Шаг третий. Призовой

— Перестань, Юри. Ты ни в чём не виновата, — глажу по пушистой головке, приникшей ко мне.

— Зачем он так сделал, ы-ы-ы… — и слёзы всё-таки начинают течь.

— Зачем, зачем… откуда я знаю? Люди бывает такую дичь творят, что сами себе потом удивляются.

Даю ей выплакаться. Расстроиться есть из-за чего. Идеальным вариантом для неё явился бы роман между нами со счастливым хэппи-эндом в форме моей свадьбы с ДжиХуном. Б-р-р-р, даже в качестве мысленного эксперимента вызывает дрожь омерзения! Но если б такое случилось, счастье Юри не знало бы предела. Любимая подруга стала бы родственницей. Но увы и ах! Между нами химией даже не пахнет, зато искрит знатно. Искрение пол-беды, от любви до ненависти один шаг с любой стороны. Беда (для Юри) в том, что с моей стороны искрения нет. Взбесил только факт его наглого вмешательства в мои отношения с ВиЧаном. Ему что за дело, а?!

— Теперь понимаешь, почему я не хочу его видеть? — на мои слова Юри кивает и вроде снова готовится заплакать. Э, нет! Хватит водопад устраивать.

— Сделаем так, Юри, — мой решительный тон её подбадривает, — ты просто сообщаешь всем, в том числе и ДжиХуну, что в такой-то день я буду у вас в гостях. Если он будет присутствовать, то это он ищет встреч со мной, а не я. Понимаешь? А я не буду требовать его отсутствия.

Всё или почти всёможно переиграть в свою пользу. ДжиХун уверен, что я за ним гоняюсь, но как только он, предупреждённый о моём визите, останется дома, тут же сам попадает под то же подозрение.

— И когда мы с ним опять у вас столкнёмся, — Юри слушает с интересом, а по мере дальнейших разъяснений начинает улыбаться всё шире, — делай хитренькую мордочку, — я знаю, ты умеешь, — и задавай ехидные вопросики. Скажи что-нибудь вроде: конечно, раз у нас Лалиса, разве ДжиХун-оппа из дома уйдёт? Его и палкой не выгонишь…

Девочка начинает хихикать. Ещё кое-чему её подучиваю…

После вежливого стука в дверь просовывает голову ЛиЁн. Лицо встревоженное. Однако увидев нас, весело беседующих, успокаивается.

— Вижу, ты в порядке, Юри-ян, — и обращается ко мне. — Лалиса-ян, сейчас придёт ДжиХун и извинится перед тобой за недостойное поведение…

— Нет-нет-нет! — бурно протестую. — Что угодно, только не это, госпожа Сон! Мне не нужны никакие извинения и принимать я их не буду, сразу предупреждаю.

Достала меня эта корейская традиция по поводу и без повода прощения просить. Никакого смысла в этом не вижу. Но ЛиЁн страшно удивляется. Пытаюсь объяснить.

— Он уверен, что я — коварная сталкерша, которая подло морочит голову ни в чём не повинному парню. И он попытался его «спасти». Можно сказать, у него благородные мотивы были. Вот если вы его убедите, что я вовсе не коварная и подлая кумихо, тогда он сам захочет извиниться. А принудительные извинения мне не нужны. Он всё равно по-своему будет думать. И станет ненавидеть меня ещё больше. Я вас умоляю, госпожа Сон, не ставьте меня в такое ужасное положение, я ведь вам ничего плохого не делала…

Кое-как убедила. Так там ещё отец есть, мне что и его убеждать? Сваливать надо срочно!

— Юри, ты всё поняла? — да, она поняла, — Тогда давай, быстро пакуй мне портрет, и я — домой! Поздно уже…

Место действия: школа искусств Сонхва.

Время действия: 5 января, 2010 года.

Общешкольной линейки в корейских школах не проводят. Объявили результаты в классах и распустили. Лавина школьников весело вываливается в холл, у гардеробов столпотворение. Мы не торопимся, невместно нам старшеклассникам и не солидно.

