Цена правосудия

И всё же, с каждой новой зоной Брэнду казалось, что за оформлением здесь стоит не искусственный интеллект, а живой человек, и человек этот чем дальше, тем больше терял разум. Некоторые зоны, вроде акульего рифа, уже напоминали не законченный полноценный биом, как лес с волками, а многократно повторённый кусок реальности. Вот стояла у дизайнера перед глазами картинка: «Акула плывёт среди ветвей коралла», он за неё уцепился и воплотил раз десять, рядом друг с другом, чтобы не забыть.

«О глупостях я думаю, однако,» — одёрнул себя Брэнд — «Неважно это всё. Куда важнее то, что мы пришли, кажется…»

Это было так. Последний коридор привёл их не в очередную открытку из серии «Жизнь в дикой природе», а во вполне обычную комнату. Ну, обычную для космического корабля: капсулы в человеческий рост размером, что внутри не разглядеть из-за газового конденсата. А между ними ходит…

— Да, волки… хм… волки были, да. Медведи? Три медведя и бревно. Бревно играет на медведях? Нет, медведи на бревне. Да, да, так и есть… Не бойся, я запомнил что видел и не забуду, точно не забуду. Мне только надо воссоздать и тогда мир тебя дождётся, да.

Голос хозяина четверка услышала, как ни странно, только когда увидела его самого, а в этот момент о том, чтобы вслушиваться никто не думал. Слишком необычный у мужчины был вид