились. Нехорошо так сузились, да.

— Хорошо — говорит он, после неловкой паузы: — хорошо. Но имей в виду, малыш, ты сам на это напросился. — и он снова натягивает перчатки. Встает, разминает шею и делает шаг вперед. Протягивает мне перчатку. Тычу в его перчатку своей в знак приветствия и отступаю назад.

Тут надо сказать, что все эти техники старой школы — я не сильно-то и изучал в свое время. Был какой-то подкожный зуд, который всегда ныл в ухо «а как это будет на улице» и по всему выходило, что оверхенд на улице — дурная идея. Как ни странно, но убойность этому удару придают именно перчатки. Парадокс — приспособление, которое предназначено для того, чтобы смягчить травмы, как раз удар и усиливает. Здесь несколько факторов сразу — так, например голый кулак не обладает таким травмирующим, глубоко проникающим воздействием, как перчатка — при ударе в лоб. Голыми костяшками в лоб — так недолго и пальцы сломать, голова — самая прочная часть тела. Плюс китайская поговорка о выборе способа и метода удара по оппоненту — твердым по мягкому и мягким по твердому. То есть все эти «рюито-кеи», сжатые кулаки с выставленной фалангой среднего или указательного пальца — работают только по мягкому, и только если по нервному узлу попали — как это происходит, не спрашивайте. Сам не знаю. Не овладел искусством дим-мак, тычков с передачей энергии и так называемой «отсроченной смерти». В свою очередь по голове (если лоб подставили) — лучше работать ладошкой, основанием ладони там, например. Гораздо больше шансов голову встряхнуть. А оверхенд — это же как мельница сверху, выворачивая костяшки под неудобным уголом в лоб! Да и свинг — та же история, только в профиль. Только в перчатках такие удары действуют и если боксер «старой школы» бросает такие удары на улице, то … как правило потом ходит с перебинтованными кистями. А то и в гипсе. Руки — инструмент тонкий.

Все это я даже не думаю — я знаю. Потому в бою с противником, который сделал все домашнее задание «старой школы» — даже не знаю, что и делать. Было бы дело «без правил» и в подворотне — знал бы. Но сейчас…

Наояма скользит мне навстречу и я успеваю заметить что он передвигается как крупная кошка — мягко, гибко, незаметно, скрадывая движение — вот только что был далеко и тут же — уже рядом! Джеб, джеб — скорость ударов поражает, но я уже привыкаю к ней, я реагирую, как и положено — не на удар, а на намерение. Никто не может совсем скрыть намерение нанести удар и я научился читать Наояму, видеть его намерение исполнить джеб за долю секунды до того, как перчатка вылетит мне в голову. Ответный джеб! Сдвоенный — вверх, вниз. Отскакиваю. Мелькает мысль. Ага, так и сделаю. Джек Дэмпси мне в помощь, еще один классик старой школы, хулиган и дебошир, как и полагается боксеру старой школы. Еще раз — джеб в голову, сразу же в живот, приседаю, пробивая чуть дальше, акцентируя удар, Наояма успеват подставить локоть. Я отскакиваю назад, и он снова скользит вперед, мне бы так научится ногами работать! Но, нет, это пустое сожаление, так передвигаться только тут можно, на ринге, не будь правил бокса, я бы ему уже ноги отсушил лоу-киками.

На этот раз — я видел подготовку его «коронки». Как он скрадывает приближение, как разворачивает корпус и мгновенно оказывается чуть сбоку и … апперкот! Тут все бы и произошло — я бы закрылся от удара снизу, а он привычно кинул бы оверхенд мне в голову, сверху, но я делаю шаг вперед и упираюсь в него, так, что никакого оверхенда не получается и он отскакивает назад. Отлично. Подшаг, снова джеб, вверх в голову и — акцентированный в живот! Наояма подставляет локоть, но я больше его, у меня масса тела, у меня наработанный джеб и удар проходит. Он морщится. Поднимает брови, встречая мой взгляд и кивает. Мол, неплохо малыш, неплохо.

Снова танцуем. Наояма начинает становится серьезнее, это видно по тому, как он перестал делать лишние движения, по выражению глаз. Он так же легко скользит над землей, он так же — то тут, то там, но он — серьезный. Эта серьезность сковывает его, я вижу. Отлично, мое время!

Атакую — как и всегда — высокий джеб в голову и тут же — с приседом — в живот! На этот раз он внимателен и отражает удар как положено, с краучем, принимая на перчатку и … открывается голова. Вот он, момент. Снова подшаг вперед, высокий джеб в голову и когда уже приученный к последующему удару вниз — он чуть подается вперед, прикрывая живот — я подшагиваю вперед в свою очередь и … джеб Джека Дэмпси, стальная двутавровая балка с вывернутым вверх мизинцем, с локтевым суставом, довернутым в максимум, такой удар назад не уберешь быстро, если нанес — так и остался, как в фильмах про кунг-фу, так что почем зря таким раскидываться не будешь, но… я чувствую отдачу в перчатке, значит — попал.

— Тц! — говорит Наояма, потирая перчаткой грудь. Шиззумат. Массаркаш. Не попал в челюсть, успел он ее убрать, а жаль. Такой джэб в подбородок — это могло быть жирной точкой в поединке. Но и в грудь он получил как следует. Это удар-стоппер. Тут же развиваю наступление, еще раз джэб вверх-вниз, на этот раз Наояма — наученный горьким опытом — не ведется на нижний удар, а прикрывает голову и … конечно же пропускает акцентированный в живот!

— Оссс! — шипит он рассерженной змеей, выдыхая воздух, приводя в порядок внутренности и тут же бросается мне навстречу. Отлично, думаю я, сейчас он выйдет из себя и начнет совершать ошибки… надо только дождаться. Если получится, потому что рассерженный Наояма прибавляет ровно в два раза в скорости и ярости атак. Мощный свинг сбоку — успеваю подставить перчатку, но удар силен, и моя собственная перчатка прикладывает меня по уху, да так, что в глазах темнеет. Ни черта не вижу, ничего не слышу, отступаю, уклоняюсь, жду, когда в глазах снова прояснится. Еще удар и снова я в потемках. Отмахиваюсь рукой куда-то вперед, не попадаю. Наконец в глазах становится светлее, и я вижу, что Наояма стоит напротив, опустив руки. Он тяжело дышит. Я тоже чувствую себя не очень, голова кружится и туннельное зрение, руки дрожат. Но надо продолжать. Наояма что-то говорит. Что?

— … по правилам. Конец первого раунда — говорит он: — кто-нибудь, принесите пацану водички!