— Лалиса, на каникулах в агентстве будешь? — ДаМи спрашивает о том, что и так знает. Киваю.

— Хорошо тебе, знаешь, что делать…

— И вы знаете, — парирую с готовностью. — Я вам всё расписала, ищите себя.

ЧэЁн сияет, всерьёз считает, что с моим приходом её мучения закончатся. С госпожой Ким, конечно, да, но начнутся новые, со мной. Хи-хи… хотя со мной ей всё равно легче будет. По простой причине — я её обожаю, в отличие от хрео-графини, которая её, да и не только её, ненавидит. Интересно, смогу я этой херо-графиней манипулировать?

— Лалиса-ян, вот ты где! — голос преподавательницы музыки Кан СанМи вызывает в желудке нехороший холодок. Слишком много в нём сладострастного предвкушения, приправленного чувством облегчения. Её облегчения, не моего.

— Сонсенним? Что это? — мне торжественно вручается какой-то листок. Даже читать его не хочу!

— Это график твоих репетиций, Лалиса-ян, — сияет такой улыбкой, будто осчастливила меня несусветно радостной вестью. — В начале февраля Сеульская консерватория проводит конкурс молодых талантов. Единственное условие — возраст до тридцати лет…

— Мне уже тридцать один, сонсенним, — на автопилоте говорю я и с огромным «сожалением» отдаю листок обратно. Машинально СанМи-сии берёт его в руки. Я свои прячу за спину. Девчонки наблюдают за нашим диалогом, открыв рты. Всё ещё для них в диковинку, когда ученики так независимо разговаривают со всякими там сонсеннимами.

— Как тридцать один? — щёлкающие в голове шарики слышны почти явственно. Она мне поверила! С трудом удерживаюсь от хохота. Не важно, что только на секунду, поверила ведь. Давно замечено и с определённого момента вызывает веселье отчаянно скудное чувство юмора у автохтонного населения.

— Это не важно, сонсенним, — небрежно отмахиваюсь от малозначительного обстоятельства. — Главное в другом. Всё моё каникулярное время занято. С утра до вечера без выходных в режиме нон-стоп. Меня приняли в агентство Bit Hit продюсером. Пока в качестве стажёра. Так что придётся вам, сонсенним, искать другого исполнителя.

— А как же… — недоумение на лице преподавательницы нарастает ещё больше. — Я хотела тебе поручить написать новую мелодию. И как тебя приняли в продюсеры? Ты ещё так…

Отчётливо слышу скрежет забуксовавших шариков в её голове. Хотела сказать «так юна», но этот тезис наткнулся на предыдущий о моём почтенном возрасте. Не успела она его забраковать.

Ещё и мелодию? Ты, тётенька, совсем офонарела! Моцарта, мля, нашла, который гениальные реквиемы и прочие вальсы на заказ рисовал. Так то ведь на заказ, а ты хочешь на халяву! Впрочем… прорисовывается некая туманная идея. Так что, может, и я нарисую.

— Насчёт новой мелодии подумаю, сонсенним. Позвоните мне через неделю, если справлюсь, будет мелодия. Нет, так нет.

— Лалиса-ян, мне надо знать точно, — любят взрослые и начальники в Корее выдавливать всё с кровью и мясом.

— Для точности нужен заказ с договором, сонсенним, — и начинаю форменно, по мнению моих подружек, грубить. — Оговариваем сумму, например, миллионов двадцать, сроки, другие условия, тогда мне, хочешь-не хочешь, придётся приложить усилия и уделить время. А бесплатно только птички в лесу поют, сонсенним.

— Двадцать? — округляет глаза СанМи-сии.

— И права отдам школе. Всеобъемлющие. Но вы не переживайте, сонсенним, вполне возможно, я и без договора напишу. Если хватит времени. Потому что у меня появились должностные обязанности, которые отодвинуть никак не могу. С агентством у меня договор как раз заключен.

— И что же мне делать? — спрашивает то ли у меня, то ли у себя, растерянная СанМи-сии.

— Вы в школе Сонхва работаете, сонсенним. Она полна всяческих талантов. Каждый третий на фортепияно играть может. Неужто нельзя выбрать, сонсенним?

