Инсомния-5

Это не было похоже на бой. Больше походило на то, что лунатик сражается с антропоморфной смолой, которая пытается облепить его целиком.

— Хоуп, — бросился я на выручку.

Но тело слушалось с трудом. И даже когда я попытался приблизиться, тени начали атаковать меня, сбивая с ног и снося в своем потоке дальше от лунатика.

— Хоуп, твоего кошмара, пусти.

— Хороший план, да, — улыбался он, так и не вытащив руки из карманов.

— Это не по плану.

Архитектор должен был захватить мое тело. Я Деморо с аномальным источником и связью с миром грез. Я сосуд. Я живу в долг.

Но лунатик просто продолжал улыбаться, пока Архитектор поглощал его тело. Я все же сумел прорваться сквозь бесконечный поток теней. Выбрался, бросился на помощь, но в этот момент лицо лунатика пошло рябью и расплылось в хищном нечеловеческом оскале.

— Опоздал, — произнес Архитектор губами моего друга. — Из тебя вышел хороший слуга, но больше ты мне не нужен.

Он вытащил руку и протянул ее в мою сторону. Волна силы обдала тело так, что мой аномальный источник чуть было не потух. Это была не атака, а простое намерение. Которое прошло сквозь завесу Ская и накинутый сон. Просто желание, способное вызвать разрыв сердца у не самого слабого из ловцов.

Что может остановить это чудовище? Эгрегор кошмара? Архангел мог бы, но его сейчас нет с нами.

Я вздохнул, наконец осознав реальность. Выбора нет. Хоуп все решил за меня.

В следующее мгновение на его вытянутой руке проявилась маленькая белая мышь полевка. Появилась и укусила хозяина за палец. От острой боли тело лунатика дернулось, кожа побледнела, а глаза моментально стали красными.

Оскал сошел на нет и я вновь увидел лицо своего друга.

— Лаэр, — улыбнулся он. — Извини, но теперь тебе придется расплачиваться по моим долгам. Теперь ты должен стрелу моей госпоже.

— Хоуп, — все, что смог выдавить я из себя.

— Ты же сам говорил, что мое имя значит…

Он не договорил, потому что его взгляд снова потемнел, бледность исчезла, а лицо исказила гримаса ненависти. Архитектор преодолел секундную слабость и вернул контроль над своим новым сосудом.

Но это уже не было важно, потому что Хоуп все сделал. Лунатик, заключивший безусловный договор со сновидением одиночества, получивший поцелуй от госпожи, попросил в долг одну стрелу.

И он ее получил.

Что может победить эгрегор кошмара? Другой эгрегор. Например, эгрегор одиночества.

Архитектор вновь поднял руку, намереваясь убить меня, но Джуши уже одолжили стрелу. И в этот миг она упала с неба. Стрела, преодолевшая половину континента, пронзила сердце лунатика, выйдя окровавленным наконечником из груди.

Тело Архитектора дернулось, заваливаясь вперед. Из его рта потекла черная бурлящая скверна. Он поднял на меня взгляд, наполненный злобой и незамутненной ненавистью. А затем…

— Сейчас, — крикнул я и бросился вперед.

Архитектор понял, что попался и попытался уйти. Его сил теперь хватало, чтобы стереть все человечество, утопить его в вечном кошмаре, но для этого ему надо было просто сохранить свой сосуд. На худой конец — бросить его и вырваться самому.

И чтобы этого не случилось, я прыгнул вперед, сбивая тварь с ног и валя его на землю. Тощее тело Хоупа стало невероятно сильным. И несмотря на смертельную рану в груди, он был способен сопротивляться.

Я придавил ублюдка к земле, навалился сверху, прижимая всем весом. Архитектор взревел мне в лицо, выпуская эманации ужаса. Я раскрыл пасть, отвечая ему звериным рыком, и лишь сильнее вонзил свои когти.

Счет шел на секунды, прежде чем Архитектор соберется с силами для рывка. И в лучшем случае он просто размажет меня ровным слоем по земле, в худшем — снесет весь город.

И в этот момент сопротивление ослабло. Тело лунатика стало немного податливей.

— Приляг, почи-и-иль… — послышался знакомый голос.

— Держу, — другой голос сопровождался вспышкой золотого свечения.

Бион успокаивал целого, мать его, Архитектора! И в это время Талер положил ладони на его голову, пытаясь воздействовать ментально.

Архитектор понял, что происходит, но тени Хоупа просто метались по городу, не желая подчиняться ему. А твари были отброшены слишком далеко от ворот и явно не успевали.