Холл тем временем пустеет, так что прощаемся с грустной учительницей, одеваемся и уходим.

— Я бы так не смогла… — вздыхает ДаМи. Остальные молча соглашаются и глядят на меня чуть ли не с осуждением.

— Вот поэтому в продюсеры пригласили меня, а не тебя, — парирую мгновенно.

— Наверное, всё-таки не только поэтому, — ДаМи не сдаётся.

— Не только, но и поэтому тоже. Президент тоже сначала не хотел платить мне зарплату…

Не хотел, это правда. Отшила его просто:

— Нет зарплаты — нет работы. Саджанним, вы просто не будете иметь никакого права ждать от меня результата, не платя мне ни воны.

— А если заплачу одну вону? — сострил президент.

— Такой же будет и эффект, саджанним, — сострила в ответ.

— Давай так, — президент не бросил попыток сэкономить на мне. — Посмотрим по итогам месяца и тогда заплатим.

На это легко согласилась.

— Хорошо, саджанним. Но на следующий день, как только не получу зарплату, тут же увольняюсь. И с группой ухожу в другое агентство.

Посмотрел он на меня, посмотрел в мои безмятежные глаза, вздохнул тяжко и согласился платить мне три миллиона в месяц. Не бог весть что, конечно, но для начинающего и особо в деньгах не нуждающегося пойдёт. Мне больше принцип важен.

А если бы он не согласился? Тогда у меня не было бы оснований отказывать СанМи-сии. Но если у меня есть зарплата, то у работодателя на меня все права. И никакой учитель мной уже распорядиться не может. Так что ещё неизвестно, для кого я больше старалась, для себя или глупого саджаннима.

— Девочки, пойдёмте в кафе какое-нибудь! — предлагаю подружкам. — Посидим, поболтаем, всё обсудим.

— Мне в агентство надо, — робко заявляет ЧэЁн.

Хмыкаю. Берусь за телефон, номер помощницы президента ХвиИн у меня есть.

— Аньён, кунчанним. Это Лалиса, продюсер-стажёр. Во сколько должна быть в агентстве ЧэЁн? Понятно. Она опоздает примерно на час. Я её задерживаю. Имею право, кунчанним, саджанним мне сказал, что её и ещё двух девочек я тоже буду опекать. Уточните, конечно. Если что, звоните.

Она так и не перезвонила. Ни пока мы в кафе шли, ни пока там сидели.

— Девочки, вот вам задание на каникулы…

Первым делом им надо сделать причёски друг другу. Красивые насколько можно.

— Сначала вы, — тычу пальцем в ДаМи и МиЁн, — придумываете для ЧеРиш причёску. Она знать не должна, что вы хотите сотворить. Потом, то же самое с ДаМи делаете вы, МиЁн и ЧеРиш. Затем тебе, МиЁн, сочиняют новый имидж.

— Следующее задание. Придумать сюжет для клипа. Желательно не один. Чем больше, тем лучше.

— А если не получится? — ЧеРиш самая скептичная.

— Тогда будете завидовать тем, у кого получается, — все вместе хохочем. — Ничего страшного, перейдёте к следующему заданию. Придумать и с использованием фотошопа сделать обложку для девичьей группы. Тоже несколько. В качестве моделей используйте кого угодно, хоть себя. Группа из четырёх девочек. Для мальчиков придумайте. Мальчиков семеро, одного вы даже знаете, это ДонГук. Но их вы тоже не дёргайте, возьмите моделями кого угодно. Зарезервируйте место для надписей.

— Ещё можете подумать над рекламными сценариями. Рекламой чего угодно, автомобилей, косметики, обуви, да хоть танков и пушек. Мне наплевать. Главное, что у нас будет пакет заготовок.

— Если что-то придумаете сами ещё что-то, будет замечательно. Многое я забракую или переделаю, сразу предупреждаю.

Девочки внимают с открытыми ртами. У местных не только с чувством юмора плохо, с фантазией тоже швах. Это как-то связано?

Окончание главы 24.