Тогда ублюдок принял единственно возможное решение. Черная слизь изначальной скверны начала вырываться наружу, стремясь покинуть раненное и скованное тело.

— Давай, — рявкнул я, подгоняя остальных.

Все всё понимали, но кто-то продолжал медлить и тупить, не решаясь начать действовать, пока мы с Талером оставались рядом. Нам повезло. Повезло, что рядом был орден Неспящих, которые всегда ставили безопасность мира выше отдельных жизней.

Я увидел лица Неспящих, узнал среди них полосатика и даже успел ухмыльнуться. Скверна пыталась вырваться, но не успевала. Неспящие вонзили тонкие металлические нити в землю вокруг нас. И те сразу начинали извиваться, будто живые, переплетаясь между собой в витиеватый узор.

И когда последняя нить вплелась в общее плетение, клеть захлопнулась. Ловушка, в которой полвека сидел Скай. Артефакт с Парящих Островов. Теперь в ней оказался заточен Архитектор — эгрегор кошмаров.

Впрочем, первые люди создали эту клеть именно для него. Ведь невозможно уничтожить того, кто является неотъемлемой частью мира грез. Но можно сковать. Запереть. Что мы и сделали.

В наступившей тишине выжившие ловцы и путники медленно подходили к застывшим прутьям клети из которой ничто не могло выбраться.

— Получилось? — раздался неуверенный голос Сантора.

— Получилось, — кивнул магистр Ки.

— Хоуп, — всхлипнула Мэйси.

— Лаэр, — это была Ева.

— Талер, — с почтением произнесла Ильда, беря под руку молчаливого Эдея.

— Эй, снимите меня, — заорал Талер.

Все тут же задрали головы и посмотрели на крышу ближайшего здания.

— Ну вот, — закатил я глаза.

— Такой момент испоганил, — рыкнул Скай. — Не надо было его вытаскивать, Лаэр.

— Да ладно, — устало махнул я рукой. Не оставлять же его в клетке. Благо скольжение позволило вытащить двоих. — Но мог бы помолчать да. Сам теперь спускайся.

Я спрыгнул вниз, но вместо плавного парирования просто мешком упал на землю. Сил практически не осталось. Ко мне сразу бросились друзья, пошли радостные объятия, слезы, даже смех. А затем…

— Хоуп? — со слезами на глазах спросила Мэйси.

В наступившей тишине я с трудом смог сглотнуть ком, вставший в горле и покачать головой.

— Он уже был… — мне не хватило сил договорить. Но это и не требовалось. И так было все понятно.

Молчал лишь Бион, который и сам все видел. Не было там Хоупа. Уже не было.

В наступившей тишине все столпившиеся на мгновение будто потерялись. Никто не мог осознать, что произошло и не понимал, что теперь делать.

— Целители, позаботьтесь о раненных, в первую очередь тяжелые. Сантор, людей на ворота, командор, оцепите клеть, Ильда…

Голос Эдея был сухим и уверенным. Приказы пошли один за другим и не скажешь, что это пацан, который полжизни провел на острове. И всем как-то быстро нашлось занятие, все сразу засуетились, разошлись, разбежались.

У нас там армия оскверненных тварей за стеной и она никуда не делась. Да и людей надо спасать, кого возможно.

Не услышав своего имени, я просто сел на землю, где и стоял. Напротив клети из тоненьких металлических спиц, внутри которой клубился мрак. Вскоре там появилось лицо Хоупа, только из черных глаз текла скверна. Да и взгляд был вовсе не моего друга.

— Неплохо, неплохо, — улыбнулся Архитектор. — Я бы даже сказал, удивительно.

— Спасибо, — сухо ответил я.

— Ты же понимаешь, что это не удержит меня вечно. Через год, через век, может через тысячу лет, но я выберусь. Я умею ждать, умею быть терпеливым. И тогда…

Я откинулся на спину, да так и продолжил лежать, разглядывая небо. Рядом на спину, смешно подогнув лапки, улегся Скай.

— Красивое, — произнес я.

— Да, отсюда хороший вид. А у клетки нет функции заткнуться?

— Тебе виднее, — усмехнулся я.

— Теперь понимаю, почему меня замуровали отдельной стеной. Он все еще не затыкается со своими страшными карами.

Я устроился поудобнее на сырой земле, закинул руки за голову и продолжил наблюдать за Врумом, что парил над нами. Из клетки действительно доносился булькающий голос, расписывающий конец мира, человечества и прочее, прочее, прочее.

Я мог на это ответить лишь одно.

— Ой, да пофигу.